Кривые пути Киева и чего ещё ожидать от хунты

Сергей Пашинский: "Правый сектор" придумали в Москве" ( 23.05.14 )

Исполняющий обязанности главы администрации президента Украины Сергей Пашинский рассказал корреспонденту РБК Жанне Ульяновой, что он думает об "антитеррористической операции", "Правом секторе" и предстоящем голосовании.

21 мая и.о. премьера Арсений Яценюк говорил о позитивных изменениях в ситуации на востоке Украины. В ночь на 22 мая расстреляли военных под Волновахой. Так в какую сторону изменилась ситуация?

Мы прилагаем максимум сил для урегулирования ситуации. Обратите внимание, как мы ведем военные действия: пытаемся "мягкой силой" блокировать террористов, не применяем тяжелую военную технику, не ведем бои в населенных пунктах, иногда мы вынуждены просто уйти, чтобы не было жертв среди мирного населения.

Вчера у нас действительно возникло ощущение, что ситуация начинает меняться положительно, люди (в Донецкой области. - Примеч. РБК) начали восставать против террористов. Сегодня была попытка прорыва границы со стороны России вооруженными людьми, сегодня ночью была атакована наша пограничная застава, атакован блокпост, атака под Волновахой. Есть данные о 14 убитых. Сегодня мы понесли самые большие потери за всю историю этого противостояния: всего до сегодняшней ночи мы потеряли 26 человек. Все наши попытки решить ситуацию политическим путем натыкаются на те силы, которые руководят этими диверсионными группами.

- Насколько успешны ваши попытки разрешить ситуацию без оружия?

- Неоднократно мы достигали какого-то компромисса, и каждый раз этот компромисс срывался.

- А кто из властей на востоке ведет с вами переговоры и готов выполнять условия договоренности?

- К сожалению, Киеву сейчас очень сложно контролировать донецкую и луганскую власть. До сегодняшнего дня у нас в Луганске не было ни одного убитого, мы очень берегли этот момент. И когда встал вопрос, начинать обширную спецоперацию или нет, мы все-таки приняли решение не начинать. Мы контролируем запад и север Луганской области. Парадокс в том, что ситуация разрешима без военных действий. Все их требования — расширение местного самоуправления и русский язык как основной — мы готовы выполнить, но этого недостаточно. Мы поняли, почему результаты переговоров срывались. У нас есть перехваты переговоров с Россией, где давались рекомендации затягивать переговоры.

- А кто давал такие указания?

- Зайдите в интернет — все эти переговоры выкладывались спецслужбами в Интернет.

- Мало ли что можно найти в интернете…

- Это не фейки, не слухи. СБУ официально выкладывает перехваченные переговоры. У нас есть переговоры Стрелкова.

- Эти доказательства эскалации Яценюк намерен предъявить, если будет созвано срочное заседание Совбеза ООН, на котором он настаивает?

- Да.

- Для чего все это России?

- России не нужен, конечно, Донецк, я вам официально говорю. Донецк — это 5 млн человек, убыточные шахты. Не хочу раскрывать военные тайны, но мы точно знаем, что у Путина был план отрезать от Украины Харьков и Одессу, но Донецк в планы не входил, и на официальном уровне Россия пытается отмежеваться. Но в результате того что произошло, Россия и Украина больше никогда не будут братьями. Большинство жителей Украины продолжают говорить на русском языке, но мы больше никогда не будем братьями.

- Как вы планируете проводить выборы в Донецкой и Луганской областях?

- Конечно, есть масса рисков, в том числе террористические угрозы. Мы не собираемся подвергать жизни людей опасности и проведем выборы там, где их можно провести.

- То есть выборов, например, в Славянске не будет?

- Славянск мы не контролируем, но голосование для жителей Славянска перенесено в Александровку. Но я думаю, что где-то на половине территории Донецкой и Луганской областей мы сможем провести голосование. Надеюсь, сможем обеспечить безопасность наблюдателям ОБСЕ.

- А вы считаете, будет много желающих поехать голосовать в другой город?

- У нас нет порога явки, нам не нужен результат в 105%. Мы не будем обеспечивать транспорт для желающих проголосовать. Мы просто предоставим возможность тем, кто хочет голосовать, сделать это там, где это возможно. Из Крыма уже зарегистрировались семь тысяч человек, желающих принять участие в выборах.

- А в день голосования списки избирателей на таких перенесенных участках будут дополняться или голосуют только те, кто успел зарегистрироваться?

- Нет, мы не будем нарушать закон.

- Рада приняла закон, позволяющий усилить охрану избирательных участков. Вы стянете туда войска?

- Мы мобилизуем все, что можно.

- А почему вы до сих пор не мобилизовали армию и не вернули контроль над территорией?

- Мы не хотим делать из Славянска Грозный 1996 года.

- Киевская власть регулярно заявляет, что "контртеррористическая операция" скоро закончится. Когда? У вас достаточно сил и средств для этого?

- Когда мы пришли к власти два месяца назад, мы пришли к руинам. У нас не было армии, милиции. Через четыре дня мы подверглись агрессии в Крыму. Мы вам благодарны, благодаря вам у нас уже есть армия. Боеспособность увеличилась в 10 раз.

- Это вы Нацгвардию имеете в виду?

- Два месяца назад численность армии была шесть тысяч человек. Сейчас в 10-15 раз больше, потому что мы организовали Нацгвардию. Российское телевидение теперь пугает Нацгвардией и забыло про "Правый сектор".

- А "Правый сектор" вошел в Нацгвардию?

- "Правый сектор" придумали не на Майдане, "Правый сектор" придумали в Москве. Было несколько небольших патриотических организаций, кто-то назвал их "Правым сектором", и пропаганда сделала из этого пугало. Посмотрите на рейтинг Яроша. Где этот могущественный "Правый сектор"? (рейтинг лидера "Правого сектора" Яроша, по данным Института социологии КМИС, центра СОЦИС и центра Разумкова, колеблется от 0,70 до 0,90% - Примеч. РБК).

- Я вернусь к "контртеррористической операции". Как долго она будет продолжаться? Какие там выходы?

- Мы готовы искать компромисс, готовы отдавать полномочия, но мы не готовы забывать тех, кто пытал в подвалах наших журналистов и убивал. У нас половина заложников — журналисты.

- Вы можете сказать, сколько сейчас похищенных?

- Не уверен, что я могу называть цифру, это деликатная тема. Заложники есть.

- Раз вы затронули тему журналистов.... Вы отпустите журналистов LifeNews или собираетесь обнародовать доказательства их вины?

- Мы расследуем. Они фактически признались.

- Что именно доказано? Они ехали на машине, в багажнике которой нашли ПЗРК?

- Они управляли этой машиной.

- А машина кому принадлежит?

- Какая разница?

- Отпускать их вы не собираетесь?

- Ну что значит собираемся? Идет следствие, будет суд, он будет открытым. Там будут представлены все доказательства. Пока могу сказать одно: они сотрудничают со следствием, и мы этим сотрудничеством довольны.

- А чем вы так довольны?

- Мы расскажем на суде, когда им будут давать срок.