Симптоматичный материал А.Лошака «А может быть, Россия — только страх» на «Кольте» похоже, подтвердил догадку о том, что мы являемся свидетелями акта окончательного отречения российской антироссийской интеллигенции от собственного народа. Нет, понятно, он им и раньше-то не особо близок был. Они честно признаются, что передвигались по своей стране, зажав нос: «Это гетто. Как мы все живем? Мы скачем от оазиса к оазису. Вот у нас на кухне оазис, вот у нас, допустим, «Жан-Жак». Вот кинотеатр «35 мм», а вот там еще что-нибудь, «Винзавод», например. И вот человек скачет из точки в точку, желательно в автомобиле это делать или еще как-нибудь отгораживаясь от внешнего мира — в наушники погрузившись».
Но прежде они как-то объясняли это неправильными идеологическими скрепами, вбитыми в население сверху: сначала – ордынской азиатчиной, православием-самодержавием-народностью, затем – коммунизмом, теперь – национал-патриотизмом и прочим империализмом-шовинизмом. Короче – сознательными попытками власть предержащих не дать народу стать «как все цивилизованные народы». И до Крыма они сохраняли надежду, что это все как-то поправимо. Во всяком случае, Болотная и все прочие шестые мая были отражением того, что в это всерьез верили. «В 2011 году мы сделали ставку на то, что превратим Россию в западную страну, и проиграли».
Крым, похоже, обратил надежды в пыль. Они впервые глянули в глаза своему народу и увидели там собственную безнадежную чужеродность на этом празднике жизни. Народ не потому их не слышит, что необразован, туп и равнодушен, каким они его, льстя своей гордыне, рисовали. Все гораздо хуже: он оказался вообще другим. Таким, каким они его не знали. А если догадывались, то презирали и ненавидели эту свою догадку о нём. Одна мадам из того самого УЖК поделилась увиденным, наконец, из окна авто: «Раньше я думала, что дело только в Путине и его режиме. Но три-четыре месяца назад — может быть, раньше — возникло четкое ощущение, что дело вообще не в Путине, а в наших согражданах».
Вывод категоричен: «В этом году русским западникам … пришлось осознать, что дело не только и не столько в кремлевской матрице, насаждаемой телевизором. Есть еще и всероссийская матрица. Называется она — имперское сознание. Это такая матрица, внутри которой индивидуальное — жизнь человека, его права, свободы, личное счастье — приносится в жертву «геополитическим интересам государства» (в переводе на русский — очередному тирану)».
Заковыка именно в этом «в переводе на русский», то есть в трудностях перевода. Потому что, на самом деле, они переводят не на русский, а с русского на «общечеловеческий». И на этом языке действительно получается, что Александр I и Сталин принесли в жертву «геополитическим интересам» права человека, заставив этого самого человека воевать с Наполеоном и Гитлером. А кое-кто так вообще заградотряды выставлял, вместо того, чтобы сдать Ленинград тогдашним евровойскам и не морить зря голодом людей. И Путин зря реагировал Крымом на «аншлюс» Украины, пренебрегая правами владельцев карточек Visa из московских «оазисов».
Ты можешь игнорировать геополитику, однако не факт, что геополитика будет игнорировать тебя. И то обстоятельство, что Россия занимает большую часть «хартленда», никак не вычеркнуть из нашей многовековой реальности. Незнание законов геополитики не освобождает от ответственности, однако ж и не отнимает у того, кто их не знает, возможности промолчать. Но, понятно, рожденный глаголом жечь, молчать не может: «Есть цифры, говорящие, что проблема глубже и серьезнее. Согласно опросу Левады, «количество людей, желающих видеть Россию великой державой, внушающей страх другим странам, и тех, кто хотел бы жить в государстве с высоким уровнем жизни, оказалось примерно одинаковым — 48% и 47% соответственно». То есть половина населения страны по сути предпочитает миру — войну. Хорошим дорогам, университетам и больницам — гонку вооружений, всеобщую мобилизацию и железный занавес».
Не первый раз слышу рассуждение про вот этот самый опрос с сознательным противопоставлением двух вещей, которые в наших реалиях, на самом деле, испокон века подразумевают друг друга. Именно поэтому, собственно, такое разделение опрашиваемых на ровные половины. В самом вопросе была явная и недобросовестная попытка ткнуть носом отвечающего в заведомо очевидный, с точки зрения опрашивающего, выбор между хорошими дорогами и дурным желанием напасть на окружающих. Между здоровым и богатым, бедным и больным. Но наш человек своей генетической памятью считал в вопросе знакомый сюжет: а будут ли у нас вообще дороги, школы и больницы, если никто не станет бояться напасть на Россию? В 1946-м очень много и дорого пришлось заниматься дорогами и больницами – не потому ли, что к 1941-му не все нас боялись? А вот Операция «Немыслимое», может быть, как раз поэтому и не состоялась?
Понятно, что здесь для каждого, кому «геополитические интересы» = «воля тирана», начинается территория веры: это все паранойя, никому мы не нужны, никто в мире ни на кого не нападает, всё только с согласия ООН, и вообще, это Россия окружает Запад своими базами и вооружениями, всемогущая ОДКБ угрожает остальному миру, у которого нет сопоставимых по силе военных союзов и т.п. То есть, попросту: или ты веришь, что у России есть внешние угрозы, или – нет.
Разделение и произошло, по крымскому счету. Как они сами признают, «население страны с недавних пор разделилось на два лагеря. 1% россиян сгорает от стыда, 99% распирает от гордости» (вообще-то, 1 и 99% - это не «два лагеря», как компартия США и вся остальная Америка не были двумя лагерями в 1980-м году, но – не суть).
Так вот эти, сгорающие со стыда, они же - «друзья Маши Гессен» (почти Кончаловский, «Maria`s Lovers»), они же – «интегрированные в мировые элиты», они же – «совесть нации», пришли к тому, к чему и должны были прийти: к переходу с иных идеологических позиций по отношению к народному большинству (что нормально) на иные геополитические позиции (что ненормально). Если первое дает тебе место в российской политике, то второе напрочь выкидывает тебя из нее, как, скажем, отрицание «Холокоста» из израильской.
И это момент очень важный, отражающий, можно сказать, целую классово-поколенческую драму. Очень трудно понять, сидя в «Жан-Жаке» или в каком-нибудь «Захере», что нет никаких «общечеловеческих ценностей», а есть лишь то, как представление о них реализовано в конкретных странах. Однозначно, у нас это сделано не так хорошо, как у некоторых других. Но фокус в том, что народы, реализовавшие для себя эти права, хорошо, с удовольствием делают это за счет других народов. Это и есть, на пальцах, отличие внутренней политики от внешней. Вот там, вовне, живут не ценности, а интересы. Их можно сочетать, если мирно договариваются, как ЕС или Таможенный союз. Но с теми, кто не договорился, государство государству – волк, конкурент и империалист, если хватает сил быть империалистом. А коли сил нет – то ты обслуживаешь чужой интерес и, когда скажут, правильно голосуешь на Генассамблее, чтобы обеспечить «мнение мирового сообщества». В мире большой (гео)политики проблема Крыма ничтожна в сравнении, скажем, с глобальной проблемой Запада, который не может жить в иной логике, кроме переворотов, насаждения хаоса, аншлюсов и финансирования в нужных странах людей идеологически близких и геополитически недалеких.
Внутренний исход наших либералов свершился тогда, когда их понесло. Начав с чего-то одного, даже вполне справедливого и нужного – защиты какого-нибудь леса или борьбы с мигалками – они уже не смогли остановиться. И на каком-то этапе перешли черту, за которой ты уже вынужден поддерживать вообще все чужие «предъявы» к «этой стране»: признавать все «оккупации», голодо- и холодоморы, «террористов» и «спецназ», требовать отдачи Крыма, Курил, Калининграда и совзагранимущества, передачи в «правильные» руки сырья, трубопроводов и ядерного оружия, детей-сирот и РПЦ. Просто потому, что этого требует твой круг общения, «независимые СМИ» и «мировая общественность»: ты против мигалок и мусора в лесу? Значит, обязан поддержать скачущих «небандеровцев» в Киеве и «антитеррористическую операцию» в Донбассе. Иначе – какая ж ты интеллектуальная элита?
И вот они уже начинают вздыбливаться буквально от всего у себя дома, от чего мимимишничали бы в иных краях: ах, какие у них соборы, какая история, какие космические технологии, какой гимн, какая олимпиада, как они защищают своих в других странах, как классно избивают демонстрантов и оккупаев, как круто сажают за оскорбление президентов, как патриотично не пускают к себе чужое кино, чернуху-порнуху на ТВ и иностранные деньги к своим НПО… Была такая передача, где простые русские журналисты Познер и Ургант путешествовали по теплым еврокраям, более приятным их взору в сравнении с домом, где сплошь – эти бедные селенья, эта скудная природа, край родной долготерпенья и т.п. Естественно, их умилял в чужой земле любой навоз. И там был любопытный диалог мэтра с простым итальянским фермером, у которого наш телеветеран вдруг обнаружил портрет Муссолини. С добрым любопытством он расспрашивал италийского крестьянина: «Правда симпатизируете? Ах, как интересно!». И столько уважения было в этих расспросах к идеологическому выбору простого европейского мужика. Потому что ключевое: он европейский. Он без ватника, кирзы, треуха и треников с пузырями. Он – оттуда. Ему – можно, это – собственный выбор, а не свойство ограниченного уралвагонсознания. А что бы подумал наш денди, увидь он у нашего селянина портрет Сталина? Быдло и есть быдло, вот и мечтает о Сталине и прочих иванах грозных. Дело в народах – или таки в тех, кто их оценивает?
Люди, которые открыто говорят: «Мы хотим поддерживать криминальную гопоту? …Наших бандитов с Украины, надеюсь, вышибут. Скоро и жестоко» - они уже не с нами, не со страной. «Мы и так уже почти не живем в России. Мой бизнес, мой дом, моя работа — это то, где стоит мой ноутбук. У меня есть юридическое лицо, бухгалтер и так далее, которые сидят в России, но мне совершенно в России быть незачем. И не хочется. Мы с мужем думаем о США или Британии. … Родина ликует по поводу присоединения Крыма. И я понимаю, что это все идет в тартарары под ликующие возгласы гопников, которые, наверное, составляют большую часть электората». Всё так: ubi notebook – ibi patria. У меня есть в России юридическое лицо, а человеческое там не нужно. Там гопники, а мы с мужем думаем о Британии. Впрочем, Британии они как раз нужнее тут, в России. Кто-то же должен, например, создавать иллюзию у украинских «славахероев», что есть некая «другая Россия», которая одобряет бомбардировки детсадов и сжигание людей заживо, которая вернет Крым и подарит газ.
У Ларошфуко есть прекрасное высказывание: в людях не так смешны те качества, которыми они обладают, как те, на которые они претендуют. Глупо смеяться над тем, что они толстые или тщеславные, неравнодушные к комфорту и равнодушные к Отечеству. Но смешны они именно тогда, когда начинают считать себя интеллектуальными элитами, алмазами среди «ватников», «труднобытьбогами» на смердящей планете, обладателями единственной Правды. «Русская весна» на них подействовала как третий крик петуха на креативный класс вокруг Хомы Брута. Им открыли веки, но вместо привычного чужого трепета перед их авторитетом они увидели, что Хома просто ушел. Ушла та самая страна, которую они веками убеждали, что у нее нет ни своего пути, ни своих интересов:
«Молчалин
В мои лета не должно сметь
Свое суждение иметь.
Чацкий
Помилуйте, мы с вами не ребяты;
Зачем же мнения чужие только святы?
Молчалин
Ведь надобно ж зависеть от других».
Они, кстати, решили на себя натянуть красивое звание «лишних людей» из русской классики. Потому что так элитарнее и героичнее: один против мундиров голубых, татьяны пачками пишут любовные письма, а ты такой весь в белом. Но точнее было бы назвать их излишними людьми. Не потому, что нации не нужна совесть. А потому, что нации не нужна чужая совесть. Потому что своя у нации точно есть, она это осознала после Одессы, после Донбасса. Потому что совесть может быть только с народом, а не проезжать мимо него от оазиса к оазису, заткнув нос и задраив окна.
Комментарии