Станислав Белковский: Одобрить Путина и умереть

Рейтинг Владимира Путина резко рванул. Вперед и вверх. По данным околокремлевской, но весьма авторитетной социологической организации ВЦИОМ, если в январе 2014-го президента одобряли 60,6% россиян, то сегодня — уже 85%.

Если бы президентские выборы состоялись в России в это воскресенье, Путин без проблем победил бы в первом туре с 64% голосов (без учета неопределившихся, которые в последний момент, вполне вероятно, сделают выбор в пользу действующего вождя).

Социологи без обиняков признают, что скачком своей популярности Владимир Путин обязан присоединению Крыма и вообще экспансии на Украину. 14-летнее ожидание того, что российско-советская империя вот-вот начнет возрождаться, ожидание затянувшееся и еще недавно почти безнадежное, вдруг дало достойные плоды.

Как в старом анекдоте: «ну, думаю, началось». Как тут не возрадоваться и не сплотиться в едином порыве вокруг человека, который вернул нам много больше, чем Крым — вернул надежду на великую Империю. А что может быть в политике сладостнее надежды!

Владимир Путин

Global Look

О чем всё это говорит? О пяти, как минимум, гуманитарных вещах.

Так называемый веймарский синдром, он же набор имперских комплексов, оказался в нашей коллективной нацдуше куда сильнее, чем мы сами думали. Мы не готовы признать имперский проект устаревшим и покаяться за злодеяния имперского монстра, прежде всего — против своего же народа.

Нет. Нам «на миру и смерть красна», как напомнил во время своей недавней «прямой линии» с верноподданным народом его (народа) кумир. «Но мы еще дойдем до Ганга, но мы еще умрем в боях, чтоб от Японии до Англии сияла Родина моя».

Русское сознание как было в веках, так и остается в современности — тотальным. Мы не терпим нюансов и полутонов. Не можем рассмотреть проблему с разных сторон. Какие еще пятна на Солнце?

Рейтинг, главным образом, нужен как успокоительные таблетки.

Он успокаивает Кремль: всё делается правильно, ошибки быть не может

Russian Look

Если Крым наш, — то совершенно по фигу экономический кризис, санкции, рецессия и прочие труднопонятные слова. Затянем потуже всё, что затягивается, — будь то ремень на животе или удавка на шее — и кинемся вниз головой с имперского обрыва.

Внешняя экспансия путинского Кремля будет продолжена. Долгой передышки быть не может — иначе народ, не дай Бог, задумается о цене вопроса. Владимир Путин стал заложником «логики велосипедиста» — чтобы не упасть (не уронить рейтинг), надо всё время крутить педали, какой бы разбитой ни была проселочная дорога истории.

За всякой эйфорией наступает отходняк. 85% легко могут превратиться в свою половину/треть — достаточно лишь одного большого потрясения, ставящего под сомнение новообретенное имперское величие, чтобы отношение к лидеру во многих слоях возлюбленного населения сменилось на прямо противоположное.

Социологи признают, что скачком своей популярности Путин обязан присоединению Крыма и вообще экспансии на Украину

Russian Look

Это — тоже эффект тотального сознания: от любви до ненависти — один шаг.

При отсутствии свободных выборов само понятие «рейтинг» выглядит и звучит забавно. К результатам возможных выборов он не имеет прямого отношения.

Рейтинг, главным образом, нужен как успокоительные таблетки. Он успокаивает Кремль: всё делается правильно, ошибки быть не может. Он успокаивает большинство народа: не надо думать, с нами тот, кто всё за нас решит. Он успокаивает социологов: мы до сих пор нужны и будем нужны.

Интересно, какая буря грядет в этом Море спокойствия.