Freedom House: Россия подает недемократический пример странам Евразии

В четверг 11 июня был опубликован очередной ежегодный доклад американской правозащитной организации Freedom House.  Изучив информацию, содержащуюся в СМИ и иных открытых источниках,  а также свидетельства представителей гражданского общества и тщательно проверив факты, специалисты Freedom House пришли к выводу: для стран постсоветского пространства Россия за прошедший год стала «моделью и примером» отступления от принципов демократии и демократических институтов и приведения региона к «новому, тревожному уровню репрессий».
 
В документе отмечается, что откат от демократии стал заметной тенденцией и наблюдался за прошедший год в большинстве стран Евразии и на Балканах, а также в странах Центральной Европы, где кумовство и коррупция играли серьезную роль в жизни общества. 
 
Доклад «Нации в переходный период» выходит каждый год и анализирует состояние демократии и демократических институтов в 29 постсоветских странах.  «10 лет назад каждый пятый житель Евразии жил при авторитарном режиме», –  рассказала Сильвана Хабданк-Колажковска, директор данного проекта в рамках Freedom House. «Сегодня, – продолжает она, – почти четверо из пяти живут в авторитарной стране, т.е. антидемократические тенденции усиливаются».  Выводы отчета касаются ситуации на 2013 год.
 
Вот основные выводы, сформулированные в докладе.  
 
Из 29-ти стран Евразии 13 являются демократическими, в 6-ти существуют переходные режимы,  а в 10-ти  – авторитарные.
 
В 16-ти странах, включая Россию, в 2013 году общий демократический рейтинг снизился, в 5-ти – повысился, в 8-ми – остался на уровне 2012 года.
 
Россия оказывает негативное влияние на некоторые евразийские страны; это связано с принятием законов о запрете гей-пропаганды и о регистрации действующих в стране НКО
как «иностранных агентов».
 
Обстановка для деятельности гражданского общества стала менее благоприятной в России, Азербайджане и Казахстане.
 
В 2013 году гражданское общество проявило себя как сильный и «живучий» социальный институт в Украине и Кыргызстане; в этих странах рейтинги уровня демократии повысились.
 
В документе также отмечается рост демократического рейтинга в Грузии.
 
Состояние демократии и демократических институтов продолжает оставаться критическим в Беларуси, Туркменистане и Узбекистане.  У этих стран, по данным доклада, самые низкие демократические рейтинги из всех евразийских стран. 
 
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовала с Силваной Хабданк-Колажковской о том, почему уровень демократии в Евразии в целом снизился и как репрессивные законы, принятые в России, влияют на другие страны.
 
Виктория Купчинецкая: Вы отмечаете тревожные тенденции в области демократии в Евразии?
 
Силвана Хабданк-Колажковска:  Действительно, за последние 10 лет снижение уровня демократии по всей евразии не просто наблюдается – оно ускоряется.  Россия находится в авангарде этого тренда.  Россия – не самый авторитарный режим, но она сильно влияет на те законы, которые авторитарные режимы или режимы, которые находятся на грани между авторитарными и демократическими, принимают.  Есть редкие исключения – на Балканах, например, наблюдается улушение.  Но, в общем и целом, в регионе, включая Центральную Европу, наблюдается высокий уровень коррупции, несмотря на наличие институтов для борьбы с нею. 
 
В.К.: А какие процессы, с вашей точки зрения, происходят в России?
 
С.Х.: За все время руководства страной Владимиром Путиным тренд был негативным, и в последние два года мы видим, что по инициативе Кремля принимаются все более репрессивные законы.  Сейчас этот тренд более заметен, чем раньше, но дело здесь, мне кажется, просто в том, что Россия перестала претворяться «нормальной страной»  –  нормальной в западном смысле, в том смысле, что она стремится к демократии.  За последний срок Путина была ограничена работа гражданского общества, возможность для граждан публично выражать свой протест.  Были еще больше ограничены СМИ, суды еще в большей степени стали нструментом Кремля.  Есть некоторые отдельные судьи, которые могут противостоять в отдельных случаях, но в целом это противостояние не влияет на общие тенденции в обществе. 
 
В.К.: По-вашему, в плане уровня демократии – Россия хуже, чем Таджикистан?  Или хуже, чем Венгрия, где в последнее время наблюдаются  явно недемократические тенденции?
 
С.Х.: Наши выводы нужно рассматривать в контексте.  Снижение демократического рейтинга России само по себе, может быть, и не такое резкое, как у Венгрии, которая нас сильно удивила.  Рейтинг Венгрии снизился намного больше, чем рейтинг любой другой страны в регионе –  за исключением Украины, рейтинг которой упал до уровня, (на котором эта страна находилась) перед Оранжевой революцией.  В России само изменение рейтинга, может быть, и не такое резкое, но изменения, которые там произошли за последнее время, очень серьезные.  Россия присоединяется к странам Центральной Азии в новом смысле, если так можно сказать.  Она больше не притворяется, что вовлечена в демократические процессы Западной Европы.  Она становится открыто авторитарным режимом. 
 
В.К.: Какое влияние она оказывает на другие страны?
 
С.Х.:  Мы видели, что законопроекты, похожие на российские, – о запрете пропаганды ЛГБТ, об иностранных агентах – были представлены или даже приняты  в нескольких странах.  Даже в Латвии и в Молдове шло обсуждение таких законов.  Молдова должна была его прекратить, так как ЕС заметил и выразил недовольство.  Но такие страны, как Кыргызстан, например, у которых рейтинг демократии не очень высокий, но которые очень гордятся своим активным гражданским обществом, –  в Кыргызстане в парламенте есть голоса, которые поддерживают эту российскую модель.  Так что мне кажется, что влияние России больше в открыто авторитарных странах, но присутствует и в других странах, которые в ином случае могли бы пойти и по более демократическому пути.
 
В.К.: Доказывает ли это, что Россия, как недавно сказал президент Обама, является влиятельной силой в регионе?
 
С.Х.: Я думаю, что да.  Здесь еще есть такой момент – слабые демократические институты в некоторых евразийских странах делают пример России более влиятельным.  Чем более консолидирована демократия в той или иной стране, тем меньшее влияние имеет на нее политика России.  Можно также сказать, что влияние России – это не только источник, но и причина слабых демократических институтов в некоторых странах.
 
В.К.: Почему можно говорить о России как об атворитарном государстве?  Ведь там есть очень живой и критичный Интернет, различные партии – Коммунистическая партия является главным оппонентом «Единой России», например.  Есть частный сектор, частный бизнес, предприниматели, элиты, люди свободно путешествуют по миру...
 
С.Х.: Дело в том, что если государство решит отобрать у какого-нибудь отдельного гражданина или организации их права или их собственность, то оно сможет это сделать, потому что в России не существует эффективных защит.  И это делает Россию авторитарной страной. 
 
В.К.: Некоторые политики в Европе и в Америке называют президента Путина «новым консервативным лидером», хранителем «семейных ценностей».  И он сам так себя позиционирует.  Отметим, что в Европе консервативные движения набирают силу, многие консервативные партии одержали победу на выборах в Европарламент.  Может быть, антидемократические процессы в России являются лишь частью общих трендов в Европе?
 
С.Х.: Страшно подумать, что Путин может быть вдохновением для каких угодно, в том числе и консервативных движений.  Но в этом есть доля правды – даже в Венгрии мы слышали, как премьер-министр Виктор Орбан выражал свои националистические пристрастия и хвалил попытки России защитить русскоязычных, русских за границей.  Однако, по-моему, самое важное – это то, что в демократических странах существует система сдержек и пртивовесов, которая не позволяет любым политическим движениям нанести долговременный вред обществу.  Эта система достаточно прочна, особенно в Западной Европе, и противостоит политическим колебаниям.  Мы не в первый раз видим усиление влияния социально-консервативных, зачастую ксенофобских групп в Западной и в Восточной Европе.  В годы, предшествующие расширению Евросоюза, такие партии тоже пользовались большим влиянием в Центральной Европе.  В этом есть некая цикличность, она связана с экономическими угрозами, экономической нестабильностью.  Эти партии также пытаются противостоять движению за права ЛГБТ, которое в последнее время усилилось.  Но все же я не вижу в этом чего-то долгосрочного. 
 
В.К.: А что можно сделать в такой ситуации, когда почти по всему постсоветскому пространству демократические показатели падают?
 
С.Х.: В подобных случаях мы всегда обращаемся к международной общественности в самом широком смысле – чтобы она использовала свое влияние.  Могут работать в основном экономические механизмы.  Не принимать участия в экономической деятельности той или другой страны, которая «прижимает» демократию.  С Россией ситуация сложная, так как у нее влиятельные друзья –  Китай, например.  Но начинать нужно с того, чтобы не причислять Россию к сообществу мировых лидеров.  Может быть, Россия и лидер, но не в области «хорошего».  И мы это видели и в Украине, в Сирии...
 
В.К.: В Сирии все-таки было уничтожено химическое оружие...
 
С.Х.: Конечно, но вместе с тем Россия много раз выступала в ООН против санкций, направленных против Сирии.  И это Россия делала в интересах Башара Асада, а не в интересах сирийского народа.  Да, у России были некоторые победы во внешней политике.  Но в целом ее действия постоянно подрывают мир, стабильность и демократию.  Что можно делать в такой ситуации?  Распространять информацию среди людей, через Интернет, через блоги – о коррупции, о демократии, чтобы телевидение, которое контролирует Кремль, не было в России единственным источником информации.