ФЕНЯ И НОВОЯЗ

ФЕНЯ И НОВОЯЗ

В эпоху великих событий возникли новая физика, новая живопись, новая великая поэзия, новая великая литература, которая в России впитала в себя фольклор: в произведениях Горького, Бабеля, Артема Веселого, Замятина, Пильняка, Платонова, Шолохова, Катаева.

Современная русская литература ничего не смогла в себя впитать, кроме фени и новояза.

Пермский писатель (точнее, соавтор Нины Горлановой) Слава Букур, свихнувшийся на демократии», как-то написал рассказец, где высмеивал тех, кто не приемлет иностранных слов: дескать, пусть называют компьютер искродумом и т.п.

Однако торгашеский новояз прокладывал себе дорогу, невзирая на сопротивление масс. В лексикон прочно вошли риэлтеры, ритейлеры, омбудсмены, франчайзеры, девелоперы, менеджеры, спикеры, консалтингеры и прочие тунеядцы, а также клиринг, тьюнинг, волатильность, стартап, апгрейд, пранкер и т.п.

Иностранные слова даже не стараются переводить при написании: на сарае у рынка можно увидеть «Же озе» (я осмелился), на духах - «Wingsoflove» с идиотским переводом «Ветра любви», аббревиатуру «fuck» (fornicateunderconsentofKing, вступлю во внебрачную связь с согласия короля) толкают везде, где нужно сматериться.

Аптека «Медея» (хотите отравить своих детей – добро пожаловать), аптека «Скоро» («Уж скоро»), магазин мебели «Фронда», салон мебели «Ангстрем», магазин «Репер», магазин канцелярских товаров «Канцлер», да еще с твердым знаком на конце, и т.д., и т.п.

Возник дебильный язык молодежи и интернет-пользователей – уже составлено множество словарей.
если раньше отстраненно принимали поэтом и писателей деревенщиков, то сегодня отстранен весь русский язык. Послушайте, на каком диком наречии изъясняются герои телевизионных сериалов, сравните с языком Достоевского, Тургенева, Льва Толстого, Короленко, Гончарова, Чехова.

Разумеется, российская профессура, как никто, содействует.

Борис Ихлов

Уничтожать русский язык можно по-разному. Можно, как на бандеровской Украине, максимально запретить его использование. А можно сделать русский язык фактически не русским, нашпиговав его американизмами. Только что Институт русского языка им. Виноградова РАН добавил в орфографический словарь 151 новое слово: бу́ргерная, гейм-зо́на, дона́ция, инфо́рмер, кейс‑техноло́гия, медстарта́п, погу́глить, постотчёт, предбо́кс, сорбо́нка, стенда́п и другие, равноценных замен которым в "великом и могучем" вроде как "не нашлось".

Как гласит ст. 68 Конституции, государственным языком России на всей её территории является русский язык как язык государствообразующего народа. Отчего же, что ни день, язык этот стремятся сделать всё менее похожим на русский, при первой возможности вставляя в него разнообразные американизмы, считающиеся в среде т. н. "образованных классов" признаком "продвинутости"? И, что самое подлое, делают это в том числе те, кто русский язык беречь поставлен.

Никто не призывает к тотальной замене всего нерусского на русские аналоги. Глупо называть лифт "подымалом". Но Ломоносов вместо придуманного французом Лавуазье термина "оксигениум" (лат. "порождающий кислоту"), ввёл русское "кислород". Ломоносову мы обязаны такими терминами, как атмосфера, барометр, вещество, горизонт, градусник, движение, диаметр, квадрат, кислород, кислота, манометр, метеорология, микроскоп, минус, наблюдение, насос, оптика, опыт, периферия, поршень, предмет, преломление, равновесие, селитра, сферический, термометр, упругость, формула, частицы, чертёж, явление. Также Ломоносов ввел фразеологизмы: гашёная известь, земная ось, полюс магнита, предложный падеж, преломление лучей, удельный вес и т. д.

Громадная часть русской научной лексики, например, в биологии, создана на рубеже XVIII–XIX веков: насекомые, рукокрылые, двоякодышащие, однопроходные, пресмыкающиеся и так далее. В математике не боялись луча, отрезка, прямой, уравнения. Затем, уже в XX веке, появились самолёт вместо аэроплана, вертолёт вместо геликоптера, вратарь вместо голкипера и прочее. Современник Ломоносова – поэт, переводчик и филолог Василий Тредиаковский заменил английское слово "арт" на искусство – производное от старославянского искусъ, что означало испытание, проба, попытка (сейчас мы видим обратное явление – навязывание слова арт). Благодаря Тредиаковскому в язык вошли слова общество, достоверный, вероятный, беспристрастность, гласность, дальновидность и др. Только в странах третьего мира и в сегодняшней России существует практика пренебрежения родным языком...

– свидетельствует в эфире радиостанции "Серебряный дождь" зампредседателя Межрегиональной общественной организации "Общественный совет по развитию гражданского общества" Эрнест Макаренко.

Но, быть может, русский язык недостаточно совершенен, чтобы описать все появляющиеся в мире новации?

Отнюдь нет! Как материал словесности, язык славяно-русский имеет неоспоримое превосходство перед всеми европейскими, – утверждал незабвенный Александр Сергеевич Пушкин, который "наше всё".

При этом сам он, в детстве до определённого возраста вообще не говоривший по-русски, горячо выступал против неоправданных иноземных заимствований:

"Сокровища родного слова –
Заметят важные умы –
Для лепетания чужого
Пренебрегли безумно мы.
Мы любим муз чужих игрушки
Чужих наречий погремушки,
А не читаем книг своих"…

"Чужих наречий погремушки" настойчиво внедряются во все сферы жизни. "Демпинг", "серфинг", "онлайн", "оффлайн", "аутсорсинг" и т. п. термины без какой-либо попытки заменить их равноценными русскими. Сначала как "арго" – язык профессиональных или социально замкнутых групп, а затем – и как нечто общеупотребительное, ибо, если будешь говорить иначе, тебя просто не поймут. Понимает ли власть, чем подобная ползучая языковая оккупация грозит стране? Видимо – нет, ибо и там у нас сплошь "мэры" да «сити-менеджеры», в телеэфире – "ток-шоу", в политике – "праймериз".

Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус, – писал в XIX веке Виссарион Белинский.

Но, может быть, оно везде так? Ничуть не бывало! Эрнест Макаренко свидетельствует: у Института русского языка абсолютно предательская позиция. Институт не защищает язык от американизмов и других чужеродных слов, а только примитивно добавляет их в орфографический словарь. Во Франции же есть закон Тубона, провозглашающий обязательность употребления французского языка в документации, устной и письменной рекламе, радио и телевизионных передачах, надписях и объявлениях. При необходимости употребления в указанных текстах иноязычного термина (слова, не существующего во французском языке) этот термин должен быть разъяснён по-французски ясно и подробно. А затем, с привлечением филологов, найден его французский аналог.

Закон этот был принят в своё время именно для того, чтобы максимально уберечь французский язык от насаждавшихся англоязычных новаций. Причём и сегодня в закон Тубона вносятся постоянные дополнения, ибо правительство не прекращает борьбу за чистоту своего языка. А за нарушение закона предусмотрены достаточно жестокие санкции.

Так неужели то, что даже в насквозь либеральной Франции считается весьма разумным и очевидным, у нас в России, провозгласившей курс на следование традиционным ценностям, не осознаётся до сих пор? А люди из Института русского (!) языка, поставленные язык этот блюсти и защищать, понимают свои обязанности как включение в словарь русских слов американизмов (кстати, зачастую на русский слух звучащих едва ли не похабно) только потому, что замену им придумать не могут. В итоге в середине 1990-х в шутливом первоапрельском выпуске "Московского комсомольца" было напечатало отражающее общую тенденцию объявление: "Только у нас! Клиринг, лизинг, маркетинг и другие виды эротического массажа". Смешно? Скорее, грустно.

Даже такой символ "украинства", как Шевченко, не писал на мове (ввиду отсутствия оной), а писал на малорусском наречии, представлявшем собой древнерусский язык средневековой Руси, обильно разбавленный за века польского владычества полонизмами, позаимствованными "холопами" у своих панов. Ведь ещё польский король Ян Казимир, воевавший с Богданом Хмельницким, выступая в сейме, совершенно справедливо указывал, что главная угроза для Речи Посполитой заключается в тяготении малороссов к Москве, "связанной с ними языком и верой".

Посему, когда Европа в XIX веке вплотную озаботилась расчленением России, губернатор Галиции граф Стадион в 1848 г. сформулировал задачу "польского реванша" так: нужно искусственным путём создать такой язык, "который как возможно далее отстоял бы от общерусского". И его целенаправленно начали создавать, причём "сверху", в среде салонной "украинствующей" публики. Во второй половине XIX века в Галиции закипела работа по созданию "древнего украинского языка" – селюковский галичанский диалект насыщали по максимуму полонизмами и делали максимально непохожим на русский и даже на бытовавший в Малороссии суржик.

В 1859 году всем государственным учреждениям Галичины предписали употреблять только латинские буквы, но помешали начавшиеся протесты. Тогда из русского алфавита выкинули буквы "ы", "э", "ъ", тут же введя новые: "є", "ї" и апостроф. Потом взялись за лексику: слова, даже отдалённо напоминающие русские, вымарывались и заменялись на польские, немецкие или же выдуманные неологизмы. Так искусственно склепали "мову", на которой сперва заставили заговорить галичан (несогласных сгноили в концлагерях Терезин и Талергоф), а затем занесли этот квазиукраинский язык на Украину. Теперь это "державна мова", и как происходило её насаждение сначала на советской, а теперь и на современной Украине – общеизвестно. Как и то, к чему это в итоге привело.

Широкое внедрение заимствований не просто коверкает язык, но рано или поздно приводит к разделению его надвое. И в итоге в обозримой перспективе мы можем получить два совершенно различных русских языка – для "черни" и для "продвинутых". И, соответственно – не традиционные верхи и низы: а два народа из низов. Такое уже было в нашей истории, когда элита общалась, писала и, увы, думала именно на французском языке.

… Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала
И выражалася с трудом
На языке своём родном.

Как не вспомнить пророческие слова другого Александра Сергеевича – Грибоедова: 

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.

Владимир Хомяков