Джош Хомм: Люди сами себя увольняют, я только сообщаю им об этом

Джоша Хомма поневоле боишься. Дело не только в его росте (он возвышается почти на два метра) и знаменитых вспышках ярости, но и в ощущении аномальной искренности и прямоты, которое он создает. Будучи локомотивом двух ключевых групп в современном роке (Kyuss, Queens Of The Stone Age) и множества сайд-проектов (Them Crooked Vultures, Eagles Of Death Metal), он оставил печать своего влияния на таких не похожих друг на друга проектах, как Arctic Monkeysи UNKLE. Так что, если кто и заслужил право прямо говорить то, что он думает, то этот светловолосый рок-бог из Палм-Дезерт, штат Калифорния. Перед стартом совместного тураQueens Of The Stone Age и Nine Inch Nails по Австралии и Новой Зеландии Rolling Stone поговорил с Хоммом на личные и раздражающие темы. На каждый выпад он отвечал без тени колeбаний или неуверенности в себе. В разговоре с Джошем трудно не затронуть определенные моменты: не в последнюю очередь это Kyuss — группа, основанная в Палм-Дезерт в 1987 году, чье влияние на тяжелую музыку привело к рождению бесчисленного множества подражателей и задало новый стандарт звучания низко настроенных гитар, а также обостренные отношения Джоша с многочисленными бывшими участниками Queens Of The Stone Age. Хомм не боится шипов, которые может таить в себе каждая из этих тем. За время нашего интервью становится ясно, что перед нами человек, отвечающий за любые свои решения и что он один из тех парней, кто скажет тебе прямо, если будет считать, что твое дерьмо дурно пахнет.

Да, между нами царит дух доброго товарищества, но не без доли здорового соперничества.

Все дело именно в этом густом коктейле из сходств и различий. Я уверен, что от этого выиграют все. Особенно благодаря нашей идее подбрасывать монету, чтобы выбрать, кто будет играть первым, так что каждый раз люди не будут знать, кто сегодня хэдлайнер.

Я думаю, главная роль будет разделена на две равные части, зрители смогут увидеть полноценные выступления обеих групп. Меня немного достало, что группы больше не устраивают совместные турне. Все так озабочены вопросом денег. Единственный способ выжить для групп сегодня — это отправиться в тур, но я считаю, что гораздо важнее сделать что-то такое, что потом можно было бы назвать классикой. Ну, знаете, типа: «Я видел тот тур». А не зацикливаться так на заколачивании долларов.

На самом деле — и то, и другое. В группе мы работаем сообща, всегда так было — поэтому я работал и работаю с таким большим количеством людей. Любой, кто пишет музыку, может делать это сам, но в таком случае оказываешься в полном одиночестве. Я всегда рассматривал совместное творчество как нечто скоротечное, возможность, которой нельзя не воспользоваться. Писать самостоятельно я могу начать в любой момент. Точно так же всегда можно отправиться в одиночный тур, но, если появляется возможность с кем-то поработать, ни в коем случае не хочется ее упускать. Однако независимо от того, является ли процесс сочинения песен коллективным или нет, я по-прежнему верен себе в том смысле, что текст должен для меня что-то значить, быть чем-то подлинным.

Ну, я считаю, бывают вещи, которые ты действительно не хочешь отпускать, но нельзя отчаянно цепляться за моменты, когда тебе реально хорошо, это все равно что гоняться за мотыльками. Думаю, за годы я извлек из всего этого определенный урок. Если пришло время идти разными дорогами и сотрудничество исчерпало себя на данный момент, я стараюсь оставить открытой некую дверь, которая, возможно, позволит когда-то снова вдохнуть в совместную работу новую жизнь. Если расходишься с кем-то, то лучше удостоверься, что в душе нет злости.

Именно. Спустя три месяца после ухода Ника мы сидели в баре и разговаривали. Правда состоит в том, что мы всегда друг друга любили, но иногда люди делают такие вещи, которые невозможно стерпеть. И на самом деле, то, что случилось между нами, никак не было связано с музыкой. Равным образом это не значит, что мне нет дела до него или ему нет дела до меня. Все это произошло больше десяти лет назад, и за эти десять лет мы тусовались вместе кучу раз, а люди просто ничего не знают... Желание вскрыть эту историю и посмотреть, что там внутри, стало для посторонних навязчивой идеей, она манит их, как мед пчел.

Я очень не хотел петь, но просто не смог найти другого вокалиста. Я даже не пел никогда раньше, так что мне нужно было учиться на глазах у всех; главное, что мне предстояло узнать — что собой представляет мой собственный голос. Кое-что я быстро понял: например, я не могу кричать. Голос позволяет мне петь только так, как я обычно пою, думаю, именно поэтому я так хотел, чтобы Ник взял на себя вокал, а потом я сказал, что мы должны позвать еще и Марка Ланегана — в какой еще группе было сразу три вокалиста, которые одновременно набрасываются на тебя? Думаю, я всегда знал, что тот хаос, порождением которого мы все являемся, иссякнет довольно быстро. Этот состав был слишком сумасшедшим и своеобразным для долгой жизни. Когда Ланегану нужно было подлечиться и мы с Ником разошлись, у меня не было другого выбора, кроме как смириться и сказать себе: «Нет, ты должен петь, ничего не поделаешь!»

Это все они сами. Они хотели зазвучать неестественно для себя, хотели расправить крылья, на мгновение завязать с быстрыми песнями. Я считаю, что запись альбома — самая лучшая часть жизни группы, и было бы некрасиво запускать свои руки в чью-то работу, если они не просят об этом. Кто-то мне сказал «Ого, ты замедлил Monkeys». А я, такой: «Чувак, ты прикалываешься что ли?» Я умолял их включить в альбом те быстрые песни, что у них были, но они хотели другого.

Это был взрыв. Это появилось из темноты и рвануло: «Бу-у-ум!» Мы никак себя не ограничивали. Было здорово работать вместе с Дэйвом (Гролом, — прим. RS), которого я знаю уже давным-давно, и быть частью чего-то общего для нас обоих. А появление Джона Пола Джонса сделало для меня этот проект по-настоящему особенным. Я очень эгоистичен в плане музыки, потому что знаю, что, если мне действительно нравится то, что я делаю, у меня больше шансов привлечь к этому людей, которым музыка небезразлична. Так что, по-моему, мне просто нужно заботиться о том, чтобы получать удовольствие от своей работы и сделать это чувство заразительным.

Дэйв и я поговорили и решили, что это стоит повторить. Но, думаю, нам следует сделать это точно так же, как и в первый раз, когда все просто возникло из ниоткуда.

Нет. Если честно, сотрудничество всегда значит, что ты находишься рядом с людьми, которые тебе небезразличны, и пытаешься сотворить что-то из ничего. Когда мне нужно было принять трудное решение и отпустить кого-то, я знал наверняка две вещи: большинство людей никогда этого не поймут, и человек, которому предстоит услышать плохие новости, тоже почти всегда этого не поймет. Когда я подумываю о том, чтобы отпустить или уволить человека из группы, я всегда говорю: «Ты сам себя уволил, а я просто тот, кто тебе об этом сообщил». Не было никого, кто был бы уволен из группы, не получив года на раздумья, с кем бы не велись беседы в духе: «Чувак, ты должен... Ну давай же, соберись!» И правда такова, что каждый раз все происходило по общему согласию.

Я всегда желал им самого лучшего, и до сих пор хочу, чтобы у Джона (Гарсии, вокал, — прим. RS) и Ника (Оливери, бас, — прим. RS) все было хорошо. Я писал Нику сообщения, поскольку сейчас он в туре с Moistboyz. И мы пересеклись в Чикаго, он снова записал альбом в моей студии, и я желал ему всего самого доброго. Но я боюсь, что Джон и Брэнт (Бьорк, ударные, —прим. RS), эти двое парней... Деньги все спутывают и заставляют тебя делать вещи, не уважительные по отношению ко всему тому, что ты делал раньше. Думаю, все это немного омрачило ситуацию. Еще я думаю, что чувство, что ты оставил наследие, был одним из основателей целого жанра, — это чувство особенное, редкое, деликатное. Огромное количество людей играют в группах, но они не порождают такое число последователей, какKyuss. К этому следует относиться бережно, а не вламываться, чтобы надругаться и спустить все в унитаз ради денег. Это отвратительное отношение к той хрупкой ледяной скульптуре, что мы создали.

Знаете, часть меня хочет, чтобы мы завершили тур прямо сейчас и начали писать новый материал. Но мы в некотором смысле забронированы до сентября. Нам есть чем заняться. У нас более чем достаточно песен и все эти песни сияют ушлой улыбочкой, так что, думаю, это будет крутой альбом.

Джош Хомм 
Гастрольный график Queens Of The Stone Age постоянно обновляется наофициальном сайте команды