Цель и средство – о русской мечте-идее

Андрей Илларионов рассказал о выводе относительно характера русской мечты, который сделал его друг Петр Волковицкий, проанализировав несколько сотен произведений современных российских фантастов. Вывод такой: «Российская Империя в Европе, Америке и Азии громит всех врагов и ведет за собой человечество по пути к счастью на века». К этому выводу автор горестно добавляет: «никакой демократии, свобод и прочей подобной чепухи».

Сначала о самом выводе. Он справедлив. Но негативно окрашен эмоционально – автору такая мечта не нравится. Попробуем эту эмоциональность снять, оставив чистый смысл – как сказали бы любители очень умных слов, очистим денотат от коннотата. Получается вот что: надэтническое государственное объединение (у П.В. – «империя»), созданное на основе русской культуры, или (для любителей красивых слов) «русского культурного кода», «русского архетипа» (у П.В. – «Российская»), преодолевает сопротивление (у П.В. – «громит») иных крупных историко-культурных, «цивилизационных» образований (у П.В. – «врагов») и (дальше негативный коннотат П.В. нейтрализовывать уже не нужно – достаточно убрать горько-ироничное «на века») ведет за собой человечество к счастью.      

Такой вот результат. Вполне валидный. Именно такой и является наша мечта-идея. Конечно, преломляясь через сознание людей молодых и не вполне зрелых, она приобретает форму войнушки. Но это – возрастное. То, что цивилизационные победы достигаются не силой оружия, а силой идей, силой новой повестки дня для всего человечества, способностью предложить миру нечто новое и соблазнительное, что открывает возможности ускоренного развития и для отдельных людей, и для целых обществ – понимание всего этого приходит позднее, когда растущий человек, уже наигравшись в войну и намечтавшись о прошлом и будущем, от игр и грез переходит к размышлениям, как превратить свою мечту в цель практической работы.  

Но не менее интересен, чем сам вывод, горестный вздох аналитика, что российским мечтателям нет дела до демократии и свобод.

Интересен он тем, что в среде либеральной оппозиции произошло, и уже давно произошло то, что психологи называют «сдвигом мотива на цель»: то, что изначально служило промежуточной целью (или средством) для достижения главной цели (реализации мотива), становится самостоятельным мотивом. Используя другой психологический слэнг, «инструментальная ценность» становится «терминальной».

Главной целью любой политической силы изначально является улучшение жизни общества, общественный прогресс, рост счастливости. Приход к власти и осуществление тех или иных реформ, в частности, реформ демократизации и либерализации, – всё это инструменты, средства достижения главной цели. Но конкретная политическая и идеологическая работа часто заставляют политиков и идеологов забывать об исходной, главной цели и сосредоточиться на целях промежуточных – захвате власти и конкретных преобразованиях. Так вместо главного бога – хорошей, счастливой жизни – политики начинают молиться богам помельче, таким как демократия и свобода. Эти ценности становятся самоценными, абсолютными, не подчиненными никаким более общим целям. И тогда из политического и политологического дискурса исчезают (часто и не появившись) такие темы, как «А какая именно демократия нам нужна?», «А хотим ли мы жить в обществе, управляемой кухаркой?», «А все ли свободы одинаково хороши?», «А должна ли быть свобода говорить глупости равной свободе мудрой речи?» и множество других подобных вопросов, которые неизбежно возникают, стоит нам подняться с колен перед иконами, на которых написаны «Свобода» и «Демократия», и начать встраивать эти иконы в макет того общественного устройства, к которому нам хотелось бы прийти.

Сегодня же идеологи протеста таким строительством стараются себя не утруждать. Гораздо привлекательней им видятся бои на кулАчки, например, с «имперцами»: вам нужна великая Россия, а нам – свободная Россия. При этом до вопросов, в чем должно быть величие России, может ли быть великой несвободная Россия, какая свобода нужна Россия – в общем, до всех действительно серьезных вопросов дело просто не доходит.