Беженцы с Юго-Востока Украины дежурят в очередях по два дня и составляют списки.
В липецком МФЦ огромная очередь из украинских беженцев
На втором этаже липецкого МФЦ второй день не протолкнуться среди украинцев. Сегодня в рукописном списке очередников на оформление статуса беженцев — около 50 человек. Люди дежурят у двух окошек второй день с малышами. Ребятня играет в детской комнате, толпится на улице и висит на руках у родителей.
Все эти приезжие из Украины добирались до Липецка самостоятельно и не входят число 121 беженца, которых 22 июня доставил спецрейсом борт МЧС. Кто-то приехал в наш город к родственникам или знакомым, кто-то — в никуда, просто сбежали от войны.
20-летний Александр Гумнов приехал в Липецк с друзьями из Луганска. До этого ребята неделю провели в Донецке. В России молодой человек твёрдо настроен начать новую жизнь, найти работу. В родном Луганске он трудился ландшафтным дизайнером. Когда разразился конфликт, газоны и клумбы стали никому не нужны. На родине парня почти ничто не держит — он холост, жил на съёмной квартире. В Украине, в Луганской области у Александра остались родители, которые сейчас отдыхают в Одессе. Поездка на курорт теперь затянулась на неопределённый срок — возвращаться на Юго-Восток страшно.
Людмила Симонова перебралась в Липецк из города Артёмовск Донецкой области вместе с 21-летней дочерью и 23-летней племянницей.
— Рядом с нами — Славянск, Горловка, Изюм, в самом Артёмовске штурмовали воинскую часть — оставаться на родине дальше было страшно, — говорит Людмила Симонова. — До российской границы из нашего города пустили рейсовые автобусы. Для желающих уехать людей сделали «гуманитарный коридор» — уехать напрямую можно куда угодно, в том числе в Москву и даже в Крым.
63-летняя Галина Семяновская перебралась из города Свердловска Луганской области всей семьёй — с невесткой Татьяной, сыном Эдуардом и двумя внуками 4,5 и 3,5 лет. Решение на переезд было спонтанным: 19 июня погиб знакомый Галины 45-летний Алексей Девятаев. Во время бомбёжки дачного посёлка мужчина прикрыл своим телом ребёнка — его только ранило осколком, а спаситель погиб. Когда родные Галины Семяновской позвонили и сказали, что стреляют уже в соседней Александровке, и что они уже сидят на чемоданах, женщина была на рынке, ходила за продуктами — всё побросала и уже через полчаса ехала на такси к российской таможне.
Двое суток Семьянские провели в палаточном лагере для беженцев из Украины под городом Гуково, откуда их забрал родственник — в Липецке живёт дочь Галины Семьянской. Семья из трёх человек приютила у себя ещё пять.
— Если война закончится, наши дома будут целы, будет признана Луганская народная республика, то мы вернёмся, — рассказала GOROD48 Галина Семьянская, едва сдерживая слёзы.
— Говорят, до 27 июня конфликт урегулируют — но пока в это верится с трудом. — Целыми днями смотрю новости, надеюсь на то, что что-то изменится. Кстати, у нас в Свердловске российские каналы запрещали, «Первый» не работал почти месяц, потом люди стали возмущаться, и российские телеканалы снова стали включать — сначала «Россию», потом «Россию-24». В Свердловске у нас остались две двухкомнатные квартиры — мы с сыном жили на одной площадке. Говорят, сейчас там орудуют мародёры... 37-летний сын Эдуард работал в частной строительной фирме, но когда вокруг война — что строить? Начались перебои с зарплатой. А вот пенсию мне пока платили регулярно, не знаю, как будет дальше. Многие из наших знакомых уехали, у кого есть родственники в других частях Украины, например, в Полтаве — отправили туда малолетних детей и внуков. Мы приехали сюда ни с чем — взяли только гривны. Но оказалось — в Липецке их невозможно обменять на рубли!
54-летняя Ирина Коршунова второй день дежурит в МФЦ вместе с 30-летним сыном Алексеем Терещенко. До этого побывали в УМВД на Циолковского, в миграционной службе на Сиреневом проезде, заполнили кучу анкет, сняли отпечатки пальцев.
— Мы приехали из Донецка, сын жил в районе аэропорта, который бомбили, — рассказывает женщина. — Мы были свидетелями того, как умирают невинные люди! Родственники из Снежного рассказали, как нацгвардия полностью разрушила курган Саур-Могила — важный памятник Великой Отечественной войны, на котором 9 мая собиралась вся Донетчина. Когда бомбили Снежное, я гостила там у родственников. Говорят, было 200 убитых. Но мы лично этого не видели — пережидали в подвале. Уехать из Украины твёрдо решила, когда началась мобилизация, стали поступать угрозы. Моему сыну 30 лет, и в случае отказа вступать в нацгвардию ему грозило 15 лет тюрьмы. К тому же мы и так были в «группе риска» — вместе с сыном входили в ополчение ДНР, регулярно участвовали в митингах и демонстрациях.
Ирина Коршунова — педработник, в середине июля у неё заканчивается отпуск, и она не знает, что будет дальше делать. Коллеги, которые остались в Украине, в смсках призывают не торопиться с возвращением — говорят, военные действия только обостряются, зарплату не выдают к тому же отключили воду — перебита насосная станция.
Её сын Алексей Терещенко работал директором IT-компании. Жил у самого аэропорта в Донецке. По словам Алексея, 25 мая в Украине прошли выборы президента, которые Юго-Восток проигнорировал, а 26 мая в 4 утра в Донецком аэропорту начался бой. Стрельбу и взрывы молодой человек даже успел заснять на видео и выложить ролик на YouTube (посмотреть его можно здесь). После этого сомнений — уезжать или нет даже не возникало.
Юлия и Александр Глушко приехали из города Лутогино Луганской области с четырьмя малолетними детьми — двумя девочками и двумя мальчиками 12-ти, 7-ми, 3,5-лет и 1 года 4 месяцев. В Лутогино войны нет, но ждать её с четырьмя детьми очень страшно. Да и работы у главы семьи давно не было, на шахте стали платить мало, а кормить малышей надо. Поэтому ехали просто так, в никуда — в Липецке у Глушко нет ни родственников, ни знакомых, временное жильё предоставили просто добрые люди. Добирались до границы на такси.
И таких историй в липецком МФЦ сегодня можно услышать десятки, и наверное, с каждым днём будет становиться всё больше.
Комментарии