Толстой и тайный орден России

                        ТОЛСТОЙ И ТАЙНЫЙ ОРДЕН РОССИИ

                                          Очерк-версия

            ТОЛСТОЙ ИЗ СТАРОВЕРЧЕСКОЙ КАЗАНИ

            КАК ПУШКИН ПОПАЛ В «ИСТОРИЮ» С ТОЛСТЫМИ

            ТОЛСТОЙ И «ТАЙНЫЙ ОРДЕН» ЕГО СЕМЬИ

            ВСЕ ДЕЛО В РЮРИКАХ

     1

«Я сейчас перечел среднюю и новую историю по краткому учебнику. Есть ли в мире более ужасное чтение? Есть ли книга, которая могла бы быть вреднее для чтения юношей? И ее-то учат.

Я прочел и долго не мог очнуться от тоски. Убийства, мучения, обманы, грабежи, прелюбодеяния, и больше ничего. Говорят – нужно, чтобы человек знал, откуда он вышел. Да разве каждый из нас вышел оттуда? То, откуда я и каждый из нас вышел с своим мировоззрением, того нет в этой истории. И учить тому меня нечего. Так же как я ношу в себе все физические черты всех моих предков, так я ношу в себе всю ту работу мысли (настоящую историю) всех моих предков», – так писал в своем дневнике Лев Толстой в марте 1884 года. А много позднее, в сентябре 1906 года, словно бы продолжил эту всегда тревожившую и волновавшую его мысль: «Что такое порода? Черты предков, повторяющиеся в потомках. Так что всякое живое существо носит в себе все черты (или возможность их) всех предков… и передает свои черты, которые будут бесконечно видоизменяться, всем последующим поколениям…  Так я, Лев Толстой, есть временное проявление Толстых, Волконских, Трубецких, Горчаковых и т. д.».

А между тем, именно в этих чертах современники ищут загадку  гения Льва Толстого. Но подготовка его обусловлена все-таки не только его талантом, а и тем, что разглядеть этот талант и характер борца за идею удалось тем, кто вошел в историю России известными  именами. И в этом смысле, действительно, можно согласиться с Толстым, что далеко не каждый из нас, а всего лишь единицы избранных и призванных «вышли оттуда» - из истории.

Он родился 28 августа 1828 года в Крапивенском уезде Тульской губернии, в наследственном имении матери — Ясной Поляне. Был четвёртым ребёнком. Мать умерла рано после рождения дочери Марии. Воспитанием осиротевших детей занялась дальняя родственница Т. А. Ергольская. В 1837 году семья переехала в Москву, поселившись на Плющихе, потому что старшему сыну надо было готовиться к поступлению в университет, но вскоре внезапно умер отец, оставив дела в незаконченном состоянии, и трое младших детей снова поселились в Ясной Поляне под наблюдением Ергольской и тётки по отцу, графини А. М. Остен-Сакен, назначенной опекуншей детей. Здесь Лев Николаевич оставался до 1840 года, когда умерла графиня Остен-Сакен, и дети переселились в Казань, к новому опекуну — сестре отца П. И. Юшковой.

В 1841 году П. И. Юшкова, взяв на себя роль опекунши своих несовершеннолетних племянников и племянницы, привезла их в оплот староверчества - в Казань. Вслед за братьями Николаем, Дмитрием и Сергеем, Лев решил поступить в Императорский Казанский университет, где работали  Лобачевский,  Ковалевский, Мейер.

Кто же эти замечательные учителя Льва Толстого?

Лобачевский Николай Иванович  родился в Нижегородской губернии (по одному источнику - в Нижнем Новгороде, по другому -  в Макарьевском уезде). Здесь в то время проживали почти 80 тысяч староверов.

На территории губернии располагались известные старообрядческие  Керженские скиты. Из других течений были приверженцы беспоповщины (преимущественно согласия поморское и спасово). В встречались и федосеевцы. Из поповщинских толков преобладали окружники и противоокружники.

Было также небольшое число молокан.

Отец его, землемер,  выходец из Западного края, по вероисповеданию католик,  перешедший затем в православную веру.

Лобачевский, будущий великий русский математик, начал свое высшее образование, когда с 1807 года обстоятельства начали складываться более благоприятно для молодого Казанского университета и по отношению к преподаванию. Во главе заведения стоял попечитель С. Я. Румовский, известный русский астроном, ученик Ломоносова и Эйлера, человек искренне любивший науки и в особенности математические. Румовский понял, что для поднятия научного уровня университетского преподавания необходимо привлечь в университет научные силы из-за границы. 2 марта 1808 года здесь открыл курс лекций по чистой математике Бартельс. В сентябре  приехал в Казань бывший приват-доцент Геттингенского университета Реннер и занял кафедру прикладной математики. Позже Бартельса и Реннера в 1810 года приехали Литтров, профессор астрономии, и Броннер, профессор теоретической и опытной физики. Особое влияние на молодых студентов оказывал Броннер, монах-католик, масон,  поэт-идиллик, а также  механик и физик.

Мейер Дмитрий Иванович, первый в Росси настоящий цивилист (специалист по гражданскому праву), лютеранин, родился  в семье придворного музыканта в Санкт-Петербурге. В 1834 из Второй С.-Петербургской гимназии поступил в Главный педагогический институт, в 1841-м окончил курс по разряду юридических наук с золотой медалью. В начале 1842 года командирован в Берлинский университет для обучения праву, философии, истории; слушал лекции Г. Ф. Пухты, Ф. Шеллинга, Миттермайера, Рау, Рудольфа, Шлоссера, Вангерова, Гомейера.

В 1845 году прочел в Санкт-Петербургском университете пробную лекцию «О гражданских отношениях обязанных крестьян». Обязанные крестьяне  бывшие крепостные крестьяне в России, перешедшие на договорные отношения с помещиками на основании указа 2 (14) апреля 1842 года, при Николае Первом. Указ явился итогом работы секретного комитета, учрежденного 10 ноября 1839 года для определения условий освобождения крестьян, независимо от указа о вольных хлебопашцах. По соглашению помещиков с крестьянами, утверждавшемуся правительством, крестьяне приобретали личную свободу. За помещиками сохранялось право вотчинной полиции. Земля оставалась в собственности помещика, предоставлявшего крестьянам надел за «соразмерный» оброк или барщину. Ограничения власти помещиков не предусматривалось. Заключение подобных договоров не было обязательным для помещиков. Указ 1842 года существенного значения не имел: из 10 миллионов крепостных до 1855 года в Обязанные крестьяне было переведено 24708 душ мужского пола.

Этот труд позволил Мейеру занять место адъюнкта (младшая ученая должность) в Казанском университете, где он  вел лекции по гражданскому праву и процессу, торговому, вексельному праву. Степень магистра Мейер получил в 1846 года за рукописное сочинение «Опыт о праве казны по действующему законодательству», а в 1848-м защитил докторскую диссертацию «О древнерусском праве залога». В 1853 году был избран деканом юридического факультета Казанского университета, когда Толстой уже покинул его стены. Но меньше чем за два года общения с ученым на юридическом факультете он успел выполнить работу, которая во многом опредедлила его будущее творчество и общественную деятельность. Хотя Софья Андреевна в своих «материалах к биографии Л.Н. Толстого» пишет:  «Всегда ему было трудно всякое навязанное другими образование, и всему, чему он в жизни выучился, - он выучился сам, вдруг, быстро, усиленным трудом». Но сам он  в 1904 году  вспоминал: «…я первый год … ничего не делал. На второй год я стал заниматься … там был профессор Мейер, который … дал мне работу - сравнение «Наказа» Екатерины с «Esprit des lois» Монтескьё. … меня эта работа увлекла, я уехал в деревню, стал читать Монтескьё, это чтение открыло мне бесконечные горизонты; я стал читать Руссо и бросил университет, именно потому, что захотел заниматься».

Полную версию очерка читайте на http://proza.ru/2012/04/15/1048