Толстовский гуманизм, или почему Россия не выложила все карты на стол



Люди, которые в жизни ничем важным не руководили, удивляются: почему мы миндальничаем, почему мы проявляем какой-то толстовский гуманизм по отношению к нашим врагам. Ну в самом деле, ещё в 2014 надо было ввести на Украину войска, полностью перекрыть Европе газ и нефть, провести тотальную мобилизацию, посадить в тюрьму тех, кто выводит капиталы из страны, и кто распространяет американскую пропаганду.

Мне это напоминает один вечер из далёкого прошлого, когда мы с коллегами остались после рабочего дня, чтобы поиграть по сети в Дум 2. Мест для игры было меньше, чем игроков, так что один парень, которому места не досталось, ходил за нашими спинами и критиковал — да какой же ты мазила, да чего ты прячешься, да надо было из обреза стрелять… Вскоре дошла очередь и до него, он сел за клавиатуру и осклабился в улыбке хищника. Игра, однако, сразу пошла не в его пользу. Когда он проигрывал уже 2:30 или типа того, риторика сменилась: теперь он был недоволен заедающей мышкой, медленным компьютером и «нечестной» игрой своих соперников.

Россия находится сейчас в очень выгодном положении — причём именно благодаря своему «толстовскому гуманизму» или, более точно, благодаря умелой экономии ресурсов. США надеялись быстро сломать Россию, и потому ринулись всеми силами в атаку: примерно так, как предлагали наши горячие головы. Против России ввели 23 тысячи санкций, нас исключили отовсюду, откуда только смогли, антироссийским боевикам выдали максимально возможную военную помощь. Однако блицкриг захлебнулся. Мы подождали, покуда Запад выдохнется окончательно, и выложили на стол следующую сильную карту: референдумы в четырёх освобождённых областях. Потом ещё одну — частичную мобилизацию.

Всё, Западу ответить нечем, Запад свои карты уже потратил: все санкции ввёл, всю помощь боевикам оказал. Запад вынужден терпеть, так как единственная альтернатива — ядерная война, которая в планы американских политиков не входит. Россия может спокойно выкладывать одну карту за другой, тогда как у Запада на руках больше ничего нет. Западу остаётся только гневно и тяжело дышать, выкрикивать матерную ругань, вставать со стула и свирепо приседать на корточки, держась побелевшими от ярости пальцами за край стола.

Проведу аналогию. Представьте, что вы находитесь в суде, ведёте тяжбу. Соперник — ваш принципиальный враг, который, как вы достоверно знаете, пытался на прошлой неделе вас убить. Несмотря на это, вы не бросаетесь на врага с кулаками. Вы дружелюбно улыбаетесь, вы вежливо называете врага по имени-отчеству и вы со спокойным лицом слушаете, как он нагло врёт судье о хорошо известных вам событиях. Ваше поведение в зале суда, — глупое и трусливое с точки зрения наивного подростка, — вполне объяснимо. Вежливость и хладнокровие позволяют добиться большего, нежели открытое нападение, которое будет немедленно пресечено охраной, и которое выставит вас агрессивным неадекватом перед судом.

Даже в менее цивилизованном обществе, — в каком-нибудь африканском племени дикарей, например, — также существуют правила игры. Один дикарь не может вот так просто проломить дубиной голову другому дикарю. Он вынужден учитывать мнение племени, равно как и возможности родственников второго дикаря.

Конечно же, существуют правила игры и в большой политике. Население планеты — 8 млрд человек, и у каждого из них есть собственная голова на плечах.

Наши принципиальные враги составляют абсолютное меньшинство из этих 8 млрд — даже фанатики-русофобы, ненавидящие «москалей» до дрожи в коленках, переключатся на какую-нибудь новую боротьбу, если мы сумеем отключить вышки, направляющие их гнев на восток. Аналогичным образом и властные элиты США, которые пытаются сейчас уничтожить нашу страну, могут оставить свою затею и завилять хвостом, если только мы нанесём им достаточно серьёзный ущерб. В других регионах, — в Европе, в Азии, — Россия также имеет широкое пространство для манёвра, которое позволяет нам брать некоторые влиятельные группы на болевой приём, а другие группы — перетягивать на нашу сторону в качестве постоянных или ситуативных союзников. Наконец, важнейшим фронтом битвы за умы является и сама Россия. Россия — это не монолитный трёхцветный шар из комиксов, это 150 млн человек, которые обладают разными взглядами на политику, и которые демонстрируют очень разный уровень патриотизма.

Каждое действие наших властей, — такое как перевод европейских платежей на рубли, например, — оказывает сразу множество эффектов на поле боя. Одни группы зарабатывают на этом, другие теряют. Одни группы радуются, другие испытывают боль. Позиция на шахматной доске меняется.

— Почему мы терпим? Почему мы не съедим нашим слоном вражеского ферзя?
— Во-первых, слоны так не ходят, вы перепутали с конём. Во-вторых, этот слон выполняет важную задачу, защищая нашего короля. Жертвовать им нельзя, получим мат.

Все важные решения в России, — да и практически в любой другой современной стране, — принимаются коллегиально, с учётом мнения всех заинтересованных групп. Из этого вытекают два следствия.

Во-первых, целый ряд резких решений высшее руководство страны принять не может, так как тогда некоторым группам станет слишком больно.

Проведу аналогию — вы не можете принять решение вытащить голой рукой раскалённый камень из костра, так как тогда группе «левая рука» будет больно, и это прочувствует весь ваш организм. Вам придётся потратить время на поиск длинной палки — даже если кто-то и будет кричать сзади, что вы трус и предатель, который боится просто протянуть руку.

Во-вторых, хитрые многоходовки в политике — это что-то из голливудских боевиков, в реальной жизни многоходовки получаются разве что случайно. Коллективный разум по природе своей вынужден действовать прямолинейно. Посмотрите на подрыв Северного Потока: американцы громко и публично обещали его подорвать, в итоге газопровод подорван. Посмотрите на спецоперацию на Украине: мы громко и публично обещали защитить Донбасс, в итоге мы силой освобождаем Донбасс от захватчиков. Никаких сложных планов: намерение озвучивается, потом много раз повторяется, потом приводится в исполнение. Если хотите знать, что будет дальше, просто послушайте, что говорят вслух лидеры крупных государств. Вот именно это и будет — но только не сразу, а когда принимающие решение группы договорятся между собой и «дадут добро».

Одной из групп, мнение которой имеет значение, является великий русский народ. Поэтому впервые за всю тысячелетнюю историю России наши власти задумались не только о том, чтобы решить геополитическую задачу, но и о том, чтобы народу было при этом максимально комфортно. Избалованная молодёжь не понимает, но с февраля по сентябрь мы жили в невероятно щадящем режиме: с открытыми границами, со стабильными ценами, с низким уровнем безработицы, с импортными товарами, без цензуры и даже без мобилизации — вот как будто вообще ничего особенного не происходит. В СССР и в даже Российской Империи государство действовало бы гораздо жёстче.

Сейчас частичная мобилизация объявлена, так что из состояния сонного комфорта народ всё же вывели, однако и тут мы наблюдаем исторические чудеса. Государство публично признало, что во время мобилизации был бардак, примерно наказало ряд высокопоставленных военных, и деятельно исправляет ошибки, чтобы вернуть доверие населения (ссылка). Повторюсь, избалованной молодёжи не понять, почему это настолько странно и непривычно для тех, кто родился в СССР.

Впрочем, разумеется, и наши головы тоже являются сейчас полем сражения. Десятки миллионов русскоговорящих живут за пределами России, и из них вербуют целые армии агитаторов, которые ежедневно капают нам на мозг своим ядом: на разные голоса рассказывают, как в России всё плохо, какая вокруг зрада, как мы страшно виноваты перед бандеровцами и прочая, и прочая. Огромная доля пропагандистов, кстати, маскируется под патриотов, так как в маске патриота распространять панику гораздо сподручнее. Поглядите вокруг: многие наши друзья и родственники уже пропустили удар. Они ходят сейчас как ударенные мешком по голове, с серыми лицами и слабыми голосами. Они постоянно листают телеграм-каналы «с новостями», а там наши враги деятельно напитывают их страхом и отчаянием. Не нужно недооценивать противника: рядовой ципсошник глуп, однако руководят им крепкие профессионалы, а количественно ципсошников невероятно много — гораздо больше, чем мы с вами могли предположить до начала спецоперации, которая сделала их работу явной. Большая часть агитаторов маскируется под россиян, однако характерные детали реплик всё же выдают в них жителей других государств.

Полагаю, я ответил на вопрос «почему мы проявляем толстовский гуманизм». Хоть гуманизм и присущ нашему народу, однако сейчас он не переходит грани разумного: помогая другим, мы помогаем одновременно и себе. Если же кому-то кажется, будто мы можем вдарить, но почему-то терпим, то этот кто-то, вероятно, не понимает правил игры. Вменяемый боксёр не будет лягаться и кусаться, даже если противник «подставляется», так как это проигрышная тактика.

Вот свежая новость — группа ФЕСКО запускает контейнерные поезда из России в Италию и обратно. Товары поедут из итальянской Вероны в Москву, Петербург и Екатеринбург (ссылка). Весьма полезно для нас и в экономическом, и в политическом плане — если мы не можем оторвать от США всю Европу целиком, надо попытаться склонить к нейтральности хотя бы Италию, в которой сейчас победили на выборах сторонники независимости страны. Если бы мы махали шашкой направо и налево, подобные проекты были бы невозможны. Российская экономика при этом тоже просела бы, что ослабило бы наши позиции как в экономической войне, так и в битве за мозги наших соотечественников.

Напоследок порекомендую посмотреть на Китай. У Китая тот же враг, что и у нас — США. Поэтому многие китайцы возмущаются: почему Россия смело сражается с НАТО и уже освободила от американской оккупации значительные территории, тогда как Китай робко жмётся в угол, терпит от США одно оскорбление за другим? Почему Китай не может завтра же распродать долларовые облигации, перекрыть весь экспорт в Америку и принудить к возвращению Тайвань?

Простых и красивых ответов на эти вопросы нет, надо читать длинные лекции по геополитике, по экономике и по государственному устройству. Слушать такие лекции готовы далеко не все