НАТО и Турция: переориентация с Ближнего Востока на Чёрное море и Кавказ

События в Сирии и Ираке выдвинули Турцию ближе к эпицентру внимания внешних Ближнему Востоку сил. Турецкой доктринальной установке «ноль проблем с соседями» после атаки боевиков на северные иракские провинции нанесён очередной удар. Вся ближневосточная линия границ Турции пребывает в крайней нестабильности. В таких условиях Анкара вправе рассчитывать на дополнительную помощь евроатлантического блока. Однако развитие отношений Турция – НАТО ставит немало вопросов.

С одной стороны, во время своего визита в Турцию 16 июня генеральный секретарь НАТО Расмуссен отметил солидарность альянса с Турцией и поблагодарил её за «союзническую преданность. Турецкое руководство удостоилось похвалы и за участие в международной коалиции в Афганистане. С другой стороны, роль Анкары в острых ближневосточных процессах генсек НАТО благоразумно не акцентировал, а, кроме того, стало известно о планах ведущих членов НАТО свернуть боевое дежурство средств защиты союзника.

Немецкий Der Spiegel сообщил, что Германия, Нидерланды и США намерены к концу текущего года вывести из Турции свои ракетные комплексы противовоздушной и противоракетной обороны Patriot. Последние были размещены впритык к турецко-сирийской границе в январе 2013 года, спустя считаные месяцы после очередного обострения между Анкарой и Дамаском. Осенью 2012 года, после так и не прояснившегося инцидента с падением нескольких снарядов со стороны Сирии на турецкую территорию, Анкара стояла на грани принятия решения о военной интервенции на территорию южного соседа. Тогда туркам не дали развить свои наступательные планы до вида прямого военного вмешательства в сирийские дела прежде всего партнёры по НАТО. Военная операция члена альянса поставила бы весь военный блок в крайне неоднозначную ситуацию опосредованного участия в конфликте. Турции не дали ввести войска в Сирию, взамен выставив на её южных рубежах противовоздушную заслонку под общим командованием НАТО.

В октябре 2012 года турецкий проект под условным названием «войти в Сирию» ограничился предоставлением парламентом страны местному правительству мандата в проведении военных действий на сирийской территории в случае необходимости. Через год данный мандат был продлён. Примерно в те же сроки, в ноябре 2013 года, было принято решение о продлении на год пребывания нескольких батарей Patriot в Турции. КомплексыПВО/ПРО были предоставлены Анкаре из состава ВС Германии, Нидерландов и США. Две нидерландские батареи были размещены в турецкой провинции Адана, две немецкие – в регионе Кахраманмараш, две американские поставлены на дежурство в Газиантепе. В этих условиях отвод батарей Patriot в места их постоянной дислокации на европейском континенте ставит под вопрос намерение НАТО оказывать своему партнёру реальную помощь. В качестве причины для свёртывания комплексов указывается на достигнутое к началу третьей декады мая полное химическое разоружение сирийских властей, вследствие чего Patriot в Турции становятся не нужны.

В то же время стремление НАТО расширить зону присутствия на стыке Европы и Азии, усилившееся по промежуточным результатам украинского кризиса и ближневосточной турбулентности, не вызывает сомнений. В свете формируемых в брюсселевской штаб-квартире альянса стратегий «сдерживания» и «блокирования» России элементы ПВО/ПРО на южных рубежах Турции, в непосредственной близости к границам с Ираном, выглядят весьма органично. К чему в таком случае обыгрывание натовцами темы лишения Турции противовоздушного щита на одном из самых неоднозначных этапов отношений альянса со своими соседями?

Для американцев и европейцев Турция – крайне амбициозный партнёр.

Анкара постоянно навязывает свои услуги «проводника интересов», «медиатора в разрешении споров» или в ином подобном амплуа и затем требует для себя преференций. Зачастую дело доходит до абсурда, о чём в евроатлантических коридорах рассуждают с нескрываемым раздражением. К примеру, Турция затребовала натовскую защиту от эфемерной сирийской химической угрозы, но сама приложила руку к проникновению на территорию соседнего государства отравляющих веществ и их попаданию к антиасадовским группировкам. У кого сейчас есть гарантия, что ливийский зарин, перед которым на турецкой территории был в своё время зажжён «зелёный свет» для его транспортировки в Сирию, теперь не гуляет по рукам боевиков того же «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ)?!

После атаки в ИГИЛ на Ирак в Вашингтоне и Брюсселе могли убедиться, что рассчитывать на стабилизирующие регион услуги Турции трудно. Курды обороняют Киркук, Иран взял под защиту шиитские святыни Ирака и направил ограниченный контингент для прикрытия Багдада. А что сделала Турция? Занималась провоцированием региональной нестабильности, заигрывая с группировками наподобие ИГИЛ?

Создаётся впечатление, что под влиянием украинского кризиса в Вашингтоне задумались над возможностью переориентировать внешнеполитическую энергию Турции с Ближнего Востока на Черноморско-Кавказский регион. При этом в Анкаре не могут не сознавать, что подталкивание Турции к более активной позиции на черноморско-кавказском направлении чревато конфликтом интересов с Россией.

На самом деле Patriot из Турции никто не убирает. Вынос вердикта по данному вопросу привязывается к проведению саммита НАТО в британском Уэльсе 4–5 сентября. Это произойдёт сразу после президентских выборов в Турции. Оставшееся до сентябрьского саммита НАТО время будет использовано евроатлантистами на то, чтобы убедить Анкару присоединиться к политике «сдерживания» России. От Турции ждут более ангажированной позиции по Украние, Крыму, натовской перспективе Грузии. Одновременно от неё потребуют воздержаться от резких шагов на Ближнем Востоке…

У западных партнёров Турции сохраняются рычаги воздействия на правительство Эрдогана. Последний идёт на выборы, результаты которых уже не кажутся предопределёнными, как это было ещё несколько месяцев назад. В конкуренты нынешнему премьеру на президентских выборах местная системная оппозиция выдвинула бывшего генерального секретаря Организации Исламская конференция Экмеледдина Ихсаноглу. По оценкам турецких комментаторов, выдвижение Ихсаноглу привело к шоку в лагере правящей Партии справедливости и развития. Там до последнего момента отказывались верить, что главные политические оппоненты сумеют объединиться на предвыборном этапе. Возможно, пробежавшая по рядам соратников Эрдогана неуверенность в политическом будущем своего лидера не в последнюю очередь определялась внешним фактором. Ихсаноглу хорошо знают на Западе и Ближнем Востоке. В едином кандидате двух ведущих оппозиционных партий Турции (Народно-республиканская партия и Партия националистического движения) сходятся нити влияния Запада на внутриполитические процессы у строптивого партнёра по НАТО. Вброс сообщений о снятии с дежурства систем Patriot, подталкивание Турции к лидерским позициям в Черноморско-Кавказском регионе, выдвижение турецкой оппозицией единого кандидата на предстоящих выборах укладываются в одну логическую цепь. Анкаре предлагается умерить активность на ближневосточном направлении. В противном случае Запад не исключает пересмотра своего отношения к нынешним турецким властям.

Михаил Агаджанян