Книги я читаю гораздо дольше, чем себя помню. Это связано с тем, что читать я научилась в три года, а помню себя твердо примерно лет с шести. С тех пор в моей жизни случилось какое-то вполне значимое количество книг и всего лишь одна страстная любовь. Этой любовью оказалась еврейская литература.
Точнее, о том, что у еврейских писателей - как у тех, кто писал на идише, так и у тех, кто писал и пишет на иврите - есть свой пласт литературы, преемственность, традиция и образы - я, конечно, не знала. Как и о том, что этих авторов почти невозможно читать и понимать без знания истории и культуры еврейского народа, без отсылок к Торе и Танаху, без учета культурных особенностей и особенностей образа жизни евреев в разные эпохи - обо всем об этом я узнала гораздо позже. А скажем лет в 12 я просто и самозабвенно восхищалась образами Шолом Алейхема, биографиями его героев - я вот даже не могу сказать персонажей, настолько живыми они были для меня - их желаниями и стремлениями, такими простыми и в то же время такими понятными и созвучными.
Более того, до сих пор, когда я читаю тексты еврейских авторов я не могу не проводить параллели со своей реальностью. Я помню, как на курсе ивритской литературы у Зои Копельман мы разбирали рассказ Савьон Либрехт "Комната на крыше". Если описать кратко, то сюжет рассказа чем-то напоминает “Дневник Бриджит Джонс” в его книжном варианте. Только там у главной героини идея создания дополнительной комнаты с выходом на крышу так и завершилась дырой в стене и украденными деньгами, а у героини рассказа Либрехт в итоге все-таки получается та самая дополнительная комната, хоть и не без связанных с этим треволнений.
Павич в одном из своих романов пишет, что мужчины и женщины делятся на тех, чья природа проявляется в двухфазных и трехфазных ритмах. И, в частности, первых он описывает так - “есть женщины, природа которых проявляется в двухфазных ритмах, и в их жизни долгому вдоху предшествует короткий, или, другими словами, их первый шаг длиннее второго. Они всегда немного спешат. За ночь им снится сто быстрых снов”. Героиня рассказе Либрехт безусловно принадлежит именно к этой категории женщин. Во отличие от героини Рене Зелвегер она готовится к ремонту долго и подробно - рисует чертежи, строит планы, проводит изыскания в арабском районе и тщательно выбирает тех, кто превратит ее мечты в жизнь. Для того, чтобы комната стала реальностью хорошей еврейской женщине приходится дождаться отъезда мужа в командировку и остаться на месяц в обществе арабских рабочих.
Я помню, как я читала этот рассказ впервые - мне было 25, я страшно гордилась своей самостоятельностью и совершенно не понимала терзаний героини. Тратить часы, дни и недели на переживания - подробные, многостраничные - о ремонте? Никому из соврменных женщин, живущих в мире гоночных машин, жесткого бизнеса и самостоятельного воспитания детей, это не пришло бы в голову. Мне казалось, что все эти переживания как-то слишком условны и литературны, а по степени безумия напоминают разве что "Пену дней" Виана. Это было видение новообретенного феминизма и гимн женской самостоятельности, как я ее понимала.
Тогда, для того, чтобы хоть как-то объяснить себе происходящее я задействовала политику. Ведь героиня рассказа не просто женщина, а еврейка, а арабы – собирательный образ “чужого”, врага для нее. И хотя ей приходится обратится к этим “чужим” для создания своего идеального мира (ведь свои - ни муж, ни сестра, ни окружение) ее не поддерживают - внутри она глубоко переживает этот конфликт.
Возможно ли это - построить свой идеальный дом для своей идеальной семьи, впустив при этом на территорию врага? Теоретически возможно, но на практике героине приходится заплатить за это высокую цену - собственное душевное спокойствие.
“Каждая женщина боится, ибо если она потеряет контроль наедине с мужчиной, то мужчина испугается ее саму”, - пишет Ошо в своем трактате об отношениях мужчин и женщин. И это правда, на самом деле. Особенно в первой части фразы. “Каждая женщина боится”. Мы почти всегда платим душевным покоем за реализацию своих идей. Мы почти всегда платим страхом за приближение к мечте.
В московском театре “Практика” есть такой спектакль “Продукт”. Там продюсер обращается к залу, как бы разговаривая с актрисой и уговаривая ее принять участие в новой пьесе. По сюжету этой пьесы главная героиня потеряла любимого мужчину во время крушения башен-близнецов в Нью-Йорке, а через несколько лет познакомилась в самолете с Мохаммедом. Сначала она боится араба - и молитвенный коврик, и нож, и сама его внешность - все внушает ей страх. Но от этого страха оказывается всего полшага до любви, и едва сойдя с самолета она приглашает его к себе домой. В целом речь о другом, но вот эта тема близости страхов и влюбленности кажется мне очень созвучной героям Либрехт.
И еще я думаю о том, что Либрехт не случайно выбирает для своей героини это молчаливое одиночество и женскую невостребованность на весь период строительства. Дело в том, думаю я, что как бы мы ни заявляли о своей самостоятельности, о готовности справиться с любыми задачами в одиночку, некоторые вещи все же требуют двух точек опоры. Вот представьте себе дом. Может ли крыша держаться не на четырех стенах, а на одной? Смешно выглядит, правда? А вот на двух уже может... Это еще не совсем дом, но это уже нечто, где можно укрыться от дождя или снега, вигвам, хижина, первое приближение к идеалу. Примерно так же и со строительством дома для жизни. Его невозможно без страха и сомнений, без ощущения собственной избыточной уязвимости, невостребованности строить в одиночестве. То есть как? Технически возможно, конечно, вот и героиня Либрехт достраивает же в итоге свою комнату мечты. Но не обретает в ней счастья.
Потому что счастье - думаю я сейчас - это не про только твою пусть и очень красивую комнату с идеальным ремонтом, которую ты придумала сама для себя, сделала в тайне от всех и даже горшок с цветком поставила туда, куда хотела. Счастье - это про то, что когда ты, например, отдаешь все свои деньги вору-прорабу и дальше живешь три месяца в комнате с дырой в стене, то рядом с тобой есть кто-то, кто видит в этом настоящую тебя. Не "женскую глупость и неспособность планировать завтрашний день", а "мечту о красивом и уютном доме". Совершенно необходимая же вещь. Кто-то для кого новая комната это не "грязь, строительный мусор! Ты представляешь, сколько тонн песка и камней посыплется тебе на голову, когда будут рушить потолок, чтобы пробить вход?", а созидание нового, которое и есть цель любого сотворчества и бытия вместе.
Бриджит Джонс ищет счастья в любви. И ее мы пониманием, экранизируем, любим, смеемся и плачем вместе с ней. Разбираем на цитаты и статусы в Фейсбуке произнесенные голосом Рене Зелвегер слова. Но стоит нам открыть сборник ивритской новеллы, как Голды, Сары, Ривки и Марьяшки выплескивают на нас свое представление о женском счастье. И оно тоже оказывается до удивительного созвучным. И потрясающе многогранным. Но и у него, безусловно, есть своя цена. И иногда эта цена - преодоление своего страха и шаг за пределы своих убеждений.
M.Богданова
Комментарии