выгодополучатель

1В декабре 1941 года, после вступления в войну США, европейская война окончательно переросла в мировую. Рузвельт смог наконец успешно завершить свою политику войны, спровоцировав нападение японцев на Перл-Харбор. Этим самым он, так же, как и его предшественник Вильсон, против воли своего народа вновь втянул США в войну, идущую далеко от американских границ. Далее Рузвельт без всякой на то необходимости продлил её требованием «безоговорочной капитуляции», чтобы, как в 1917/18 годах оказать решающее влияние на исход войны и выйти из неё победителем. Нападение японских самолётов на американский флот в Перл-Харборе (7 декабря 1941 года) - одно из центральных событий в истории Второй мировой войны. Являясь с военной точки зрения катастрофой, Перл-Харбор, тем не менее, ознаменовал начало имперской внешней политики США. Но после него злой рок повсюду преследует эту политику: она привела США в Корею, во Вьетнам, в Ирак и довела в конце концов современное американское общество до бедственного финансового состояния.

Между 1941 и 1946 годами в США состоялось в общей сложности 9 официальных слушаний по этому делу. Первые следственные комиссии обвинили в военной катастрофе на Гавайях командующих – адмирала Киммеля и генерала Шорта. В отличие от них, созданные в 1944 году комиссии от флота и сухопутных сил старались быть объективными; они постановили, что отвественность лежит на руководстве в Вашингтоне, а Киммель и Шорт не виноваты. Между тем давление на Вашингтон стало настолько сильным, что последователь умершего в апреле 1945 года Рузвельта президент Трумэн был вынужден подключить следственный комитет конгресса, который начал свою работу в ноябре 1945 года. В соответствии с тогдашней мажоритарной системой в конгрессе в «Объединённый комитет по вопросам расследования нападения на Перл-Харбор» вошли 6 сенаторов от демократов и 4 от республиканцев. Выявленный во время расследования материал оказался губительным для администрации Рузвельта. Особую сенсацию вызвал тот факт, что, оказывается, американская радиоразведка ещё в 1940 году сумела расшифровать важнейшие радиокоды японцев.

Демократические сенаторы очень старались замять особо отягощающие показания и затуманить истинные движущие мотивы. Помимо того, они из-за кулис оказывали давление на республиканских сенаторов, чтобы заставить последних подписать заключительный доклад, обеляющий демократическую администрацию Рузвельта.

Но на этом поприще им сопутствовал лишь частичный успех, так как сенаторы Фергюсон и Брюстер не только отказались от этого, но и написали собственное заключение, в котором они назвали доклад большинства «нелогичным и не опирающимся на обличительный материал». Американский политик Гамильтон Фиш, бывший в течение 25 лет членом комитета по иностранным делам в американском конгрессе, написал по этому поводу в своей книге «Разрушенный миф»: «В своём радиообращении от 8 декабря 1941 года, которое передавалось прямо из Конгресса, я полностью поддержал войну с Японией. Свыше 20 миллионов американцев слушали тогда моё выступление, посвящённое тематике „дня позора“, объявленного президентом Рузвельтом. Сегодня я перед лицом всей общественности отказываюсь от своей речи. Я делаю это на основании обличительного материала, ставшего известным после произошедших событий. Я убеждён, что не только американский народ, но и каждый человек, интересующийся неприкрытой исторической правдой, имеет право узнать, как Рузвельт спровоцировал Японию на войну, предъявив ей тайный ультиматум за 10 дней до Перл-Харбора. Но он утаил этот факт от Конгресса и американского народа, поправ тем самым американскую Конституцию».

Фиш согласен с депутатом Клэр Бут Льюс: «Она была права, когда сказала, что Рузвельт подло втянул нас в войну с Японией, чтобы иметь возможность выступить против Германии».

Фиш цитирует сэра Оливера Литлтона, британского министра производства в кабинете Черчилля, который «проговорился», выступая в 1944 году в Лондоне, в американской торговой палате: «Японию спровоцировали напасть на Перл-Харбор». «Это крайне несправедливо, - продолжает Фиш, - что японского императора Хирохито назвали ответственным за войну. На самом деле он упорно выступал за мир путём дипломатических переговоров и предлагал нам уступки небывалого масштаба, включая вывод японских армий из Китая и Вьетнама» (Фиш, стр. 13-15).

Американский политик Фиш указывает на антигерманское настроение, царящее в правительстве Рузвельта: «Большинство членов рузвельтского кабинета, включая начальника генерального штаба Маршалла, проголосовало бы за войну с Патагонией (часть Южной Америки - Перев.), если бы это привело к войне с Германией» (Фиш, стр. 18). Сенатор Джордж, ведущий демократ, ещё в сентябре 1940 года сказал: «Господа, не обманывайте самих себя и не пытайтесь обмануть американский народ, который знает, что вы заняты не упрочением мира или национальной обороны, а готовитесь к войне» (Фиш, стр. 20). «Большой суповой котёл интернационалистов и интервенционистов» в США начал бурлить и кипеть ещё за два года до начала Второй мировой войны. «Приправы, которые ведьмы Макбета сыпали в своё адское варево, были не менее коварными, чем те, которые засыпали в свой суп войны президент Рузвельт и его воинственный кабинет». С какой целью? Фиш: «Полицейский надзор над всем миром, не щадя крови и денег... «коллективная безопасность», обволакивающая весь мир, и концепция «единого мира», «One Worldism» (Фиш, стр. 35). Чем-то напоминает сегодняшнюю «глобализацию»...

Причины, побуждавшие Рузвельта стремиться к войне?

Фиш: «1. Выполнение прошлых обещаний или намеченных обязательств.

2. Снижение ужасающей безработицы: 10 миллионов безработных после 6 лет безуспешной политики «Нового курса».

3. Интернационалистская потребность активно вмешаться в ход войны.

4. Жажда власти и желание войти в историю как воюющий президент.

5. Основание ООН с Рузвельтом или, в крайнем случае, с Рузвельтом и Сталиным во главе».

Президент укрепил веру Англии и Франции в то, что «Америка даст бой», что, в свою очередь, побудило Париж и Лондон воевать, а не заботиться о своих собственных колониальных проблемах» (Фиш, стр 37).

С одобрения Рузвельта военная истерия трансформировалась в настоящее безумие, и в апреле 1939 года президент США приветствовал статью в «Вашингтон пост», в которой стояло следующее: «Если в Европе начнётся война, то мы просто обязаны принять участие в ней» (Фиш, стр. 39).

Фиш изображает, как Рузвельт подогревал военные настроения в США: «Немецкие самолёты станут бомбить Денвер, немецкие танковые дивизии переправятся из Дакара в Бразилию и оттуда начнут наступление на Нью-Йорк... Гитлер лично прилетит из Африки в Бразилию... И одновременно США изображались такой же слабозащищённой страной, как Бельгия или Голландия.

1

Вся статья - поссылке