Мои размышления об апейроне

Это несколько страничек из моей книги «Единство Бога, человека и ноосферы». В комментариях меня спрашивали, что я имею в виду под таким единством, а некоторые отрицали его. Конечно, лишь всё содержание книги может ответить на эти вопросы и сомнения, но все же мне кажется, что предлагаемый вниманию читателей данный небольшой фрагмент в какой-то мере может оказаться в этом деле полезным.

Итак:

Смысл Бытия – быть. Это так естественно и понятно: Бытие должно – быть. При этом Быть– это значит быть Космосом, а не Хаосом. Не стоит смеяться над Парменидом, заявлявшем, что

(131)

Бытие – это огромный Шар, который вечно остается самим собой, не изменяясь. Так оно и есть. Бесконечно огромное, идеально устроенное, сияющее Суперсолнце висит в Мировом Хаосе и в силу его красоты и упорядоченности именуется Космосом.

Впрочем, относительно хаоса возможны некоторые сомнения. Парменид говорит, что бытие есть, а небытия нет. Если под хаосом мы понимаем небытие, то, получается, что и хаоса никакого нет. Ну, положим, внутренний-то хаос бытия нам хорошо известен, и мы с ним постоянно и с переменным успехом боремся. Но вот внешний… Тут надо думать. Ведь где-то этот бесконечно огромный шар бытия должен же пребывать? Если не хаос, то что же это такое? За ответом на этот вопрос обратимся к другому гению, зачинавшему древнегреческую философию, – Анаксимандру. И он нам ответит: Апейрон!

Апейрон – таинственное понятие. Что о нем только ни думали, с чем его только ни сравнивали! Прежде всего, хотелось бы понять, что такое беспредельность апейрона? Что это? – вечность, покой, бесконечность, первооснова всего? Чего в нем, в апейроне, нет: времени, пространства, количества, качества, еще чего-то? А что есть? Может быть, – энергия, информация? И тогда может оказаться, что апейрон – это нечто вроде бессмертного командного пункта бренного мира?

В буквальном смысле слова, Апейрон – это «бесконечное, беспредельное», а следовательно, – абстрактное, неопределенное, которое создаёт все конкретные, определенные вещи. А главное – не просто создаёт, но и управляет ими. Так что Апейрон никак не может быть хаосом. А также он не может быть и некоей первоматерией: каким образом немыслящая материя может что-то создавать, а тем более – чем-то управлять?

Вот и подумаешь поневоле: а что, если Апейрон это и есть Бог -Творец бытия всего сущего? Или же, по крайней мере, – местопребывания Бога, независимое от катаклизмов, могущих периодически потрясать Космос? И Бог (Главный Диалектик!), будучи трансцендентным по отношению к созданному Им миру, тем не менее, имманентно присутствует в любой вещи. Он со- (132)

держится в каждой вещи как ее «душа», как ее объективный особенный смысл. Особенный, но в составе всеобщего. И если это так, то апейрон – совсем не оттого безграничен, неопределенен, что не оформлен, а, наоборот, – оттого ничем и ни в чем не ограничен, что оформлен безгранично и бесконечно многообразно. Но оформлен не внутри себя, а внешне – созданным им Миром-Космосом.

Следовательно, осуществить свою беспредельность Апейрон может только через определенность. Через любую определенную вещь, а особенно – через вещь мыслящую, то есть через человечество в его развитии.

И тогда выходит, что апейрон, рассмотренный вместе с сотворенным и управляемым им космосом – это настолько многообразно (потенциально и актуально) оформленное Нечто, что именно его-то и следует назвать тем именем, которое придумал Аристотель – Форма всех форм. То есть – Бог.

Бог трансцендентен, но постоянно творит и улучшает Мир. Воля Отца Небесного – это притяжение всего сотворенного к Гармонии и Совершенству.

Отпадение от этой Воли – это и есть грех, за который несет наказание любая вещь, возвращаясь в лоно породившего её Апейрона.

Средневековые философы именно Бога называли Бытием. Но, на мой взгляд, это – не всё Бытие, а Первобытие, природа творящая. Чтобы радикально отличить это бытие от известного нам мира, некоторые теологи называли его даже Великое Ничто. Гегель тоже Бытие именовал как «непосредственное неопределенное». Природа сотворенная – это Космос – это оформленное бытие, имеющее мерное, то есть качественно-количественное оформление, заключающееся в том, что оно, согласно этой своей идее, должно быть – упорядоченным и гармоничным. И при этом – не только идеально, но и вполне материально, телесно. В нем все должно жить по законам меры. Нарушение меры ведет к хаосу и чревато катаклизмами.

Таким образом, природа творящая рассматриваться изолированно от природы сотворенной не может. Надо уметь соединять (133)

противоположное. Итак, подлинное Бытие – это единство Творца и сотворенного им Космоса.

И, с моей точки зрения, правы и «пантеист» Спиноза, и критикующие его теисты. Спиноза прав, что Природа – это и есть Бог, но он прав частично: в его концепции отсутствует Бог, который не есть природа, а есть, можно сказать, идея природы, та идеальная часть бытия, которая не-определённа, бес-предельна. Теологи-теисты правы в том, что Бог есть чистая форма всех форм, находящаяся за пределами мира, но и они правы лишь частично: в их концепции отсутствует сам мир, созданный Богом-Отцом и пронизанный Святым Духом.

Дело, однако, не только в субординации частей бытия, но и в различии и единстве масштабов пространственно-временного способа его пребывания. Подлинный Мир – это не то, что пребывает здесь и сейчас. Подлинный Мир – это актуально и потенциально бесконечная совокупность эволюционных циклов, то есть Вечность. Это то, что (как бы) остаётся всегда вне каждого конкретного эволюционного цикла, и является его и других циклов целью и смыслом. Вот это и есть наш подлинный Мир, где вечно находится наш Отец. Мы же, Его дети, принадлежим и своей эпохе и Земле, однако не это является «самым главным», как поется в известной песне, а то, что мы дети Универсума и Отца нашего Небесного! И только потом и, главное, только потому – мы способны стать и быть детьми Земли, которые не на словах, а на деле любят свою земную природу – и живую, и неживую. Любят и лелеют, ибо чувствуют в этой любви главное свое предназначение. А вот если Бога нет, то всё позволено, и в том числе – не любить, а использовать свою дорогую мать-Землю, вкладывая в слово «дорогая» всего лишь смысл полезности: полезные ископаемые, драгоценности, ценности… ценности…

Итак, то, что философами в Средние века называлось природой творящей и природой сотворенной, нельзя рассматривать отдельно. Ибо, с одной стороны, как мы можем называть Творцом того, кто ничего не сотворил? А с другой стороны, и природа без Творца оказывается непонятно откуда возникшей или же, якобы, (134)

вечной и несотворённой. Именно такой ее себе и представляют материалисты-атеисты, и их нисколько не смущает такое странное состояние природы. Они дают ей имя «материя» и относятся к ней как к эмпирическому факту. Однако, если внимательнее приглядеться к рисуемым ими картинам мира (что мы обязательно и сделаем), то окажется, что в завуалированной форме Творец присутствует и у атеистов. Это либо Его Высочество – Случай, либо непонятное Саморазвитие, либо же высшая форма развития материи – «мыслящий мозг».

Всегда у материалистов, считающих, что в материи заложено стремление к эволюции, к восхождению от низшего к высшему, хочется спросить: откуда берется столь сложная программа эволюции? Можно ли ограничиться лишь констатацией ее наличия, причем, к тому же, еще и под другим, более благопристойным, для слуха материалиста, названием – «совокупность объективных законов движения материи» – и в то же время отрицать телеологию как принцип, а также – отрицать наличие Абсолюта, как созидателя всего сущего и руководителя всем сущим? По-моему, нельзя. Нелогично!