Esquire: Соединенные Штаты Жестокости

Детройт

Getty images

«Мы — дешевка. Мы недоверчивы и всегда стреляем первыми. Пора что-то менять...» Перевод размышлений журналиста американского издания Esquire о нынешнем социально-политическом строе США от «Ридуса».

Недавно была опубликована история о ребенке, которого «задели» полицейские спецназовцы SWAT при проведении антинаркотического рейда, случайно закинув ему в ясли светошумовую гранату. Мать ребенка детально описала все случившееся во время такого неприятного «взаимодействия» с вооруженными до зубов правоохранителями.

Парня, которого они искали — племянника моего мужа — в квартире не было. Он даже в этом доме не живет. После того, как вооруженные М-16 полицейские снесли входную дверь, свалив мужа на землю и крича на моих детей, они рассыпались по квартире, словно играли в войнушку. Ожидали найти наркотики, но не смогли. Я слышала крики моего сына из комнаты, но когда попыталась пройти к нему, офицер крикнул на меня, приказав сесть и не дав даже заглянуть в комнату, где был мой сын. Я лишь заметила опаленную кроватку и приличное количество крови. Офицеры успокаивали меня, утверждая, что с сыном все в порядке и он «просто потерял зуб».

И это не в Ираке произошло. Не в Сирии. Это произошло в штате Джорджия.

А в следующей новостной подборке мы обнаружили, что питьевая вода в официально обанкротившемся Детройте считается роскошью, особенно среди бедных.

В Детройте 323 900 человек являются клиентами Департамента водопроводно-канализационного обеспечения (Detroit Water and Sewerage Department, DWSD). Среди них 150 806 человек являются неплательщиками. Некоторые из неплательщиков — люди с низким уровнем доходов, пытающиеся обеспечить себя лишь самым необходимым.

«Проблема огромна, — считает Мия Капп, глава отдела коммуникаций Центрального агентства общественной инициативы округа Уэйн (Wayne Metropolitan Community Action Agency). — Некоторые семьи уже месяцы живут без чистой воды». Ее организация помогает тем, кто не может самостоятельно оплатить счета за воду. «Вы сами-то можете представить, как обходиться без воды? Как ходить в туалет, принимать душ? Невозможно делать элементарные вещи».

Вот такая наблюдается «узаконенная» или скорее системная жестокость в обыденной жизни граждан нашей страны: жестокость в отношении к друг другу, жестокость в отношении государства к обществу — из всего этого вытекает и жестокость в политике.

Нельзя сказать, что в истории нашей страны жестокость никогда не практиковалась для получения материальной или политической выгоды. Жизненные обстоятельства наших предков часто складывались так, что они приходили в отчаяние, а политические институты, имеющие влияние, как будто плевать хотели на это...

Было рабство, и была жестокая война, которая с ним покончила.

Была коллективная жестокость, процветавшая после Реконструкции Юга, затем была жестокость Промышленной революции и последовавшим за ней Позолоченным веком. И Великая депрессия была, и маккартизм был...

Но сегодня нам дают столько возможностей, что формально исчезают причины к протесту. У нас есть политики, большинство из которых и дня в своей жизни не работали. Наши политики — ребята с первоклассными проектами реформ здравоохранения, которые утверждают, что страхование на самом деле приносит зло тем, кому должно помогать. Есть у нас и такие политики, которые считают, что люди, которым государство не оказывает свои медицинские услуги, тем или иным образом свободнее тех, которым оно такие услуги предоставляет.

Отойдя от шока после произошедшего в начальной школе в Коннектикуте, мы принимаем законы, которые не ограничивают оборот оружия, а, напротив, облегчают возможность его покупки — теперь стрелять по людям стало еще проще.

При этом наших полицейских вооружают так, будто они собрались воевать против кого-то — так они выходят на улицы и воюют.

В политике мы стали мастерами маскировки. Мы практикуем финансовый гнет и называем это экономикой. Мы устраиваем судебный гнет и называем это правосудием. Мы практикуем уничтожение окружающей среды, а потом говорим, что появился шанс побороться за ее защиту. Мы практикуем демагогию и называем это дебатами.

Поэтому мы привыкли к стрельбе. Растущий уровень бедности нас не удивляет. Ошибки во внутренней политики нас не удивляет тоже. Мы вступаем в конфликты, основываясь на лжи и обмане, потому что жестокость для нашего государства — это непреложный закон современного мира. Мы пытаемся устрашать тех, кто слабее, и при этом говорим про «мораль», хотя на самом деле — се это лишь один из законов джунглей.

Но такого быть не должно. После окончания Гражданской войны 1861-1865 гг. Линкольн во время второй своей инаугурации произнес лучшую из речей, когда-либо произнесенных американским президентом:

Не испытывая ни к кому злобы, с милосердием ко всем, с непоколебимой верой в добро, как Господь учит нас его видеть, приложим же все усилия, чтобы закончить начатую работу, перевязать раны нации, позаботимся о тех, на кого легло бремя битвы, об их вдовах и их сиротах, сделаем все, чтобы получить и сохранить справедливый и продолжительный мир как среди нас, так и со всеми другими странами.

Хватит обманывать себя. Жестокость есть жестокость. Нужно признать, что эта закрепившаяся в умах людей идеология, нарушающая политическое и общественное благосостояние, должна быть вытеснена из всех без исключения общественных институтов.

И это — единственный выход.

Источник: http://www.esquire.com/blogs/politics/Cruelty_In_Excelsis?click=promo