Реакция церкви на заявление Владимира Познера.

Статья собственно не в последние дни писана, жаль что сразу ее пропустил/не заметил . Думаю она будет интересна и сейчас, и не только для меня.

Реакция церкви на заявление Владимира Познера о том, что всему плохому в себе Россия обязана православию.

В течение последнего десятилетия количество приходов на территории России увеличивалось каждый год на тысячу, на ту же самую цифру увеличивается количество священнослужителей. Все это свидетельствует о том, что в истории Церкви переживаемое нами десятилетие останется как период уникального церковного подъема, небывалого духовного возрождения, восстановления многих насильственно прерванных отечественных просветительских и миссионерских традиций, возобновления широчайшего по масштабам деятельности духовного и социального служения Церкви.
Интерес светской прессы к Русской Православной Церкви вполне понятен - доверие к ней российских граждан остается в последнее десятилетие на весьма высоком уровне, намного обгоняя все государственные и общественные институты

Популярный телеведущий Владимир Познер дал интервью малоизвестному курганскому изданию «Cher Ami». Поговорили обо всем, в том числе и о религии: «Я думаю, что одна из величайших трагедий для России – принятие православия… – сказал Владимир Познер. – Если оттолкнуться от таких определений, как демократия, качество жизни, и распределить страны по этим показателям, то на первом месте будут именно протестантские страны, все. Потом католические. И лишь потом такие, как Россия, Греция, Болгария и т.д. И это совершенно не случайные вещи, потому что более темной и закрытой религией является православие… Я считаю, что Русская православная церковь нанесла колоссальный вред России».

Ну, сказал и сказал. Лично я считаю, что по степени некомпетентности эти суждения интервьюируемого о религии можно сравнить с убеждением Карлсона, будто телевизор – это такая коробка, в которой сидит живая симпатичная девушка и строит ему глазки. Но я не собираюсь призывать на уважаемого академика участь американской журналистки Хелен Томас. Ей, если помните, пару месяцев назад пришлось потерять работу в «Hearst Newspapers» из-за антиизраильских высказываний примерно той же степени накала, что и слова Познера о православных. Просто я считаю, что в любой нормальной стране, которой даже США являются нерегулярно, человек имеет право на любое высказывание, кроме хамского. Я слова Познера о православии хамскими не считаю. Да, на телеведущего теперь обиделись многие тысячи православных. И даже Федерация еврейских организаций России официально напомнила телеакадемику, что не в традициях российской интеллигенции оскорблять чувства верующих. Но такая массовая обида тоже нормальное явление в нормальной стране. Один сказал – другие обиделись. Завтра будет наоборот. Так и должно быть.

Но в том-то и дело, что наоборот не получилось. Через несколько дней пришла еще одна новость на тему непростых взаимоотношений телеведущего с христианством.

«Владимир Познер удивлен реакцией общественности на его высказывания о православии. Об этом журналист рассказал в прямом эфире радиостанции «Русская служба новостей». «Я вообще не понимаю, по поводу чего шум-гам… – признался Познер. – Оказывается, что это болезненная тема для нашей страны, для каких-то людей». На вопрос, не опасается ли он гонений, которые могут последовать за его словами, Познер ответил: «Вот и посмотрим, какая у нас в этом смысле замечательная страна: начнутся ли гонения на человека только за то, что он высказал свое мнение? Это интересно. Будет ли Церковь участвовать в этих гонениях? Это тоже будет очень любопытно».

Лично меня это высказывание покоробило гораздо сильнее, чем предыдущее. Потому что ответственное заявление отличается от безответственного как раз тем, что произносящий его человек признает за согражданами право на собственное мнение и общественную критику в свой адрес и готов держать за свои слова ответ перед аудиторией. Судя по интервью «Русской службе новостей», Владимир Познер в этом праве нам отказывает. Во всяком случае, я не могу воспринимать его слова иначе как попытку дискредитировать в корне все возможные возражения в свой адрес, переведя их из дискуссионной плоскости в силовую. Вы не согласны с Познером? Поздравляю, это значит, что вы участвуете в гонениях на него. Ах, вы еще и священник? Ну вот видите, в гонениях участвует Церковь – что и требовалось доказать.

Свободного человека, которым, безусловно, считает себя Владимир Владимирович, не должна удивлять реакция других свободных людей на его свободные высказывания. Иначе получается, что свои свободолюбивые принципы он распространяет лишь на себя самого. И это на самом деле синдром не одного только Познера. «Интеллигентным и порядочным» людям России, что бы там они ни говорили о правах человека, как-то генетически свойственно отказывать окружающем в праве на свое мнение и вообще – говорить с ними как с равными. Это высокомерие неистребимо в России так же, как и столь ненавистное Владимиру Познеру православие.

Почему почти каждый новый фильм на русском языке, претендующий на событие в искусстве, становится готовым пособием по изучению авторского высокомерия?

Мне кажется, ответ на эти вопросы катастрофически банален: наша культурная элита просто разучилась любить. Свою страну, свой народ… Я вообще все чаще ловлю себя на том, что основным критерием оценки чего бы то ни было для меня становится не «талантливый или бездарный», не «правильный или неправильный», не «эффективный или безрезультатный», а вот это банальное – «добрый или злой».

А слова Познера о православии – злые.

Иеромонах Димитрий Першин

Выбор князя Владимира – глобализация по-византийски – под огнем критики Владимира Познера

Крещением Русь вошла в круг Византийского содружества наций или в Византийский союз. Это был выбор прошлого: оно простиралось теперь сквозь все библейские эпохи к творческому «да будет». И будущего: под сень великой культуры, сочетавшей античность и средневековье, эллинизм и семитские влияния, Писание и Предание, собралась самая обширная империя.
Истина сделала князя Владимира свободным. Он смог разорвать с язычеством, со всеми предрассудками прошлого. Изменились не просто отношения между людьми – мир стал другим. Он вышел из одного мира и шагнул в другой. Другим стало время. Другой стала вечность. На этом фоне выход в открытый космос – дело житейское. Но не было бы и Гагарина и Леонова, выбери князь ислам или иудаизм или останься он в том же язычестве (протестантизм князь выбрать не мог; он появился на шесть веков позже).

Но вот тезка князя по фамилии Познер обвиняет православие в неготовности стать пламенным мотором демократизации, глобализации и прогресса. Таковым мотором для западного мира, с точки зрения критика, является лишь протестантизм.
Отчасти он прав. Церковь не спешит в ногу со временем, не потому, что она против гражданских свобод, но потому, что она дает свободу от греха. Ей есть, что терять, и есть, что ценить. Гибкость позвоночника хороша до определенных пределов. Благодаря выбору князя Владимира народам России не довелось испытать ужасов протестантской колонизации Северной Америки.

Но если присмотреться к тому, что читают и чем украшают свои церкви нынешние протестанты, окажется, что читают они русскую классику (Достоевский, Чехов, Толстой) и русское богословие (Владимир Лосский, протоиерей Георгий Флоровский, протопресвитер Иоанн Мейендорф и другие из этой плеяды), а свои храмы и молитвенные дома украшают репродукциями древнерусских икон, в частности, рублевской «Троицы».

То же самое присуще и католикам.
Именно в ХХ веке, на который ссылается Познер, русское православие стало вселенским ликом христианства как такового (говоря иным языком, определило его имидж и сформировало его бренд).

Это тоже глобализация, но уже в пространстве ценностей и смыслов. И в наши дни выбор равноапостольного князя радует сердца христиан, причем не только в России и не только православных. Познера он не радует. Хотелось бы надеяться, что у Владимира Владимировича всё еще впереди.

Что же касается демократии и технического прогресса – до катастрофы 1917 года Россия была вполне европейской и экономически перспективной страной, а в наши дни все колкости Познера по адресу «коммунистического православия» стали возможны именно благодаря тому, что свободу слова и свободу веры в советских лагерях отстаивали не только диссиденты, но и миллионы православных христиан. Впрочем, нередко две эти категории пересекались – назову лишь имя поэтессы Ирины Ратушинской, осужденной в 1982 году на семь лет за четыре стихотворения о Боге.

Да и космос тоже не стоит сбрасывать со счетов. И это даже не вопрос первого спутника, первого космонавта и первого выхода. Важнее то, что с Владимиром Познером не согласятся и те (не только русские) ребята на МКС, чьи сердца греют православные иконочки, взятые туда с Земли.

В день памяти Вашего тезки-крестителя хотелось бы пожелать Вам, Владимир Владимирович, долгих лет жизни, здоровья и свободы во всей её полноте.

Иеромонах Димитрий (Першин)

Свободу слова в советских лагерях отстаивали миллионы православных христиан

Владимир Познер обвиняет православие в неготовности стать пламенным мотором демократизации, глобализации и прогресса. Таковым мотором для западного мира, с точки зрения критика, является лишь протестантизм, – с этим утверждением известного телеведущего вступил в полемику иеромонах Димитрий (Першин), руководитель информационно-издательского управления Синодального отдела по делам молодежи Московского Патриархата.

По словам иеромонаха Димитрия (Першина), «Церковь не спешит в ногу со временем, не потому, что она против гражданских свобод, но потому, что она дает свободу от греха. Ей есть, что терять, и есть, что ценить. Гибкость позвоночника хороша до определенных пределов».

Отец Димитрий добавил:

- Но если присмотреться к тому, что читают и чем украшают свои церкви нынешние протестанты, окажется, что читают они русскую классику (Достоевский, Чехов, Толстой) и русское богословие (Владимир Лосский, протоиерей Георгий Флоровский, протопресвитер Иоанн Мейендорф и другие из этой плеяды), а свои храмы и молитвенные дома украшают репродукциями древнерусских икон, в частности, рублевской «Троицы». То же самое присуще и католикам.

- Что же касается демократии и технического прогресса – до катастрофы 1917 года Россия была вполне европейской и экономически перспективной страной, а в наши дни все колкости Познера по адресу «коммунистического православия» стали возможны именно благодаря тому, что свободу слова и свободу веры в советских лагерях отстаивали не только диссиденты, но и миллионы православных христиан. Впрочем, нередко две эти категории пересекались – назову лишь имя поэтессы Ирины Ратушинской, осужденной в 1982 году на семь лет за четыре стихотворения о Боге.

Известный богослов, профессор Духовной академии протодиакон Андрей Кураев

Антицерковная настроенность продолжает оставаться излюбленным настроением некоторых интеллектуалов… Чего стоит заявление Владимира Познера о том, что православие – причина отставания России.

Вряд ли кто сегодня имеет право говорить от имени всех интеллектуалов. Интеллигенция «многоголова»; у интеллектуалов самые разные позиции. И, слава Богу, сегодня в любой сфере интеллектуального творчества есть люди (не обязательно в рясах), которые творят современную православную культуру.

Что касается позиции Познера, то мне было бы интересно прочитать на эту тему честную культурологическую книгу, а не перебрасываться «партийными агитками».

У того, кто считает, что православие тормозит развитие, для начала хочется спросить: а каковы критерии развития? Всякое ли развитие хорошо? Во всяком ли направлении? Как писал Андрей Вознесенский: «Все прогрессы реакционны, если рушится человек».

Не будем забывать, что иногда и отставание большое благо. Православная инквизиция, например, в своем развитии катастрофически отставала от развития протестантской и католической инквизиции. Это ли печалит господина Познера?

Православные мыслители и сами готовы ставить вопросы об ответственности Церкви. Так, замечательный русский философ, историк зарубежья Георгий Федотов предполагал, что запоздалое рождение русских университетов связано с наследием Кирилла и Мефодия. Совершение Богослужения на родном языке дало огромный импульс нравственному развитию народа. Но были и тени.

Первая из них: не сложилась система профессионально-корпоративного образования клириков. Мальчику, отданному в монастырь в Германии в XII веке, чтобы стать священником, надо было выучить то, что он никогда бы не узнал дома: чужой язык (латынь) и огромный пласт литературы, с ним связанной, Цицерона, Вергилия… В результате именно потому, что Западная Европа служила не на родных языках, возникала потребность в профессиональных, постоянно действующих клерикальных школах, из которых затем возникли университеты.

В России же грамоте обучить мог любой дьячок. А больше для совершения службы ничего и не было нужно. Священник, избранный селянами из своей же среды и не получивший специального образования, не мог своих односельчан научить чему-то новому.

Да, грамотность была массовой. Но школы, более, чем начальной, так и не появилось, ибо у Церкви не было потребности для осуществления своего профессионального служения создавать постоянно действующие учебные центры. Как очень точно сказал Федотов, древнерусские монастыри – это святые зародыши неродившихся университетов. Думаю, тут есть толика правды.

Вторая тень: доступные и понятные богослужебные книги создали иллюзию обладания истиной. Больше и не нужно ничего узнавать. Любопытство вредит. Надо лишь исполнять то, что сказано в сборниках молитв. Традиции интеллектуального состязания, столь значимые для истории европейских университетов (и даже для Византии), к нам пришли лишь в ХIХ веке.

Так что почему бы и не обсудить тему сложных взаимных влияний. Но не надо это делать на уровне примитивных инвектив.

Известный специалист по русскому народу Владимир Познер вынес вердикт, что во всех наших хозяйственных бедах виновато православие

- Я несколько раз был на передачах Познера и могу свидетельствовать: это человек невысокого интеллектуального уровня. Он не в состоянии слышать своих собеседников. Когда он зачитывает заключительное слово (а он его именно зачитывает), оно никогда никак не связано с тем, что было сказано до этого участниками дискуссии. То есть это человек со вполне тоталитарным сознанием, неспособным меняться в зависимости от предъявляемых ему контраргументов, а, значит, с ненаучным мышлением. Он способен лишь озвучивать расхожие либеральные штампы. Вероятнее всего он только слышал о существовании книжки Макса Вебера о роли протестантизма в развитии экономики Запада, но вряд ли ее читал.