"Дождь" преследуется в суде петербургскими пенсионерами. Да, всё по тому же опросу.

Телеканал «Дождь», чей скандальный опрос про сдачу блокадного Ленинграда едва не стал причиной его закрытия, преследуется теперь еще и в суде. Глава петербургского отделения общественной организации «Союз пенсионеров России» Борис Ивченко посчитал себя настолько оскорбленным опросом, что требует с телеканала 50 миллионов рублей. Если бы иск был подан в Замоскворецкий суд Москвы сразу после начала того скандала с «Дождем» в конце января, шансы канала были бы совсем плохими. Но Ивченко потерял время: обратился в петербургский суд, который не стал рассматривать иск. За это время «Дождь» вроде бы простил президент Владимир Путин в ходе своей «прямой линии». Защищать телеканал взялся известный адвокат Генри Резник.

Ивченко привел в суд порядка десяти своих сторонников и пристально пересчитывал заходящих в суд журналистов. «Лайфньюс вроде бы пришли, но что-то не вижу их пока», - огорчался он. Корреспонденту Znak.com истец рассказал, что действует исключительно по собственной инициативе. «Увидел по телевизору этот опрос, на следующий же день собрал заседание правления нашего союза. Решили подавать в суд», - поведал он.

26 января 2014 года в эфире исторической программы «Дилетанты» появился вопрос для зрителей: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы спасти сотни человеческих жизней?». Этот спор возник еще в СССР конца 80-х годов ХХ века, постепенно заглох и был неожиданно возвращен к жизни накануне годовщины снятия блокады Ленинграда в январе. Реакция на опрос была показательно жесткой, к «Дождю» уже давно накапливались претензии за оппозиционность. Зазвучали обвинения в диапазоне от «оскорбление ветеранов» до «кощунства». Один за другим телеканал перестали транслировать кабельные операторы, технический охват его аудитории упал на 80 процентов, на «Дожде» начались увольнения и сокращения зарплат. Еще в марте ни один медиааналитик не гарантировал, что канал доживет до майских праздников.

Тогда же, в конце января, Борис Ивченко подал иск в Красногвардейский суд Санкт-Петербурга с требованием взыскать с телеканала 50 миллионов рублей за оскорбление ветеранов и его лично. 13 февраля суд отказался рассматривать иск, рекомендовав Ивченко судиться с «Дождем» по месту его нахождения в Москве. К моменту начала разбирательства положение телеканала несколько улучшилось. Выступая на ежегодной «прямой линии» президент Владимир Путин пообещал избавить «Дождь» от «избыточного внимания контролирующих органов». «Дождь» - достаточно интересный канал с хорошим молодым коллективом, но, как вы сами сказали, допустивший определенные ошибки прямо скажем, оскорбившие большое количество наших граждан», - говорил тогда президент.

«Контролирующие органы» в лице Ивченко, его соратников и адвоката Ольги Власовой оставлять телеканал в покое и не думали. Адвокат Власова вновь и вновь цитировала депутатов Ирину Яровую и Ивана Мельникова, других политических деятелей, комментировавших тот опрос «Дождя». Вновь звучали эпитеты «оскорбительно», «бессовестно», «провокационно», «издевательство». Что касается истца, проведшего в блокадном Ленинграде четыре месяца в младенческом возрасте, то, по словам Власовой, «опрос перечеркнул все те ценности, с которыми он прожил всю свою жизнь». Вызвавшийся защищать «Дождь» известный адвокат Генри Резник посмотрел на Ивченко с явным интересом.

«Это была не ошибка самого маленького редактора, как говорили на телеканале, а совершенно продуманное действие, чтобы человек машинально дал ответ: город надо было сдать. Провокация в канун памятной даты, - настаивала Власова при полном согласии своего доверителя. – На сегодняшний день реабилитация фашизма – это уголовное преступление. И только к счастью для телеканала закон обратной силы не имеет».

Адвокат Власова ходатайствовала о допросе пяти свидетелей: троих блокадников и двух членов Общественной палаты РФ. Генри Резник начал сопротивление. Он говорил, что суду нужны факты, а оценка тех или иных свидетелей тех или иных событий предметом доказывания не является. К тому же ни один из них не собирался рассказывать, каким именно образом от опроса пострадал истец, они собирались говорить о собственных переживаниях. Что же касается членов палаты, то они, настаивал Резник, не имеют права говорить от имени общества.

Власова и не подумала сдаваться. Свидетели, по ее словам, призваны показать, что опрос в принципе был оскорбительным. «Увольте, ваша честь, - просил Резник судью Людмилу Лобову. – Мы не оспариваем субъективные ощущения других лиц». Пенсионеры в зале суда завозмущались и начали громким шепотом именовать видного адвоката, президента адвокатской палаты Москвы «змеей». «Можно опросить вообще весь народ – субъективная истина от этого объективной не станет». – отстаивал Резник базовые принципы юриспруденции. «Субъективное мнение может стать объективным. Вот люди проголосовали – и у нас в стране новый субъект федерации появился», - зашла с неожиданной стороны Власова.

Судья Лобова согласилась допросить двух пенсионерок, членов Общественной палаты она все же отправила восвояси. Свидетельницы же выступили не то, чтобы содержательно, зато очень экспрессивно. «Опрос – это просто предательство. То, чем я гордилась всю жизнь, попрали», - говорила жительница Твери Валентина Воробьева, пережившая в Ленинграде всю блокаду и потерявшая там всех родных. По ее словам, СССР в той войне всего лишь Германию победил, а не фашизм. Фашизм же «ушел в подполье, а теперь медленно лезет назад». Правда, выяснилось, что свидетельница имеет в виду все же не поступок сотрудников «Дождя», а ситуацию на Украине.

Вторая свидетельница Ирина Чалганова (коренная ленинградка, была эвакуирована в 1942-м году в пятилетнем возрасте) называла «Дождь» «так называемым телеканалом». На удивленный вопрос Резника: а почему, она отвечала: «А что дождь? Покапает-покапает – и перестанет!». Свидетельница тоже рассказала, как она переживала, показала суду книгу «Мадонны блокадного Ленинграда», где страницы были заложены георгиевской ленточкой. Поведала, что ее отец трудился на Кировском заводе. Генри Резник на это говорил, что у него дядя там тоже трудился и попросил у свидетельницы номер телефона: «Давайте созвонимся, я в Питере часто бываю, то лекции, то разное другое». Свидетельница охотно продиктовала номер, предупредила, что летом она живет, в основном, на даче. А потом присовокупила к номеру сотового телефона еще и домашний. Резник под общие улыбки записывал. Даже пенсионеры перестали именовать его работу «кощунством».

Но ненадолго. Адвокат Власова начала доказывать, что любой школьник в России знает: Гитлер в сентябре 1941 года издал директиву, согласно которой Ленинград после взятия должен быть уничтожен вместе с жителями, а, значит, и опрос «Дождя» смысла не имел. «Каждый школьник, значит, - задумчиво повторил Резник, а потом вскользь поинтересовался. – А какого числа блокада-то началась?». Это был конфуз: Власова навскидку сказать ничего не смогла. Резник уже грозным голосом задал тот же вопрос истцу. Тот после паузы сказал, что 17 сентября 1941 года. «А я вам присягаю, что восьмого сентября!» - торжествовал адвокат «Дождя». «Ну что мы как будто в школе сидим», - вновь возмущались пришедшие с Ивченко пенсионеры.

А Резник то допытывался до Власовой, каким именно образом высказывание в форме вопроса способно оскорбить кого бы то ни было. То выяснял у истца, какой именно вред ему был нанесен. «Решение о защите Ленинграда принимало руководство страны, когда вам было четыре месяца, и от вас ничего не зависело. Каким именно образом ваша честь была затронута при постановке вопроса, надо было сдавать город или не надо?» - спрашивал он. Ивченко, промолчавший почти все судебное заседание, к этому вопросу, похоже готовился заранее. Он отвечал, что треть населения страны – пенсионеры, и у всех у них задеты честь и достоинство. «Пенсионеры – духовная основа и корни общества. В этом трагедия и заключается», - отвечал он.

«В тот момент начала войны я, конечно, не понимал важности всех решений, а сейчас понимаю – Сталин думал о стране, - произносил Ивченко. – Меня почему постановка вопроса и покоробила: ответ на него был направлен на искажение мышления нового поколения, уничтожение духовности и моральных основ. Вот в чем гибельность этого опроса была».

Прения сторон по делу судья Лобова назначила на 4 июня. Скорее всего, в этот же день она вынесет и решение.