ТнВ "Пугачевское"

Раскрестьянивание России земельными мародерами – трагедия, развертывающаяся у нас на глазах. И нет сил вмешаться. Не обличают преступление «лидеры общественного мнения» интеллигенции и высшие иерархи Русской Православной Церкви. Молчаливо подразумевается, что русский крестьянин, покалеченный колхозами, уже не жилец, превратился в деградирующую фауну, в пьянь – и потому его угодья надо поскорее передать «эффективному собственнику». Едешь по Руси – как будто прошел вихрь войны на истребление. Разваливающиеся фермы, раскуроченная ржавеющая техника, десятки миллионов гектаров бывших полей зарастают бурьяном и кустарниками, а плодородные участки вблизи крупных городов застраиваются коттеджами. Пытается поднять общественность на возрождение села и на модернизацию сельского хозяйства организация «Сельская Россия». И кое-где сохраняются ещё плацдармы крестьянского сопротивления. Один из них давно известен не столько в РФ, сколько в мире. Это – крестьянское товарищество «Пугачевское» в Пензенской области во главе с Анатолием Ивановичем Шугуровым.

В Париже хранятся эталоны совершенства: кубометр воронежского чернозема, самый точный метр и т.д. 

Близ Пензы народился и существует эталон славянского земледелия — его идеально отлаженная, социально ориентированная модель. Ее название "Товарищество-На-Вере (ТНВ) "ПУГАЧЕВСКОЕ", чьим главным сельхозорудием является неповторимый агрегат — сеялка АУП -18. Это хозяйство сотворил и возглавляет вот уже почти двадцать лет Анатолий Иванович Шугуров. Два года назад мы публиковали о нем материал и назвали публикацию "Его величество Мужик". 

Задача этой статьи — исследование: в каком состоянии находится ТНВ сейчас, идет ли его развитие, и если да, то в каком направлении оно идет. 

"ТОВАРИЩЕСТВО-НА-ВЕРЕ" 

Мы знали, мы своими лбами испробовали дубовую крепость той стены, директивно отделявшей русское крестьянство от уникальной технологии безотвального, ресурсосберегающего земледелия. Об нее бились, изнемогая, рвали свои карьеры, жилы, нервы и здоровье светочи нашей русской агростратегии: Овсинский, Мальцев, Моргун, Сулейменов, Бараев, Иващенко, Прохоров, Шугуров — бились и нередко обессиленно гасли, облепленные чиновной, академической слизью вражды и травли. 

Народный академик Мальцев прослезился, впитав в себя сущность сеялки АУП-18 с сошником, макет которого привез к нему в чемоданчике изобретатель Прохоров. Вот его подлинные слова Прохорову, сказанные в 1978 году: "Ты воплотил в этой детали вековую мечту русского крестьянина!" И тотчас засел за письма в ЦК, Совмин, Политбюро, Госплан, в которых страстно и категорически настаивал на промышленном производстве АУП-18 с сошником Прохорова. Прохоровской сеялкой можно было сеять по любой целине БЕЗ ПЛУГА, выполняя за один проход по полю четыре операции, слитые воедино: предварительную обработку почвы, удобрение, посев и боронование. Причем только эта сеялка (единственная в мире до сих пор!) укладывала в землю семена сплошным безрядковым рассевом, на оптимальном расстоянии друг от друга, без дурно-пустотного междурядья, в коем хищно и вольготно перли в рост сорняки. 

Прежде чем ехать к Мальцеву с сошником, председатель колхоза Прохоров успел изготовить кустарным способом несколько экземпляров своей сеялки и раздать их по агрохозяйствам — в разные климатические и почвенные зоны. И везде! Повторяю, везде этот фантастический агрегат дал прибавку к урожаям (по сравнению с пахотой) 5-8 центнеров с гектара. Он вдвое уменьшал трудозатраты и горючее, повышал плодородие почвы, истреблял сорняки и напрочь ликвидировал ветровую и водную эрозии, успевшие поразить своими метастазами к 80-м годам более половины российской пашни и почти весь распаханный Казахстан. 

Обо всем этом мы и рассказали когда-то в документальном фильме "Миллиарды в чемоданчике", сделанном на Самарской студии кинохроники. Пользуясь давним личным знакомством с тогдашним премьер-министром РСФСР, членом Политбюро А.В. Власовым, я попросил его показать фильм элите агроспецов: академикам, членкорам ВАСХНИИЛа, докторам сельхозинститутов СССР. Власов собрал эти агросливки в кинозале Совмина. Мы знали, кто нас будет "пробовать на зубок": большинство из них мытьем и катаньем, нахрапом и авторитарным весом внедряли в учебники сельхозВУЗов один и тот же железобетонный постулат: "Обработку почвы надлежит вести главным способом — пахота плугом с предплужником на глубину пахотного слоя". 

Всё это мы знали из горького опыта практиков земледелия. Именно потому весь фильм был построен на жесткой, неопровержимой и масштабной фактуре, которая уже накопилась у нас к этому времени: названия хозяйств, их зерновая площадь, структура почв, осадки. И — сравнительные цифры урожаев — с пахотных земель и полей, засеянных АУПом Прохорова. Разница была поразительна и убойна для жрецов плуга, сидящих в кинозале. Зловещая тишина, висевшая в зале во время первой половины просмотра, все чаще прорывалась к концу фильма какофонией остракизмов, сплетенных из смешков, ехидных реплик, зевков с подвывом. 

Вспыхнул свет. И на предложение Власова высказаться — на авторов и на Прохорова (который не смог приехать на просмотр по здоровью) обрушился вал шипящей, почти открытой ненависти, в коей не было ни одного комментария по существу фильма и технологии, базирующейся на его АУПе: 

— Он учит нас, как скармливать элитное посевное зерно грачам и воронью! 

— Этот неуч не в состоянии понять, что его ублюдочный так называемый АУП без пахоты задушит поля сорняком! 

— Товарищ Власов, а вы не поинтересовались, кто позволил авторам тратить государственные деньги на эту кинобелиберду? 

— Вы угробили два часа нашего времени, оторвали от научной работы. 

Мы были ошарашены, раздавлены, не ожидая столь ядовитого, утробного лая. Мы еще не осознали тогда его социальной геополитической подоплеки. 

Но Александр Владимирович встал и оборвал поносную истерику: 

— Мы вас выслушали, ДОРОГИЕ наши теоретики (отчетливо помню: он не назвал тот ангажированный синклит в своем обращении ни "товарищами" ни "учеными"). Не смею больше отнимать ваше драгоценное время. 

Встал и пошел к выходу. И у самого порога бросил в ошарашенную академическую стаю: 

— ЧЕРНОГО КОБЕЛЯ НЕ ОТМОЕШЬ ДОБЕЛА. 

Он ведал, что говорил. Ему, только что бывшему министру МВД СССР, проникшему по статусу в подпольные механизмы уже тогда готовящегося ИЗЛОМА, ему, досконально понимавшему сущность сталинского "пятого пункта", обрубили все возможности влиять на глобальные процессы в СССР. 

Уже заходилась в потрясенном ужасе сама Душа русского народа, облитая миазмами хаоса и безнаказанной до сих пор "перестройки". 

В самый разгар этого апокалипсиса Власов, коему отбивали руки при любой попытке прервать разрушительный бедлам, сконцентрировал усилия и довел до конца последнее свое — одно из главнейших для России действий: запустил производство АУПа-18 на "Сызраньсельмаше". Напрямую, без посредников, консультаций и согласований, он связался с первым секретарем Самарского обкома партии Муравьевым, под которым уже оборзевшие от яковлевской команды "Ату!" журналюги расшатывали кресло, и профинансировал изготовление 100 экземпляров чудо-сеялки Прохорова. 

Потом рухнуло всё: СССР, КПСС, Совет Министров России. Вершился невиданный в истории государств либерал-монетаристский грабеж. Рушились колхозы и совхозы, останавливались предприятия, ценность которых заменялась чубайсовым ваучером.

Их скупала пачками за бесценок кодла новых хозяев... 

Именно в этот момент взялся осуществлять свой сельхозэксперимент Анатолий Иванович Шугуров. 

Брезгливо отбросив все зазывы и вопли пустобрехов типа Черниченко, все навязываемые крестьянству организационные формы (ООО, ЗАО, фермерство и т.д.) он сколотил из спивавшихся, напрочь потерявших веру земельных паевиков невиданный еще агроорганизм "Товарищество-На-Вере" "Пугачевское". Будем справедливы: подобное пытался сделать в Дагестане и во многом преуспел Чартаев — в советские времена. Но Шугуров пошел дальше — гораздо дальше, заменив Чартаевское единовластие коллективно-артельной волей работников Товарищества — УСТАВОМ. 


Из "Пугачевского" не вылезает агроэлита Европы — немцы, французы, итальянцы, голландцы. Сельхозсливки Старого света смиренно впитывают мастер-класс славянского кудесника с его недостижимыми результатами зернового производства, которые основываются на агрегате АУП-18—0,5. 

Три года назад Шугуров собрал у себя практический семинар, созвал агроспецов со всей России. Цель — возьмите наш опыт, поднимайте страну. Не столь давно восторженно отгомонила международная конференция почвоведов на базе ТНВ Шугурова. Академики, профессора с лопатами в руках рыскали по полям, рыли шурфы, стонали: "Это непостижимо! Как можно сделать из земли такой пух?" Ноги гостей проваливались по щиколотки в живую, дышащую родовой энергетикой землю. Они, слетевшиеся сюда со всего мира, знали, чему поражаться. 

Европа, весь мир прессуют у себя пашню интенсивным земледелием: пахота, удобрения, пестициды и колеса тяжелых машин сплющивали давно уже мертвую почву до состояния окаменевшей гидропоники — практически с нулевым (без химии) плодородием. Затрачивают на получение одного центнера полусъедобного зерна 350-400 рублей. Шугуров, тратя 70-90 рублей, получал по 40-50 центнеров с гектара абсолютно экологически чистой пшеницы и ячменя с клейковиной 25% и выше. При этом росло плодородие! Что изменилось за это время? 

Едем с Анатолием Ивановичем по полям. Их у него около 7 тысяч гектаров. 

Год назад здесь собрали под пятьдесят центнеров с гектара. Это — наша средняя полоса, зона рискованного земледелия. 

Для специалистов: за последние десять лет на этом поле (без единого сорняка) не было израсходовано ни грамма органических и минеральных удобрений (их заменила мульчированная комбайном солома), ни грамма пестицидов и гербицидов, его ни разу не коснулся плуг. Изначальная балльность почвы здесь была 35. Ныне 52! 

Еще для специалистов: под ногами — серо-лесная почва, над коей среднегодовая температура — 5. Осадки 300-350. 

Таких посевных площадей в России две трети. Но есть и гораздо лучше — черноземы. Угробленные разрухой, заросшие сорняком. 

Увиденное в который раз потрясло: сколь щедра дарованная русскому человеку наша земля, когда на ней оседает не ушибленный пахотой брандахлыст, не варвар-потребитель, а расчетливый и бережливый к дару Матери-природы Хозяин. 

После ласкающего душу золотого пшеничного разлива вдруг хлестнул по глазам размах буйноцветных, ощетинившихся верблюжьей колючкой, дикоросов. Сорняк: ромашки, вьюнок, осот, пырей, лебеда, амброзия вклещились в землю неистребимыми, казалось, оккупантами. Это были заброшенные несколько лет назад крестьянские наделы. То ли истощились на этом буйнотравьи пенсионные силы, то ли сгинули их хозяева в реформенном чужебесии. 

— Анатолий Иванович, такой вот земли в России, наверно, половина? 

— Больше. 

— На ней уже можно ставить крест? 

— На ней можно получить на следующий год 35-40 центнеров пшеницы с гектара. Овса или ячменя. 

— Это не утопия? 

— Два года назад я вез немцев мимо такого же чертополоха — 200 гектаров бурьяна в человечий рост. Они не верили в такую реанимацию. В прошлом году я взял с этих гектаров по сорок центнеров озимых сортов "Безенчукской" и "Бирюзы". А "Малахит" дал пятьдесят центнеров — у него ниже стебель. Но тут мне надо еще выбирать, что нужнее — зерно или солома. 



Спрессованная двадцатью годами мучительных поисков, методика Шугурова теперь победно расцвела в ТНВ "Пугачевское" невиданными в мире результатами. 

Для специалистов. 

— С 1999 по 2007 гг. рентабельность зернового производства в ТНВ ни разу не опускалась ниже 300 процентов. На вложенный рубль Шугуров всегда получает больше трех рублей (лучшая, максимальная рентабельность в Европе и мире — 140-160%) 

— Себестоимость одного центнера зерна с абсолютной экологической чистотой у Шугурова — 70-90 руб. И она повышается в основном за счет поднятия зарплаты, которая приближается здесь по совокупности выплат и выдаче бесплатного зерна к 20 тыс. (Себестоимость в США — 340 р. Германии — 420 р. Италии — 436 р.) 

— Технологический комплекс операций, наработанный в ТНВ "Пугачевское", позволяет превратить миллионы гектаров заброшенных в России земель в хлебонесущую житницу с минимальной себестоимостью зерна, насытив продовольственный рынок России дешевым, высшего качества хлебным и фуражным зерном — основой животноводства, птицеводства и прудового рыбоводства. 

Всё это — при условии использования в посевных операциях АУПа-18. 



Мы — самая богатая и многоземельная держава в мире. Но 70% нашего населения живет на бомжовом рационе, имея обширнейшие пустые земли и уникальную технологию зернопроизводства Шугурова. У которого ни разу не был ни один высокопоставленный чиновник из правительственной команды премьер-министра. Объяснимо и понятно основное занятие правительства. По толерантному определению социолога и философа С. Кургиняна, оно зовется "тематизация". Мы выразимся проще и понятнее для обывателя: "распил бабла". Вполне естественно, что пиление бабок в чиновном междусобойчике — увлекательнейшее занятие. Но, может быть, найдется у премьер-министра хоть малая прореха в этом занятии — НЕ для того, чтобы озвучить для президента очередное "сельхоз-ур-ря-яа-а-а!", а для взятия на вооружение России лучшей в мире технологии Шугурова? Или хотя бы развязать руки министру Гордееву и поддержать его предложения. Почему семинары, научные конференции по изучению опыта ТНВ "Пугачевское" спонсируются заграницей, созываются либо за счет региона и личного участия губернатора Бочкарева, либо за счет самого Шугурова? 

У Шугурова — 1000 голов крупного рогатого скота, овцы. С точки зрения коммерции — гиря на ногах, бесполезное занятие. И это при своем фантастически дешевом зерне! 

В экономике хозяйства КРС — балласт, с рентабельностью 80, редко 110%. Сравните зернопроизводство — 350-380! 

Но Шугуров безропотно и терпеливо тащит на хребте Товарищества этот груз, эту контору "рогов и копыт": куда деть телятниц, доярок, скотников и пастухов?! В безработицу? Нищету и пьянство? Это ведь свои, прикипевшие к сердцу земляки, многие из которых радушно кликали его не столь давно "Толяном". 

Сельхозшугуриады ныне на селе — это градообразующие предприятия, стенобитная защита от безжалостного бытия. Отсюда и отношение к своей работе, к штатному месту в хозяйстве "Пугачевское".