Состояние общества и возможные перспективы (окончание ч.1)

Перспективы любого социума вытекают из условий его существования, и состояния и отличительных особенностей движущих сил, организующих и реализующих практическую жизнедеятельность в социуме. Практическая социальная деятельность носит субъектный характер и объективно протекает в текущей реальности. С другой стороны, она преломляется в сознании отдельных индивидов, приобретая форму нарисованной действительности (трактуемой в их понимании как реальность). Поэтому степень адекватности (неадекватности) субъективного понимания играет важную, а подчас определяющую роль, как в формализации конкретной практической деятельности, так и в целеполагании субъектов и трактовке получаемых результатов.

     К условиям существования относится природная и техногенная среда в её текущем состоянии и направленности происходящих в ней изменений. Эти изменения обусловлены как природными факторами, не зависимыми от индивидов, так и факторами, формируемыми (в силу своих устремлений) индивидами посредством и в процессе практической жизнедеятельности. Личностные устремления природно обусловлены (по сути) посредством процессов, протекающих в сознании каждого конкретного индивида. Отсюда следует наличие определенного (качественно-количественного) распределения, как по составу движущих сил, так и по свойственным им (в силу их социально-личностного «устройства») устремлениям. Что и определяет, в конечном счете, результаты текущей практической деятельности в социуме.

   В качестве самостоятельного фактора (в текущей глобализации мира) можно рассматривать отношения между различными социумами, которые, тем не менее, определяются межличностными отношениями конкретных социальных «верхушек» и/или конкретных представителей деловой сферы (в очерченных рамках природно дозволенного и субъективно допустимого). Влияние межличностных отношений «простых» граждан различных социумов имеет место, но значимость его невелика, в силу бытующей парадигмы, как мировосприятия, воплощенного во властно-социальном, иерархическом устройстве отношений между индивидами, определяющего их возможности влиять на происходящее.

   Указанные факторы являются общими для всех цивилизационных ветвей, но проявляются они по-разному, в силу природно-социально обусловленного различия в мировосприятии у составляющих их индивидов.

     Так при ведущей роли материальности в восприятии окружающего на основе личностных ощущений и вызываемых или эмоций, окружающее «видится» в одном свете, а именно формально-объектным образом. При ведущей же роли духовности (как того, что лежит за пределами прямых ощущений форм) окружающее «видится» как проявление «высших сил», неведомых и недоступных прямому «контакту», но играющих «заглавную роль» в происходящем.

   В первом случае, имеет место приземлено-материалистическое мировосприятие, при ведущей роли грубой материальной («физической», в конечном счете) силы. Во втором, же, все в руках «Промысла Божьего» и улавливание и следование в его русле, как раз и является определяющим в мировосприятии индивида.

   И проявление духа (для второго случая организации жизнедеятельности) является не менее важным («там русский дух, там Русью пахнет»), чем просто наличие силы, как проявление возможностей материально-физического уровня.

(Отсюда и «смелого пуля боится», и «на миру и смерть красна», и, применительно к российской ветви – «русские не сдаются» и «когда б, на то не Божья воля – не отдали б Москвы».)

   Различие в понимании реальности (как текущего баланса сил и/или как устойчивости связей, с превалированием одно или другого) может статься тем субъектным фактором, приводящим к разрушению любой социальной системы.

   В этом отношении - нарушение баланса сил более существенно, чем их величина, поскольку «последняя капля» может разрушить любую конструкцию в одночасье (подобно опрокидыванию корабля с неправильно распределенным грузом на палубе).

Рост же устойчивости связей, позволяет наращивать силы (в том числе, локальным, доступным в данный момент образом) не приводя всю систему в состояние неустойчивости (перераспределение по связям ограждает от локального разрушительного дисбаланса).

   В социальных отношениях это различие между балансом сил и устойчивостью связей можно характеризовать фразами «каждый сам за себя» и «ты мне – я тебе» или «раз, два взяли» и «один за всех, и все за одного».

В физической аналогии материалистичность отражается подвижностью атомарного устройства, а духовность (в зависимости от способов её формализации) - связанностью (как «скованностью») кристаллической решетки или гибкостью полимерных конструкций.

Своеобразие в каждом конкретном случае (и общее многообразие), обуславливается тем, что является ведущим фактором изменений – собственно атомы (обладающие значительным различием в общем случае) или их подвижность, отражающая устойчивость, как меру целостности.

Очевидно, что иерархически организованный социум, базирующийся в своем функционировании на совокупном факторе (сдерживающих) сил, обречен на смерть, поскольку любая (локальная) сила, так или иначе, но сойдет на нет. А именно тогда, когда ресурсы её поддержания (как меры баланса) будут израсходованы, что неминуемо для замкнутой, и иерархически ограниченной системы. И, как бы, не перестраивалась иерархия, в конечном счете, система начинает распадаться и превращаться «в пыль», несомую ветром природной изменчивости.

   Фактором силы может выступать и любая социально узаконенная форма, отражающая материальность существования, вплоть до некоторого ярлыка, навешиваемого, в принципе, на что угодно (например, денежная купюра), и воспринимаемого таковым фактором (в том числе иллюзорно) большинством индивидов. Это может продолжаться до тех пор, пока не произойдет разрушение индивидуальности субъектов, в силу неадекватности их совместно-индивидуального функционирования природно-обусловленной реальности. Первым шагом, в этом случае, может быть переход индивидов на упрощенный уровень сосуществования (когда устойчивость возрастает) - «растительное потребительство» с постепенным вымиранием ( в силу истощения необходимых ресурсов и потери навыков их воспроизводства), но может произойти и сразу самоуничтожение системы, как вообще проявления жизни – превращением «в прах» путем активного (в частности военно-силового) взаимоуничтожения.

   Перспектива социума, «подвластная» (в её практической реализации) отдельным субъектам и обусловленная составляющими его индивидами, посредством их практической деятельности, «зашита» в их распределении по личностным качествам.      

   Индивидуальность, как отражение межсубъектных различий, с конкретными возможностями отдельных субъектов (зависящими от занимаемого ими места в социальном устройстве), а также имеющиеся у них связи с окружающим (по которым и может иметь место воздействие на происходящее) «ведет социум» в ту или иную сторону.

(При всех оговорках, связанных с отсутствием у любого конкретного социума абсолютной самодостаточности Творца, а находящегося «во власти Творения», как природной обусловленности и заданности.)

   Именно природная заданность (как диапазон допустимых различий) как раз, и определяет качественные различия между субъектами, и их трансформацию в совокупность конкретных социально-личностных интересов, и форм личностных мотиваций к конкретной практической (преобразующей) деятельности.

   Природные факторы (в их сущностном аспекте), «диктующие» сознанию индивида усиление одних и ослабление других процессов (как в сознании, так и в организме человека), в данном контексте не рассматриваются, поскольку в рамках существующего (ныне принятого) мироописания и описания человека, требуемая понятийная терминология (в необходимой мере) отсутствует. Что, впрочем, не отменяет понятия судьбы (как предназначения) что индивида, что социума. (Которая, как раз, и реализуется на сущностно природном уровне и в рамках определенных корреляционных закономерностей живой и «неживой» природы в их изменчивости.)

   Таким образом, перспективы социума определяются (социальным образом) входящими в его индивидами, соразмерно оказываемому ими влиянию на окружающих и происходящее. Реализация этого влияния идет как путем принятия тех или иных решений, так и выполнением конкретной практической работы.

   В своей деятельности отдельный индивид исходит из своих личностных интересов (в том числе, и альтруистической направленности) и/или текущей мотивации к конкретному действию, как на основе инстинктов, животных и социальных, так и под влиянием внешнего воздействия (от гравитационного воздействия до «гневного окрика» со стороны или «научения», прозвучавшего «с небес», а в значительной мере – просто соблазна, возникающего под воздействием себе подобных, осуществляемого ими, в их личностных, сугубо корыстных интересах).

   Круг интересов формируется на основе «стратегического видения» как результата «работы сознания» при ведущем интеллектуальном плане, а мотивация является отражением эмоционально-чувственного состояния индивида (ведущий эмоциональный план) «здесь и сейчас», подвигая его для того или иного конкретного приложения личностных усилий. (Причем, если «руки зачесались, то и «дело спорится», а если мотивация не оформилась в требуемой мере, то и «все валиться из рук».)

   Фактор принятия «решения» ничуть не менее, а подчас и более значим, чем навыки и умения, и в индивидуальной и, тем более, в социальной жизнедеятельности (особенно в иерархически организованной структуре). А поскольку, этот акт субъективен по своей сути, то общее распределение такого субъектного фактора в социальной жизни, в конечном счете, её и определяет (и в текущем, и что социально более важно, в стратегическом отношении).

   Оформление и формулировка решения, по его сути, отражает последовательность возможных конкретных усилий для следования чему-либо (пребыванию в русле) или достижение чего-либо, как некоторой зафиксированной в сознании цели (после чего начинается новый отсчет, в принципе, в произвольном направлении).

   В этих двух подходах «кроется» сущностное различие руководящего подхода, как управляющего и как командно-приказного воздействия.

   Например, формирование плотины на реке возможно - путем управления процессом сбрасывания бревен по течению определенным образом, в результате которого по естественным причинам образуется затор, но возможно и (силовым) путем командования установкой бревен, наперекор течению, на основе личностного целеполагания и желания воздвигнуть плотину.

   Любое решение отражает принципиальную возможность движения в выбранной направленности. Но, если личностная мотивация (к практическому воплощению принятого решения - действием) не «заработает» в унисон, то оно, возможно, так и останется некоторой составленной последовательностью, которая могла или может быть воплощена в жизнь, но на практике оказалась нереализованной. Т.е. имеет место тот или иной управляющий фактор, «очаг возбуждения, рожденный в сознании», который может оказать значимое воздействие на протекающие процессы, а может статься незначительным воздействием, и его влияние сойдет на нет.

Возникновение мотива к тому или иному действию в сознании («доминанта застучала») также отражает некоторую последовательность в действиях, но уже ту, на которую в данный момент настроено не только сознание, но и весь организм. Если, эта мотивация «идет изнутри», то, обычно, и «дело спориться». А если мотивация искусственно привнесена в сознание «со стороны», а внутренний (сущностный) личностный настрой (как проявление некоторой личностная гармоники состояния) в реальности ей не соответствует, то и дело, не только не доставляет удовольствия, но и идет «через пень-колоду».

   Если (большей частью внешнее) решение, как команда, как «приказ к действию» (а не к формированию личностно обусловленной мотивации к действию) противоречит сущности конкретного индивида («ведет его нетуда» - не коррелирует с его «жизненным предназначением» и текущим «жизненным путем», как воплощением этого предназначения на практике), то последствия (команды-приказа) реализации могут носить, в том числе, и разрушительный характер. Такая разрушительность, обычно, не только индивидуальна, но и социально ориентирована в своем (прямом или опосредованном) воздействии на происходящее.

   Весь набор «приказов и решений», сформировавшийся в головах индивидов, «умноженный» на их личностные возможности влияния на происходящее, и определяет вектор направленности в социальной жизнедеятельности, в целом.

   В социально-иерархическом обществе (на основе властно-командных функций), ведущая роль, таким образом, приходится на социальную верхушку, отдающую команды (что в форме приказов, что в форме «законов»).

   Правящая верхушка может быть под определенным влиянием «интеллектуальной элиты», но может, в своих решениях, ориентироваться на её («интеллектуальной элиты») умозаключения, в весьма слабой степени, а в большей степени, полагаться на мнение «творческой интеллигенции». Но может и в значительной степени полностью обособляться в своем принятии тех или иных решений, ограниваясь своими сугубо личностными текущими интересами и собственным видением происходящего.

   Социальная стабильность в целом, и её направленность (внутренне-системным образом), определяется соответствием личностной (у правящей верхушки) и социальной (как субъектно средневзвешенной) систем координат (в которых реализуется индивидуальное понимание и вырабатывается мотивация), а также соответствием текущей мотивации индивида и поступающих «сверху» команд.

   В случае их несоответствия, противостоять правящей верхушке может только самоорганизация социума, на основе адекватного понимания происходящего, составляющих его индивидов, или возникновения единой для всех мотивации, как направленности на борьбу с угрозой для их личностного существования.

   Именно организующие и руководящие команды и решения формируют социальность в её конкретном выражении. Они являются (в своей принципиальной основе) природно-социально обусловленным фактором существования (или разрушения) социума, как системы.

И здесь весь вопрос адекватности субъективно принимаемых решений реальному состоянию и объективно протекающим в социуме процессам - так, невозможно грамотно управлять кораблем, находясь в машинном отделении и, лишь, управляя двигателем. Невозможно идти в некотором направлении, не имея представления о дороге, и человек инстинктивном пользуется тропкой, а не пробирается через чащу. И указания лоцмана, исполняются капитаном, а не наоборот. Поэтому «идти, куда глаза глядят» - самый крайний случай, когда ничего другого не остается.

     В этом отношении, никакие схемы, модели, показатели не являются однозначно определяющими, для выбора «вектора развития» (как движения к некоторой цели или в некотором русле), поскольку выстроены для объяснения уже произошедшего (и в рамках ранее выбранного вектора). И базируются на прошлых «экспериментальных данных», (иных, просто – нет), причем, под некоторым углом видения, воспринимающих их субъектов.

Отсюда следует, что, если произошедшее проявляется позитивным образом в жизни социума и большинства в него входящих, то модели могут в некотором, выбранном ракурсе, добавить понимания на уроне его формализации. Но если произошедшее сказалось для большинства социума с превалированием негатива (как объективно, так и в их восприятии), то формализация понимания этого негатива (без конкретных указаний для его качественного изменения, как изменения тенденции в позитивную сторону для большинства), только ослабляет общую мотивацию к практической деятельности,

   Описание сегодняшнего глобального кризиса с различных позиций и вариантов его усугубления, не несущее видения позитива (как череды конкретных шагов к конкретной, вновь сформулированной «конечной цели», или некоторого русла при сущностно критериальном подходе, в перспективе), не способствует разрешению кризиса.

   Это вытекает из того, что без изменения сущностных ориентиров (как раз и обусловивших наступление кризиса – несоответствием «затверждаемой» в социуме личностной мотивации, природной сущности индивидов в их большинстве) никакие шаги по «модернизации» тактических усилий (в том числе «техническим образом») не изменят общего негатива от выбранной направленности «развития»…. Если система сгнила в своей основе, то сколько её не «модернизируй», без коренных, принципиальных изменений в основополагающих принципах её организации, она не сможет стать жизнеспособной, а лишь произойдет усугубление в продолжении агонии её существования.

   С другой стороны, если социально-личностное целеполагание не является строго заформализованным, как движение к однозначно определенной конкретной цели, а исходит из принципов и ценностных норм социально-личностного существования («не убий», «не укради»…) сущностно значимых для жизни большинства индивидов, то задание (командной) мотивации, как соответствие этим ориентирам (в достаточно полной мере), позволяет обеспечить социальную стабильность и возрастание комфортности индивидов в рамках такой системы социального существования.

   Тренд непрерывного роста внутренней комфортности для большинства социума (пусть и незначительного, но не прерывающегося спадами, иначе, как при природных стихийных бедствиях) указывает на адекватность правящей верхушки данному социуму. (Что проявляется и, в необходимом для этого, совпадении личностной и социальной матриц.)

   В каждой из ветвей цивилизации, в зависимости от её «тяготения» к «материально-приземленной» или «духовной» части древа цивилизации, природно обусловлено и рождение субъектов (как отражение некоторого распределения), «тяготеющих» к само реализации в тех или иных формах командной и/или управляющей функций.

   Социум, развивающийся при ведущей роли (и в социально-личностной системе координат) управляющего (духовного) фактора, не требует большого числа командиров, поскольку все «плывут на одном корабле». Там же, где имеет место множественность разнородных «суденышек», каждому требуется свой командир, и число субъектов с выраженной командной функцией сознания весьма велико. Также (в таком социуме) и склонность индивидов к следованию командно («извне») заданной мотивации в большей степени выражена (что обусловлено перемещением «от судна к судну», в поисках лучшего места, в определенной мере, «методом тыка»).

   При превалирования духовности, как критериально-ценностной ориентации на субъектном уровне, но в русле сущностных природных закономерностей, отдельный субъект обладает большей индивидуальностью в своей конкретной мотивации, в зависимости от своего положения (специфики функционирования) на общем для всех «корабле». Но фактор командующего (руководящего и/или организующего) субъекта, все равно, является в значительной мере определяющим, в силу властно-иерархического распределения возможностей влияния на происходящее.

   Чем меньше командно обусловленных субъектов, тем общая субъективность в социуме выше (индивидуальность представлена шире) а чем их больше, тем больше сказывается общепринятая парадигмальная ограниченность, и господствующая в социуме формализация «всего и вся» по некоторому «универсальному» критерию.

   Различные (социально затвержденные) парадигмы, имеющие в основе некоторые однозначные «универсальные» критерии или показатели, отражают, и формируют различные социумы – и как формально целостные системы, и как некоторые аморфные образования, в которых каждый «двигает свой шкаф», к персонально выбранному месту.

В результате имеет место «обычная» суета, когда на практике «кто в лес, кто по дрова» и движение в некотором направлении не является социально обусловленным и сбалансированным, иначе, чем под воздействие стороннего силового воздействия, по отношению к каждому индивиду. При этом, возрастание возможностей отдельного субъекта (в частности благодаря технико-технологическим достижениям) требует, для сохранения социальности, все большего увеличения силового, командно-приказного, воздействия на него со стороны. В противном случае увеличивается хаотизация (потеря русла и разрушение социальных отношений), однозначно приводящая к уничтожению среды существования и, как следствие, уничтожению и самоуничтожению субъектов, их же собственными руками. Но постоянное пребывание субъектов под внешним (силовым, по сути) контролем – это деградация системы до уровня простейшей рефлексии.

     Рассмотрим распределение субъектов, носителей командного и управляющего факторов, применительно к российской ветви цивилизации, как организующих социальные отношения и их направленность.

   В своей деятельности такие субъекты (естественным образом) исходят из своих интересов и в рамках своих конкретных мотиваций, обусловленных присущими им личностными качествами. Качества субъектов как заданны по рождению, так и «промодулированы» наработанной практикой их «проявления» в процессе жизнедеятельности. В результате чего, у каждого конкретного (правящего) индивида, в условиях его собственного существования и соответствующего личностного опыта, они имеют определенную индивидуальную значимость (одних качеств по отношению к другим, проявляющуюся в каждом конкретном случае).

   Во-первых, что необходимо отметить, - это то, что стремящиеся к реальному властвованию (а не паразитированию на власти) или выполнению командно-организующей функции индивиды, весьма насыщенные по своим качествам натуры, относительно средневзвешенных (для всего социума) значений. Что представляется вполне естественным, поскольку это позволяет им, так формулировать команды и решения, что они будут доступны пониманию и формированию мотивации для значительной части составляющих социум.

   (В отличие от «птичьего языка» узких «специалистов» и «профессионалов», не умеющих, в необходимой мере, излагать свои мысли «простым», понятным большинству языком. И, соответственно, не удовлетворяющих требованиям к командующему субъекту – адекватности понимания и отношений с подчиненными, для эффективной реализации команд.)

   Во-вторых, что не менее важно, это их насыщенность качествами духовного плана, ведущих их по жизни в некотором, исходно заданном русле, обеспечивая определенную личностную выживаемость (и адекватность) при изменении окружающих условий. В противном случае, какая-либо возможность стратегического видения может полностью отсутствовать, как личностное (пусть сугубо приземленное) умение. А, следовательно, и отношение окружающих к их словам превращается в известное «мели Емеля - твоя неделя», что приводит к утрате реально организующей функции.

   При этом, их личностная (рамочная) устойчивость здесь понижена, что делает из них (в значительной мере) «приспособленцев» в иерархически организованной социальной системе. Последнее отражается в их личностной некомфортности «по жизни» (как несоответствие необходимости подстраивать вод вышестоящих, и личностной тяги к самостоятельному командованию). Что в значительной мере сокращает возможности, как проявление способностей, к саморазвитию (которые у них, в среднем, ниже, чем средневзвешенные для социума).

Образно это можно представить «плывущим в лодке» то течению реки, которая под его управлением и при постоянной оглядке оп сторонам, все равно, постоянно бьется о берега

   В-третьих – это средневзвешенные (для социума) показатели общей эмоциональности натуры (в её насыщенности), что роднит их в личностной мотивации с большинством населения – «люди, как люди», не лучше и не хуже, и только занимаемое положение делает их в глазах некоторых «великими», а в своей собственной среде (и в обыденных отношениях) они особенно ничем и не выделяются… в общем «ведут себя, как все».

   При этом, их личностная устойчивость здесь уже крайне понижена, что заставляет их «метаться (на занимаемом месте), как зверь в клетке» и излишне суетиться в своей деятельности. Последнее приводит к значительному личностно-ощущаемому дискомфорту «по мелочам» (как следствие подавления собственных хотений «под бдительным оком начальства» и боязнью «ударить в грязь» в восприятии окружающих). Что приводит к утрате возможностей, как проявления способностей, к саморазвитию, посредством собственной практической деятельности. (Эмоциональный опыт в значительной степени сужен, что приводит к «прорыву» потребности - «оторваться по полной» на уровне ощущений, чтобы как-то компенсировать нарастающий личностный дискомфорт.)

   В-четвертых, общая насыщенность интеллектуального плана, также выше средневзвешенного, то позволяет им выполнять определенную «разведывательную» функцию – находить что-то новое (хотя, и далеко не всегда адекватно ими воспринимаемое). Т.е. обращать внимание окружающих на то, что ранее не встречалось или не использовалось (хотя, и разумеется, в рамках собственных интересов и под воздействием личностной мотивации). Поэтому выражение «голь на выдумки хитра» не в меньшей степени относится к «тяготеющим» властвовать. А уровень, на котором «застревает» тот или иной управленец (уровне некомпетентности), в большей степени, отражает его способности к «выдумыванию» чего-то нового, чем реальное понимание собственной функции и возможностей её реализации.

   При этом, личностное разнообразие следи них весьма велико, что позволяет прикладывать личностные усилиях (всей совокупности тяготеющих к власти) в различных сферах руководства и командной организации социальной жизнедеятельности. При этом реализуется и возможность находить (в масштабах социума) каждому «свой шесток», на который он, в конце концов, и усаживается (пока не будет вытеснен конкурентами, «с боем или без боя»).

     В-пятых, их выделяет повышенная значимость межличностных отношений (большая, чем внутреннее состояние или социальные интересы). Что связано как с общей противоречивостью натуры, так и с повышенным личностным дискомфортом. Последнее заставляет их «искать утешение» (и поиск «правильных решений») в межличностном общении и, в частности, с противоположным полом.

   Здесь, в значительной мере, проявляется различие между мужчинами и женщинами, тяготеющими к властвованию. Женщины стремятся командовать во всем и, зачастую, остаются без постоянной пары. А вот мужчины в значительной степени обретают, необходимую им, личную устойчивость «посредством» противоположного пола. И выражение – «муж – голова, а жена – шея» тут весьма уместно и справедливо. Поэтому влияние «второй половины» как на принимаемые решения, так и на мотивацию к действию, для тяготеющего властвовать субъекта, весьма существенно, а порой и определяющее конкретику в решениях.

   При этом, межличностные отношения в значительно мере подвержены коньюктуре и

имеет пониженную устойчивость и комфортность в их личностном восприятии.

   В-шестых, отличительным личностным качеством (в его личностной значимости) является предвзятость - подход к возникающим вопросам и проблемам с субъективных, оценочных позиций, и невозможность выхода из привычных "рамок" (в частности, упрощенная черно-белая альтернатива в восприятии). Предвзятость в подходах также является объективным проявлением функции властвования, поскольку позволяет сохранять некоторое русло (как некоторое стратегическое, по большей части упрощенно-ущербное видение) в пределах которого она и может быть реализована субъектным образом в командной форме.

   Вспомним рассказ о капитане, который две недели плыл (очевидно) ошибочным курсом, что, в конечном счете, прибавило ему авторитета в глазах команды (объективно необходимого, в управлении, как командовании, кораблем). В современных же условиях, подобное упорство, может привести к иным последствиям, в силу накопленных знаний у большинства населения. Поэтому, в частности, и «не спеши выполнять приказ, поскольку его скоро отменят».

     В-седьмых, тяготеющие к властвованию, обладают несколько повышенной способностью «перевоплощаться» (подобно артистам) но, при этом, пределы их воображения весьма заужены. Что также объективно необходимо для формулировки приказов, как команды к действию, в доступных большинству формах. Форма приказа может быть даже и абсурдна по существу, но понятна к исполнению и, более того, коренное изменение формы (даже в случае понимания ошибочности самого приказа и соответственно формы его донесения до исполнителя), в силу недостаточности требующегося для этого личностного воображения (задающего многообразие форм), не последует.

   Что и позволяет поддерживать иерархичность по социальным связям, путем зауженного диапазона проходящих по ним сигналов, в строго утвержденных формах приказов и распоряжений, но допускающих и их невыполнение (в силу реальных обстоятельств). Другими словами форма является определяющей к мотивации, и основным критерием для оценки содеянного. (Что, по большей части, и затверждается «законодательно».)

   В-восьмых – это превышение средневзвешенного уровня личностных амбиций - состояние, при котором окружающее воспринимается только через призму собственных ощущений и эмоций, которые при этом усиливаются и определяют принятие решений и поведение. Что и обуславливает при всей неустойчивости и противоречивости натуры стремящегося властвовать, «держать» вектор направленности, а не «болтаться и громыхать как жесть по ветру».

   При отсутствии амбициозности (и других качеств, обуславливающих требуемую для существования личностную устойчивость) вся та неадекватность восприятия социума, присущая большинству «властолюбцев», вывела бы их личностное самоощущение на постоянный дисстрессивный уровень, и, как результат - необратимые физиологические нарушения в общей жизнедеятельности организма.

   Данные личностные характеристики являются объективно заданными и обеспечивающими принципиальную возможность существования властвующих субъектов (подобно химически активным элементам).