Почему сельхозреформы Лукашенко обречены на провал

В одном из своих недавних выступлений президент Беларуси Александр Лукашенко потребовал соблюдения "железной дисциплины" в сельском хозяйстве. Белорусский лидер пообещал подписать декрет, который введет "крепостное право", в том числе, и на селе, когда работники АПК не смогут увольняться или менять сферу деятельности.

Корреспондент DW решил посмотреть, как обстоят дела в сельскохозяйственной отрасли Беларуси и насколько эффективными могут быть жесткие меры, обещанные Лукашенко. Для этого он отправился на родину белорусского президента – в Шкловский район Могилевской области.

Реальная жизнь

Жизнь на пустых, на первый взгляд, улицах деревни Добрейка Шкловского района кипит только возле магазина. Очевидно, половина покупателей приходит сюда за спиртным. Бросается в глаза востребованность - до сих пор - гужевого транспорта. Коня, запряженного в плуг, можно увидеть практически в каждом подсобном хозяйстве Добрейки, хотя автотракторная техника простаивает на машинном дворе местного сельскохозяйственного производственного кооператива (СПК).

В некоторых хозяйствах вместо лошади впрягаются сами люди

Иногда встречаются огороды, на которых люди сами впрягаются вместо лошади. При этом местные жители благодарны властям за то, что Добрейка стала агрогородком. Правда, здесь же оговариваются, что пункт оказания бытовых услуг, недолго поработав, уже закрылся, и вскоре закроется почта.

Руководители сельхозпредприятий из соседних районов, попросившие не называть их имен, признаются, что Шкловщина для них - это предмет зависти. Здесь, считают они, удалось создать экономическое чудо благодаря тому, что, имея статус родины президента, до 70% хозяйств существуют за счет поддержки промышленных предприятий. Та же Добрейка, например, сегодня относится к хозяйству "Газовик-Сипаково", то есть фактически находится на иждивении предприятия"Могилевоблгаз". И здесь действительно можно встретить доярку с зарплатой в 700 долларов США.

А в соседних районах в это время процветает пьянство. Часто, признается их руководство, во время уборки урожая приходится увольнять человека по статье, а к посевной брать его обратно. Не секрет, что трактористов, лишенных прав, часто все равно приходится сажать за руль трактора, и госавтоинспекция закрывает на это глаза. Причина банальна - некому работать, и никакие угрозы "крепостным правом" не помогут. Во многих хозяйствах переходить на "военное положение" просто некому.

Парадоксы села

В таких условиях нет другого варианта, кроме привлечения на ответственные участки специалистов из города, а для сбора урожая в поле - студентов и школьников. Автослесарь одной из могилевских СТО Валерий называет себя типичным примером "помощи селу". Ежегодно он берет отпуск за свой счет, чтобы в июле-августе сесть за руль комбайна. В среднем за два месяца он планирует заработать 2-3 тысячи долларов, после чего вернется в город чинить автомобили.

Логика тут проста: для горожан управление импортным комбайном "John Deere" будет менее стрессовой ситуацией, чем для сельчанина, привыкшего к отечественной "Ниве".

Кроме того, руководители сельхозпредприятий обращаются за помощью и на заводы, которые командируют своих работников на период уборочной. При этом они не называют ситуацию "авральной", говорят, что это обычная практика последнего десятилетия.

Брошенная ферма в деревне Добрейка

Ситуация выглядит парадоксально, соглашается житель деревни Добрейка кандидат экономических наук Петр Мигурский, ведь в деревне сегодня одновременно наблюдаются рост безработицы и дефицит квалифицированных кадров. Фермы закрываются, оставляя людей без работы. Это делается, объясняет он, в угоду новым животноводческим комплексам, на которых устанавливается закупленное за валюту импортное оборудование. Но система подготовки кадров заточена под советские образцы техники и не способна подготовить специалистов нужной квалификации. Соответственно, эффекта от вложенных инвестиций нет, и это заставляет руководство страны нервничать.

Что касается угроз президента, то Мигурский уверен, что все действия будут направлены на рядового исполнителя, в то время как основная проблема села кроется в низком качестве среднего управленческого звена, которое не проявляет инициативы и только ждет указаний президента. Мешают и амбиции руководителей райисполкомов, которых также назначает лично президент. Первым делом на новом месте они начинают переназначать кадры, требуя уважения к себе, но при этом разрушают систему поощрения специалистов.

Военная риторика

Петр Мигурский

Понять логику властей, продолжает Мигурский, можно, зная структуру сельского хозяйства, основой которого остаются СПК – по сути, те же колхозы, только переименованные на современный лад. Учитывая, что фермеры сегодня составляют лишь 1,8% от общего количества сельхозпроизводителей, именно СПК призваны выполнять Программу продовольственной безопасности страны, то есть, фактически должны ее накормить.

Со своей задачей они в принципе справляются, но авторы этой экономической модели ранее игнорировали такие вещи, как рентабельность и эффективность сельского хозяйства. А теперь на них обратил внимание глава государства и остался недоволен.

Заместитель председателя Партии БНФ шкловчанин Григорий Костусев отмечает, что Александр Лукашенко в последней речи сильно злоупотребил военной риторикой, знакомой ему еще с советских времен. В одном тексте, отмечает Костусев, были использованы такие обороты, как "всех перевести на военное положение к уборке", "все должны быть мобилизованы на заготовку кормов", "сами себе введете диктат", и т.д.

В конце 1980-х годов Костусев и Лукашенко почти одновременно стали руководить совхозами, расположенными в соседних районах. Тогда, вспоминает политик, Коммунистическая партия тоже каждый год вела "битву за урожай". И чем больше было проблем, тем жестче становилась риторика.

Сегодня власть, уверен Костусев, уже поняла, что сельское хозяйство стоит на грани краха. Но проблема в том, что нынешние руководители сельхозпредприятий уже не способны существовать вне командно-административной системы.