Интервью с премьер-министром ДНР Александром Бородаем

«Удерживать Славянск было бессмысленно»

Премьер-министр самопровозглашенной Донецкой народной республики Александр Бородай прибыл в Москву. Его визит проходит на фоне отступления из Славянска подразделений Игоря Стрелкова в Донецк и сжатия кольца антитеррористической операции вокруг Донецка и Луганска. Глава ДНР рассказал «Газете.Ru» о вертикали власти в республике и консультации с Москвой, прокомментировал отступление из Славянска и обвинения Сергея Кургиняна в адрес Стрелкова.

— Что изменится в Донецкой народной республике после приезда Игоря Стрелкова в столицу? Как будет выглядеть военная иерархия: вертикаль власти под контролем Стрелкова или некий общий совет командиров?

— Славянск очень жалко: это был символ сопротивления, его героическая оборона уже вошла историю. Но с чисто военной точки зрения удерживать Славянск было бессмысленно.

Стрелков сейчас находится в Донецке, и это великолепно и с человеческой точки зрения, и с управленческой. Стрелков — главнокомандующий. Теперь будет выстроена твердая вертикаль подчинения всех силовых подразделений, которые я до этого с большим или меньшим успехом координировал. Вместе с Игорем мы сумеем построить очень эффективную, четкую вертикаль.

— Как вы думаете, почему в Донецк неожиданно приехал Сергей Кургинян с резкими обвинениями в адрес Стрелкова? Многие связывают фигуру Кургиняна с Владиславом Сурковым и «партией мира» в Кремле.

— Я уверен в том, что это не так. Во-первых, я бы не стал связывать самого Суркова с «партией голубей». Это неправильная точка зрения. Второе — я не знаю, почему туда приехал Кургинян. Я, честно говоря, его высказываниями в адрес Стрелкова глубоко возмущен.

— Глава батальона «Восток» Александр Ходаковский не менее загадочная фигура, чем Кургинян. Бывший служащий СБУ, он не допустил национализации активов Ахметова, его люди охраняют самого Кургиняна, именно он организовал провальный штурм аэропорта Донецка и погранпункта «Мариновка»…

— Подождите, давайте разберемся. Вы сейчас перечислили пункты, часть из которых абсолютно не соответствует действительности. Что Ходаковский не допустил национализации активов Ахметова — это полный бред. Он не имел никакого отношения и не имеет никакого отношения к реализации любых задач, связанных с экономикой. И сам он вполне четко подчиняется приказам. К Ходаковскому никаких претензий по поводу какой-то самодеятельности нет и не было.

Александр Александр Бородай

— То есть с Ахметовым вы его не связываете?

— С Ахметовым я его как командира не связываю никоим образом. Понятно, что, будучи командиром донецкой «Альфы», он был членом местной элиты — конечно, его хорошо знает Ринат Ахметов. Но это не влияет на выполнение им служебных обязанностей никоим образом. Поэтому все остальные сплетни, разговоры давайте оставим в стороне. Это первое. Что касается всех остальных вещей, то это вопросы уже чисто военные. Я не очень хочу их комментировать.

Удачный или неудачный штурм аэропорта?

Дело в том, что мы очень долго пытались играть с украинской стороной по определенным правилам, в которых главным было не допустить дальнейшего развязывания конфликта. И происходили, грубо говоря, договорные сдачи. Расчет был именно на это, признаюсь вам, и в случае с аэропортом, и в случае с «Мариновкой». Эти расчеты по ряду причин не оправдались, к сожалению. Назвать эти операции провальными с военной точки зрения сложно, но можно. Другое дело, что причина неудач этих операций не в военном планировании и не в отсутствии каких-то талантов у Ходаковского, а в том, что мы пытались соблюдать негласные правила игры. Эти правила игры нарушались другой стороной.

— Теперь этих правил не будет?

— Очевидно, что их сейчас уже нет.

— Как конкретно вы представляете дальнейший ход боевых действий? У вас есть два областных центра – Донецк и Луганск. Что будет при теоретической полной блокировке городов украинской армией?

— То есть вы готовитесь к долгой осаде?

— Мы готовимся не то что к осаде — мы готовимся к активным действиям.

— К контратаке?

— Естественно. И концентрация сил, которая сейчас произошла благодаря тому, что Стрелков и его отряд в полном составе вышли из Славянска (а это отличные бойцы, и их много), позволяет нам рассчитывать на успех. Когда у нас линия фронта была сильно растянута и нам приходилось удерживать гарнизоны одновременно в очень многих местах, это было сложно. Сейчас такой проблемы нет. Так что я считаю отступление от Славянска полностью оправданным — и с военной, и даже с политической точки зрения.

— Как вы думаете, каковы сейчас планы Кремля?

Многие считают, что в Москве не собираются присоединять территорию республик, а хотят видеть на востоке Украины нестабильную территорию для дальнейшего давления на Киев, а также ради сохранения статус-кво по Крыму.

— Я никак не могу уверенно комментировать планы Кремля, поскольку не имею к ним отношения. Но я точно не вижу в планах Кремля желания сохранить нестабильность на так называемом юго-востоке Украины. Есть такой термин, хотя, как вы понимаете, в Донецке и Луганске он воспринимается крайне отрицательно. Это оправданно.

Скорее я вижу, наоборот, желание поспособствовать максимальной стабилизации. Другое дело, что образ стабильности у Кремля и у Киева совершенно разный.

— Виктор Медведчук имеет полномочия представлять республики на переговорах с Киевом? Если, например, Путин и Медведчук завтра в ультимативной форме предложат ополченцам сложить оружие и сесть за стол переговоров с эмиссарами Петра Порошенко, насколько такие переговоры будут возможны?

— Давайте Путина и Медведчука мы сразу разведем в разные стороны, поскольку это два разных совершенно человека, две абсолютно несопоставимые политические фигуры. Что касается конкретно Виктора Медведчука, то он не имеет права представлять ни ДНР, ни ЛНР.

Он посредник по переговорам. Посредник толковый, и мне в этом качестве (да и вообще по-человечески) вполне симпатичен. Причем у нас на самом деле даже о переговорах речи пока не идет. У нас речь идет о возможном возобновлении консультационного процесса, который в результате может привести к прекращению огня.

Но переговоры у нас возникнут только при том условии, что территории ДНР и ЛНР будут очищены от войск противника. Вот тогда правительства ДНР и ЛНР могут вступить в переговоры с официальным Киевом.

— Насколько Россия вам помогает сейчас в военном и финансовом плане? Имеются ли какие-то прямые транши из Москвы в Донецкую народную республику?

— Конечно, нет никаких прямых траншей. Это ерунда. Вообще сама характеристика вопроса, насколько помогает, мне представляется несколько провокационной. Москва не имеет отношения к происходящему на территориях ДНР и ЛНР. Москва действительно, и ради этого я приезжаю сюда, ведет с нами консультации относительно урегулирования конфликта. Но Москва не является стороной этого конфликта, не участвует в нем.

— Если хотите — да. Только для нас посредник очень дружественный.

— Та же самая команда, которая с вами в Крыму помогала, организовывала референдум, следила за порядком во время референдума, — она же помогает вам в Донбассе?

— Да, у меня есть небольшая команда, которая со мной работала в Крыму и сейчас работает в ДНР.

— Вы лично считаете, что провозглашение республик стоило такого числа жертв с обеих сторон? И не жалеете, что относительно мирной работе политтехнолога предпочли возглавить ДНР?

— Вы знаете, профессия политтехнолога мирная только относительно. Кто бы что ни думал, но политика очень влияет на судьбы людей. Влияет по-разному. В том числе, к сожалению, может привести к таким последствиям, как сейчас.

Нет, я, честно говоря, не думал, что война будет развязана в таком масштабе и с такой жестокостью. Надеялся, что это удастся предотвратить.

Надеюсь, что и сейчас можно сделать так, чтобы количество жертв этой войны не росло и она закончилась как можно скорее. Собственно, ради этого и работаю. Ради того, чтобы практически гражданская война, бойня между славянами, между людьми одной крови, прекратилась как можно скорее. Но это не значит, что бойня должна прекратиться на условиях, которые диктуются Киевом или Коломойским. Развязали эту бойню не мы. Откровенно скажу, развязал эту бойню господин Коломойский и иже с ним.

— То есть ваши условия не меняются? Вы ждете полного прекращения огня, диалог возможен только после отступления украинских войск с территории республик?

— Давайте сразу говорить: диалог может быть и в режиме консультаций. Но переговоры, полноценные переговоры, которые приведут нас к миру, возможны, конечно, после выполнения этих условий. Мир путем капитуляции для нас неприемлем ни при каких условиях. Мир путем договора для нас возможен и желателен. Так, чтобы нас признала киевская сторона воюющей стороной. И это должен быть договор с полноценными субъектами международного права, с независимыми государствами.

Владимир Дергачев