Путин живет в ином мире

Выступление главного начальника страны на совещании российских послов не только показало нынешнее международное положение России, но и главные тренды отечественной внешней и внутренней политики. С момента, как я прочел путинское выступление, меня неотступно преследует такая картина. Ежегодное собрание Российской академии наук. Выступает президент страны: «Как известно всем присутствующим, Земля покоится на трех слонах, которые в свою очередь стоят на гигантской черепахе…» Скажите, что, собственно, после этого случится? Вряд ли присутствующие вызовут скорую психиатрическую помощь.

Наоборот, один заслуженный академик немедленно предложит план углубленных исследований правой задней конечности второго (если считать по часовой стрелке) слона. А другой, не менее заслуженный академик заявит, что будущее страны прямо зависит от состояния панциря черепахи. Уже вечером федеральные телеканалы разгромят национал-предателей, имеющих наглость утверждать, вопреки очевидному и национальной гордости, что Земля вращается вокруг Солнца.На следующий день ведущие социологические службы расскажут, что 85 процентов жителей страны требуют, чтобы главным учебным пособием в младших классах был глобус России. А оставшиеся 15 процентов считают, что глобус нужно укрепить на действующей модели небесной тверди…

Вам кажется все это преувеличением? Но, смею заверить, аргументы, которые приводил Владимир Путин, имеют такое же отношение к действительности, как умозаключения древних астрономов. Вот его обоснование российской позиции по Крыму: «Мы, конечно, не имели права оставить крымчан и севастопольцев на произвол воинствующих националистов и радикалов, не могли допустить, чтобы был существенно ограничен наш доступ к акватории Чёрного моря, чтобы на крымскую землю, в Севастополь, овеянный боевой славой русских солдат и матросов, в конце концов, а я думаю, достаточно быстро пришли бы войска НАТО и был кардинально изменён баланс сил в Причерноморье. То есть практически всё, за что Россия боролась, начиная с петровских времён, а может быть, и раньше, историки знают лучше, – всё это фактически было бы вычеркнуто».

С таким же успехом премьер Греции, требуя присоединения Крыма, мог бы ссылаться на то, что в течение многих веков полуостров был удаленной афинской провинцией. Так и слышу: «Десятки поколений греков проливали пот и кровь для того, чтобы обеспечить наши исконные жизненные интересы в Причерноморье». Для Путина одно лишь подозрение, что российские геополитические интересы могут быть ущемлены, является убедительным оправданием аннексии значительной части соседнего государства.

Более того, в качестве аргумента для вмешательства используется «русскость» жителей соседних государств: «Наша страна будет и впредь энергично отстаивать права русских, наших соотечественников за рубежом, использовать для этого весь арсенал имеющихся средств: от политических и экономических – до предусмотренных в международном праве гуманитарных операций, права на самооборону». Стоит ли напоминать, какие деятели использовали лет 70 назад аргументы о «защите соотечественников за рубежом».

Да, в 19 веке и первой половине двадцатого в мире господствовало представление о том, что мощь, богатство и безопасность государства определяются его размерами, выходом к морям и тому подобным. Посему правители, от Екатерины до Сталина, хапали все, что могли – в 18-веке делили Польшу, в 20-м – Прибалтику. Неизбежно сталкивались с другими хищниками. Иногда договаривались, чаще воевали. Однако к современному мироустройству это не имеет ровно никакого отношения. Сегодня безопасность государства определяется его экономическим положением, наличием или отсутствием союзников, боеспособностью вооруженных сил, наконец. Неслучайно аннексия Крыма стала первым подобным случаем в Европе после выполнения ялтинских соглашений.

НАТО никогда не собиралась размещать войска в Крыму. И не потому что доверяет России. Просто в этом нет никакого смысла: ракеты можно запускать как из акватории Черного моря, так и из Средиземного. Присоединение Крыма ничего не прибавит к безопасности России. Скорее, убавит: на этой же неделе натовский главком генерал Филипп Бридлав заявил, что в нынешних условиях у альянса не остается иного выбора, как усилить военную активность.

С руководителем российского государства все более-менее понятно. Он, как, увы, и значительная часть прочих отечественных начальников, живет в ином мире (что уже констатировали канцлер Меркель и госсекретарь Керри). Его представления о мироустройстве отстают от тех, что приняты, лет на 60-70. Главная проблема, что речь о главе ядерного государства. Последние месяцы на Западе, как мантру, повторяли: новой «холодной войны» не будет, потому что нет идеологического противостояния. Но чем путинское требование «признать право друг друга быть разными, право каждой страны строить свою жизнь по собственному усмотрению» — не идеология? Ведь речь идет о требовании признать его право жить в выдуманном, несуществующем в реальности мире, право строить не только свою, но нашу с вами жизнь по путинскому усмотрению.

Особенно любопытно, что в этот момент думали представители так называемой внешнеполитической элиты, внимавшие Путину в мидовском конференц-зале. Уж им-то известно, как все эти словеса соотносятся с реальностью. Что ощущали все эти чуркины, лавровы, карасины, чей карьерный взлет произошел в начале 90-х, когда российская дипломатия уверяла всех, что наша страна намерена жить по общим для всех правилам, руководствоваться едиными для всех ценностями. Их, помнится, именовали тогда общечеловеческими…

Александр Гольц