ТРИНАДЦАТЬ КРУГОВ ПРОВИНЦИАЛКИ.

Глава 1.ВТОРОЙ КРУГ.  Берегитесь вокзалов, милиции, домоуправлений.

   Вокзал напоминал купол гигантского парашюта. Провинциалка шагнула под его своды в жаркий летний полдень с фибровым чемоданом в стальных угольниках.

   Чемодан тотчас оказался под прицелом человека с номерком на груди. Он ослепил её великолепной улыбкой, поставил  скарб на тележку, и завязал, словно свое добро. Узел был похож на виноградную гроздь.

- Куда едем?

- Куда надо, туда и едем! - отрубила она.

- Да ты с характером!

   Так охарактеризовал её носильщик столичного вокзала.

- А что, с характером тут нельзя?

- Можно. Только тут твой норов утюгом прогладят.

- А норов у нас не оловянный. На паяльник не возьмешь.

   Она осмотрела носильщика. Человек кавказских кровей. Его. Фортуна застряла под вокзальными сводами.

   Носильщик катил тележку без окриков по проходу  под величественными буквами на фронтоне вокзала. В поезде эти буквы вызвали вздох облегчения у столетнего деда и слова:

- Ну, вот и матушка наша. Тут и решим все.

   Голос диктора дрожал, когда он говорил о "матушке". Проводница выбрасывала мусор из тамбура. Провинциалка стояла у окна, испытывая вулканические встряски сердца, в котором уже умирали посадки, черные от дыхания паровозов и задыхающиеся в пыли акации.

   Носильщик, выслушал её историю о тяжбе с родителями, распрях с директором школы, промолчал.

- Что молчишь? - с досадой спросила она.

- Сейчас заговорю, - ответил носильщик.

   Разговор оказался неприятным. Он существенно уменьшил бюджет в кофте под булавкой.

- Но за что? -  

- За услугу!

   Носильщик наградил её великолепной улыбкой, показав две подковки червонного золота. Провинциалка засунула деньги подальше, покрепче заколола булавкой, застегнула кофту на все пуговицы. Расстегнуть их она решила только в столовой.

   На площади её чемодан оказался объектом великолепных улыбок человека в кожанке. Великолепные улыбки ей уже не нравились. Она попыталась нырнуть в толпу. Таксист так дружески просигнализировал, что пригвоздил её к месту.

- Куда?

- Прямо! - бросила она, пощупав остаток бюджета.

- А дальше куда? - спросил таксист, когда дорога раздвоилась, как клешня рака.

   Город обладал гипнозом. За час он нанес ощутимый удар, который прорвал кофту в том месте, где еще находился островок тверди среди бушующего океана страха. Провинциалка стояла возле трехглазого фонаря в позе полководца, проигравшего битву вопреки заманчивым обещаниям Фортуны, пока не вспомнила, что градостроители, закладывая фундамент города, заложили и фундаменты студенческих общежитий.

   В будке с табличкой "Справка" за адрес потребовали монету. За так информацию давал благотворительный человек. Она нашла его на перекрестке. Милиционер отрабатывал свой хлеб под палящим солнцем с палкой, затянутой в шкуру зебры. Она взяла угол и почувствовала себя отмщенной, когда знакомое такси, чтобы избежать столкновения с ней, ухнуло в трехглазое чудовище, которое выбросило весь спектр солнечных цветов.

   Через два часа провинциалка оказалась возле студенческого общежития. Его зодчий любил строгие линии. И в погоне за ними достиг резкого контраста со старинным особняком. Общежитие находилось на берегу озера, в водах которого отражались байковые одеяла и вафельные полотенца на железных спинках кроватей. Комендант общежития среди вафельных и байковых горок посоветовал обратиться в гостиницу.

- Там примут!

   Он надел дымчатые очки, чтобы смягчить впечатление от кофты и чемодана абитуриентки.

- Там что, райские кущи?

   Из общежития она вышла со стальными пробками в ушах.  Комендант в дымчатых очках загнал их, чтобы поставить на место зарвавшуюся абитуриентку.

   Вечерело. Город погружался в часы пик. Они несли несчастье. Жизнь обитателей города давала ей основание предполагать, что город живет в ожидании извержения вулкана.

   Гостиница обслуживала только интуристов. Провинциалка устроилась на свежем воздухе. Чемодан положила под голову. Покрепче завязала шнурки на туфлях. Утром она обратилась в дежурную комнату милиции, как в последнюю инстанцию. На полу дежурки валялись пуговицы, клочки волос...Провинциалка  дрогнула, но осталась. Она продемонстрировала пустые карманы и попыталась заставить старшину изъять деньги у носильщика.

- Как это я должен сделать?

   Она предложила прорепетировать.

- Подойди к нему. Покажи пушку. И скажи: отдай бабки, а то пришью.

- Отдай бабки, а то пришью! - закричал старшина громовым голосом и тотчас присел.

   Чемодан прострогал его макушку. Врезался в сейф. На потолке, словно сердце запульсировала лампочка.

- Клевая реакция.

- У кого? - тихо спросил старшина.

   Действиями старшины она осталась недовольна и решила сама изъять деньги.

   Знакомого носильщика провинциалка нашла возле  памятника с мраморным императором. Она помахала чемоданом и чиркнула о памятник. Мраморный император потонул в искрах. Над головой появился кровавый нимб.

   Носильщик полез в карман.

- Выбирай свои бабки!

   Выборка кончилась катастрофой. Носильщик ухватил её за руку и прошептал, что закричит "грабят", если она не откупится.

- Благодари Бога, что я благородный человек, - сказал он.

- Морду б тебе почистить за такое благородство, - расстроено сказала она.

   Морда носильщика была застрахована.

   Он с ходу снял со спины мужика с махорочным лицом два чемодана и бросил на тележку.

- Трудовому человеку нужно беречь здоровье для государства, - заорал носильщик и двинулся, как танковый трал на старушку. - А тебе, родная бабушка, нужно беречь здоровье для внуков, - гаркнул он, выдернул из рук старушки узел и грохнул на чемодан. - А тебе, герой войны, что, здоровье никто не хочет беречь, - рявкнул он инвалиду на тележке. - А Вам Ваш чемоданчик вид портит, - носильщик зацепил баул гражданина в шляпе и тотчас очистил дамочку от сумочки, которая портила ее походку.

   Провинциалка с восхищением смотрела на носильщика, пока в голове не проклюнулась идея. Возле будки "Чистка обуви" отдыхала пустая тележка. Она взялась за ручки и тотчас почувствовала, как взялись за ее плечи.

   Недостатка в размышлениях не было. Был недостаток в хлебе насущном. Провинциалка сориентировалась на деда с рюкзаком. От рюкзака шел такой запах, что она заткнула нос бумажками.

- Чтоб Вы сделали, - начала она, - если б узнали, что в этом городе страдает человек.

   Дед загнал неочищенное яйцо в рот.  

- А чтоб вы сделали, если б узнали, что этому человеку хочется есть?

- Пожелал бы доброго аппетита.

   Старик подмял рюкзак под ноги.

- А если у этого человека нет даже копейки на пирожок!

- возмутилась провинциалка.

- Посоветовал бы купить бублик.

   Дед засунул руки в карманы.

   Провинциалка кружила по вокзалу, как по заколдованному замку. Через час она поняла, что вывести ее из заколдованного круга может только идея.

   Она пустилась на поиски стеклянной тары и встретила дога. Дог вытаскивал бутылки из - под лавок и затаривал их в авоськи, которые висели на его боках.

- Умная собачки, - сказала провинциалка, когда дог изъял у нее бутылку из- под кофты.

   Она вернулась на вокзал. Десятиминутное наблюдение за буфетчицами обнаружило потайные карманчики, пришитые с внутренней стороны фартуков.

   Старшина отмачивал раскаленную макушку вафельным полотенцем, когда появилась провинциалка. Он отодвинулся за сейф.

- Сколько дашь бабок, - сказала она, - если я покажу тебе государственных  воров.

- Ты что, торговаться пришла? - тихо начал старшина.

   Из дежурки её вывели без бабок и посадили на лавку, предупредив: в следующий раз выведут в колодках под ледяной душ.

   Провинциалка понадеялась на милость столетней старушки. Старушка пересела к дежурной комнате милиции, из которой старшина вел наблюдение  в бинокль со стократным увеличением.

   Когда в желудке начались сейсмические толчки, провинциалка двинулась к буфетам. Она думала сама показать народу потайные карманчики под фартуками.

- Что ищем? - спросили её, когда она готова была высказать свои наблюдения.

- Жрать хочется!

   Старшина держал ее в стальных обручах.

- Жрать всем хочется, - рявкнула буфетчица. - Жратву зарабатывают гигантским трудом.

- Я живу среди гигантов!

   Пришла она в себя в медпункте. На электроплитках жарились шприцы. На подоконнике умирал фикус. Врач напоил ее горькой микстурой и закрыл глаза.

- Это от непривычки, - пояснил он. - Город. Темпы. Деревня - рай.

- От непривычки, - согласилась провинциалка, чувствуя слабость в собственных опорах, которые могли дать очередной сбой.

- И от впечатлений, - сказал врач. - У нас дворцы, театры...

   Он пропустил свою мысль по кругу: теперь в городе был рай, а в деревне - глушь.

- И от впечатлений, - согласилась провинциалка. - У вас тут носильщики, таксисты...

- Что таксисты, - врач погрузился в дрему. - Тут мировая культура. А все некогда. Труд, труд...

   Срочно нужна была копейка. Провинциалка чувствовала костями кожу, она была шершавой, как наждак, и думала: скоро кожа протрется и она рассыплется, словно куча дров. Под вечер она уже видела дыры в тех местах, где кожа обтягивала коленные чашечки.

   Она побывала в мебельном магазине и предложила свои услуги двум грузчикам. Грузчики загрузили ее трехстворчатым шкафом.

- Одна я его не утащу!  

- А вдвоем мы и сами справимся.

   Провинциалка побывала в ста торговых точках города.

- Дай рубануть, - сказала она мясникам с академическими значками.

- Рубани, - ответили они. - Вон той старушке.

   Щеки старушки прилипли друг к другу. Провинциалка отхватила самый лучший кусок.

- Дура, - сказали мясники.

   Мясо оказалось у дамочки со щеками, похожими на ливерную колбасу.

   Оставалась надежда на псалмы и баян. Сто пятьдесят псалмов провинциалка знала, как таблицу Пифагора. На баяне могла выдать барыню с переборами. Во дворце для железнодорожников она выдала барыню.

- Кобзон! - махнул администратор клуба.

   Из культурного учреждения провинциалка переместилась в божественное.

- Самому нужны бабки, - сказал поп.

   Она вернулась на вокзал.

- Трудно, - сказал знакомый носильщик и отослал её к младшему бригадиру.

   Младший выслушал провинциалку, сказал, что сила нужна и обронил:

- Трудно.

   Провинциалка вышла на новый круг к старшему бригадиру. Старший подчеркнул, что бригада испытывает сильнейший дефицит в рабочей силе и тоже обронил:

- Трудно.

   Спиральные витки насторожили её. Она уже смутно чувствовала иерархию в клане человечков с номерками на груди. К концу дня провинциалку провели через дверь в стене камеры хранения. Вышла она из нее подавленная. Человек выслушал просьбу претендента на место и обронил:

- Трудно!

- Я не понимаю! - возмутилась она.

- Я тоже, - ответили ей, - но такой порядок.

   Тайну расшифровал администратор жэка. Провинциалка пришла к нему, словно тащила в руках собственные кости. На последние гроши она отбила телеграмму. Телеграмма взывала о помощи.

   Возле вывески "Домоуправление № 1" она наткнулась на человека.

   Человека сотрясала тяжелая лихорадка, которую он пытался завязать в узел на троих. Лицо провинциалки ему понравилось.

- Не пью, - ответила она и показала на живот, похожий на морскую впадину.

- От этого раньше умирали, - услышала она, - а сейчас новая эпоха.

   С надеждой на новую эпоху провинциалка вошла в кабинет начальника жэка. Кабинет плавал в клубах дыма, словно в него впустили восточного джинна. На ее голос никто не откликнулся.

- Да он там, - сказали ей в коридоре. - Ты только крикни, зачем пришла. Может он и проявится.

   Она так и сделала.

- А не врешь? - спросил тусклый голос с одышкой.

   Голос был. Домоуправа не было. Он возник из небытия после трехчасовых заклинаний. Администратор жэка усадил ее на табурет - единственное, что обладало плотью, и кротко сказал:

- Слушаю.

   После получасовой жалобы он отвел ее в самый дальний угол и обронил, что в ситуациях, в который сейчас находится молодая девушка, нужно брать быка за рога.

   Из дыма вынырнули два бычьих рога и потрясенная провинциалка истолковала слова в буквальном смысле.

   Под диктовку администратора жэка она начертала расписку, в которой значилась сумма, взятая в долг, и срок уплаты суммы. Расписку администратор сунул в карманчик под ремнем и сказал, что завтра она может приступать к работе.

- А деньги?  

- Какие деньги? - удивился домоуправ. - Это ты мне должна. - И показал расписку.

   Спать провинциалка пристроилась в подвале. В подвале на раскладушке сидел сторож. Раскладушка тоже стоила грошей.

- Нет бабок, - сказала она.

- Тогда давай кофту, - сказал сторож. - Я ее пока поношу.

   На следующий день из подвала пропало тридцать унитазов.

- Новенькая, - констатировали в домоуправлении.

   Провинциалка поняла, что она оказалась в положении Сизифа, о котором вычитала в энциклопедии, где утверждалось, что Сизиф был величайшим земным неудачником.

   А началось этого с того, что ровно десять лет назад