Путин замахнулся на геополитическую революцию

За нынешней аннексией Крыма и попыткой расчленения Украины, как и за ранее осуществленными акциями отторжения Абхазии и Южной Осетии, просматривается продуманная и последовательная стратегия Кремля, которая отнюдь не ограничивается локальными задачами переформатирования на новый имперский лад постсоветского пространства, а преследует гораздо более глобальные и амбициозные геополитические задачи. Под видом воссоздания СССР или под предлогом построения Евразийского Союза сегодняшняя Россия приступила к открытой реализации своих неоимперских планов и уже спешит объявить себя вторым полюсом современного мира, требуя чуть ли не от всех смиренного признания её завышенных геополитических амбиций.

От Мюнхена до Крыма

Между знаменитой «Мюнхенской речью» В. Путина, произнесенной 10 февраля 2007 года и знаковой «Крымской речью», сделанной 18 марта 2014 года, по случаю включения полуострова в состав России, пролегло 7 долгих лет. Но именно в Мюнхене 7 лет назад Путин впервые попытался бросить открытый вызов «Pax Americana». Именно в Мюнхене он озвучил публично свое неприятие однополярного американского миропорядка и решимость в ближайшее время изменить существующее положение дел.

По сути, жесткая «Мюнхенская речь» Путина была заявкой на геополитическую революцию, призванную восстановить великодержавное положение России на международной арене. После распада СССР, ни один российский лидер с такой откровенностью и резкостью не высказывался против однополярного мира и доминирующих в этом мире порядков. Вот выдержка из той памятной речи:

«После исчезновения биполярной системы на планете не стало больше стабильности. Ключевые и международные институты не укрепляются, а часто, к сожалению, деградируют. Наши западные партнёры во главе с Соединёнными Штатами Америки предпочитают в своей практической политике руководствоваться не международным правом, а правом сильного. Они уверовали в свою избранность и исключительность, в то, что им позволено решать судьбы мира, что правы могут быть всегда только они. Они действуют так, как им заблагорассудится: то тут, то там применяют силу против суверенных государств, выстраивают коалиции по принципу «кто не с нами, тот против нас». Чтобы придать агрессии видимость законности, выбивают нужные резолюции из международных организаций, а если по каким-то причинам этого не получается, вовсе игнорируют и Совет Безопасности ООН, и ООН в целом».

«Мюнхенская речь» Путина, хотя и имела тогда огромный резонанс, тем не менее, западный мир воспринял не очень уж серьёзно геополитические амбиции Москвы. Между тем, развитие событий показало, что Путин не собирался ограничиваться словами, а действительно наращивал амбиции и ресурсы для соответствующей корректировки курса.

Ждать пришлось недолго. Уже через полтора года – в августе 2008 года – Кремль, осуществил военную агрессию против суверенной Грузии и, тем самым, фактически впервые после распада СССР, решился на явное «геополитическое хулиганство» и дерзнул бросить пробный вызов гегемонии США.

В Грузии словно бы шла первичная апробация и своеобразная отладка заявленного в Мюнхене нового курса Путина. С другой стороны, военная акция в Грузии была как бы зондажем, тестированием реакции мирового сообщества - прежде всего, США, НАТО, ЕС. Хотя ни для кого не было секретом, что вдохновителем «акции возмездия» в Грузии был Путин, тем не менее, сам он почти ничем не рисковал: в случае явного провала или чрезмерно жестких санкций Запада, прямую ответственность нес бы тогдашний президент Медведев, а в случае успеха или мягкой внешней реакции, ему достались бы не только лавры, но и благоприятная база для дальнейшего наращивания этого курса.

Именно второе и произошло. Не дав опомниться Западу, Кремль отнял у Грузии Абхазию и Южную Осетию, объявив их суверенными государствами, а потом спокойно включился в процесс затяжных и бесполезных переговоров по сложившейся ситуации.

Запад (США и ЕС) вновь недостаточно адекватно, оперативно и серьёзно отреагировали на 5-ти дневную «грузинскую войну», посчитав, видимо, это локальным конфликтом и не желая из-за этого портить отношения со столь важной и нужной страной, как Россия. Вашингтон и Брюссель с высоты своих надменных позиций особо не встревожились, лишь погрозили пальцем и пожурили Москву, как нашкодившего школьника и, дав ей менторский урок, что так хулиганить нельзя, посчитали свою миссию выполненной.

А между тем, Москва, чем дальше, тем больше входила в желанную роль ниспровергателя американского миропорядка и, с возвращением Путина в кресло президента, неоимперские и великодержавные амбиции Кремля стали всё чаще воплощаться в реальной политике. Антиамериканский крен в новом курсе Путина был явно заметен и в вопросе «иранской угрозы», и в срыве турецко-армянских переговоров, и в контексте арабских революций, и, особенно, в отношении Сирийского кризиса.

Но именно Украине и Крыму суждено было стать ареной открытого противостояния России с Западом. Именно в «Крымской речи» Путин наполнил реальным содержанием свою мюнхенскую заявку 7-летней давности на возможность геополитического пересмотра «Pax Americana» («Американского мира»).

Претензии на «Pax Russiсa»

«Pax Russica» («Русский мир») - этот термин уже вброшен в политический оборот кремлевскими идеологами (В. Дугиным и др.), обосновывающими необходимость низвержения американского миропорядка и построения глобального русского мира. По сути, все последние заявления Путина, особенно в контексте украинских событий, также прямо нацелены на построение «русского мира», «собирание русских земель» и т.д.

Крым действительно стал дерзким вызовом Кремля США и американскому миропорядку. Аннексия Крыма поставила под глубокое сомнение мировой порядок, создавшийся по завершении холодной войны. Аннексировав Крым, Путин порушил этот миропорядок в двух смыслах.

Во-первых, нарушил запрет на территориальные аннексии, и в этом смысле, параллели, проводимые с Косово, не совсем уместны, поскольку там процесс шел под эгидой международных структур и, к тому же, Косово обрело независимость, а не вошло в состав Соединенных Штатов.

Во-вторых, долгое время признавалось, что вряд ли какое-либо государство может бросить вызов Соединенным Штатам, не подвергнув себя при этом военным репрессиям или риску стать парией для международного сообщества. Путин сделал ставку на то, что он уже способен и может выступить против США и избежать серьезного наказания.

Очевидно, что после крымских событий мир уже не будет прежним. Беспрецедентными с точки зрения международных норм действиями Россия принуждает Запад (США) к окончательному решению — сохранить ей шанс на место в клубе развитых держав на равных или окончательно оттолкнуть, изолировать и пусть она постарается выстоять сама.

Крымский прецедент Путина опасен тем, что, с одной стороны, он бросил дерзкий вызов не только США, но и всему современному миропорядку, с другой - он грубо нарушил краеугольный камень всей послевоенной мировой политики — принцип нерушимости границ. Вспомним, на Ялтинской и Потсдамской конференциях была достигнута договоренность не только о нерушимости границ, но, прежде всего, о неприсоединении части одной страны к другой. Это задумывалось как противоядие от чрезмерного усиления любой из великих держав и гарантия баланса сил.

Правда, после распада СССР были отдельные примеры перекройки границ. Ирак за аннексию Кувейта был жестоко наказан. Армения аннексировала 20% территории Азербайджана и, хотя до сих пор наказания не последовало, тем не менее, факт аннексии получил правовое подтверждение в резолюциях ООН, а сепаратистский НКР никем не признан. По сути, только отделение Косова, стало международно признанным и легитимным прецедентом перекройки границ, но, в отличие от Крыма, даже в этом случае не произошло присоединения края к Албании, несмотря на то что этого жаждали местные граждане.

Главное же в том, что эти процессы происходили с участием международных структур и под явным патронажем США в роли мирового гегемона. И это лишнее доказательство «геополитического хулиганства» России: никто, кроме США, за последние четверть века не решался так откровенно и безнаказанно поступаться международными нормами во имя завышенных собственных интересов и амбиций.

Тем не менее, Москва пошла на это, бросила перчатку Вашингтону. Почему? Видимо, не только в силу очередного рецидива «неоимперского бзика», но и надеясь на русское авось («Авось получится») или следуя куражному принципу «умирать, так с музыкой». Москва понимала, что развитие событий в мире ведет к дальнейшей аутсайдеризации России, к превращению ее в сырьевой придаток Запада, к ослаблению ее авторитета, роли и влияния, к расширению НАТО и ЕС на восток, к появлению новых центров сил, к эскалации протестной активности внутри страны и т.д. Россия осознала, что, если она ничего не предпримет и не решится что-то изменить в международной системе отношений, то дальше её ждут только неминуемая экономическая стагнация, общий упадок, социально-политический кризис и медленное затухание.

Извечная мечта Кремля одним прыжком «догнать и перегнать Америку» и вместо однополярного американского миропорядка выстроить биполярный или многополярный мир, в котором Россия была бы одним из ведущих центров сил, явилась одной из главных мотивационных причин нынешней «крымской авантюры». Но вместе с тем, это довольно рискованная затея и, кажется, холодный душ отрезвления постепенно нисходит на Кремль. Ведь оспорить, разрушить существующий миропорядок - это России отчасти по силам, но создать альтернативный и более эффективный мир – на это она не способна.

Одно лишь желание и волюнтаризм не могут стать основой серьезной геополитической революции. Для этого должны быть более веские и объективные предпосылки, без которых все эти амбициозные акции России отнюдь не способствуют созданию «Pax Russica», а превращаются лишь в безрассудный и безнадёжный геополитический бунт против гегемонии США. Биполярный мир ведь не создается по директивному заказу из Кремля, он должен быть объективно востребован и реально, полноценно задействован.

Сегодняшние геополитические реалии таковы, что в процессе действительно имеющего место постепенного движения мира от однополярности к многополярности, России не по силам не только стать вровень с США, но даже занять второе, третье или четвертое место. Ни по своему военно-политическому, экономическому, технологическому, финансовому потенциалу, ни по своей роли и авторитету в мире, ни по демонстрируемой идеологии и модели поведения Россия не способна в обозримом будущем реализовать свои геополитические притязания на «Pax Russica». Если этому миру и суждено вновь стать биполярным, то вторым центром, скорее всего, станет «Pax Sinica» («Китайский мир») и никакими грозными «русскими бунтами» эти реалии так просто не изменить.

«Синдром имперской неполноценности»

«Грузинская авантюра» 2008 года и нынешняя «Крымская авантюра» со всей очевидностью показали, что сегодняшняя Россия раздираема двумя потоками несовместимых устремлений: она очень хочет, чтобы её боялись и слушались и, в то же время, жаждет доверия и уважения к себе; не желает, боится явной конфронтации с Западом и, вместе с тем, притязает на роль главного оппонента США; стремится выглядеть цивилизованным, мирным, правовым партнером, но, одновременно, вынашивает экспансионистские планы и действует как «слон в посудной лавке».

Психологически понять «антиамериканский демарш» Москвы можно. Явная гегемония США в мире действительно очень многих раздражает и однополярный мир задевает амбиции и интересы многих стран, особенно Россию с её имперским генофондом. Но вряд ли можно разрушить эту реальную гегемонию путем «хулиганских наскоков» и карикатурно-одиозного копирования непопулярных действий и ошибок Вашингтона.

Отвергая «Pax Americana», Россия ведь не предлагает ничего нового, а лишь в одиозной и грубой форме повторяет на свой «русский лад» именно американский опыт. Говорить, что «косовский прецедент» плох и тут же воспроизводить его в более нелепой форме?! Осуждать агрессию США в Ираке и самому осуществлять еще более необоснованную агрессию против соседнего государства?! Возмущаться против легитимного «расширения» ЕС и НАТО на Восток, а затем приступать к собственному и явно нелегитимному «расширению» в постсоветском пространстве?! Сетовать на то, что Вашингтон не всегда считается с международными структурами и нормами, но, при этом, самому демонстрировать полное пренебрежение к этим нормам и структурам? Где же логика?!..

Лидерство США, при всех внешнеполитических просчётах и изъянах этой страны, всё же реально подкреплено её колоссальными возможностями и успехами во всех сферах и направлениях, а также её ролью гаранта международного порядка и стабильности. Чем же на сегодняшнем этапе могут быть подкреплены лидерские амбиции России? Устаревшим военным потенциалом? Конъюнктурной «энергетической дубинкой»? Или размерами территории страны, внутренне обремененной серьезными проблемами и сепаратистскими угрозами? Ведь если биполярному миру и суждено реализоваться вновь, то доминировать на востоке будет, скорее всего, не Россия, а Китай. Это более, чем очевидно.

Москва, несмотря на постоянные рецидивы синдрома великодержавных амбиций, никак не может избавиться от мучительного комплекса своей «имперской неполноценности» и потому во всём пытается неуклюже и нелепо копировать США. На базе постоянной черной зависти к колоссальной мощи, авторитету и прочному лидерству США в мире у России уже давно сформировался особый патологический комплекс «уязвленного имперского самолюбия». И сегодня Россия вновь в плену стойких неоимперских иллюзий.

Нынешний «антиамериканизм» России объясняется отнюдь не тем, что она принципиально не приемлет стиль политического поведения США или американскую трактовку модели однополярного мира. Если бы это было так, то Россия, должна была во всём дисстанциироваться от США и демонстрировать совсем иную модель поведения и риторики. Но Россия не против Америки и её политики, она просто хочет сама быть Америкой, занят ее место и вершить судьбы мира. На худой конец она хочет заручиться исключительной поддержкой и «любовью» Вашингтона, с тем, чтобы рядом с ним, в глобальном тандеме, реализовать свои великодержавные и гегемонистские амбиции.

Одержимая чувством патологической ревности, Россия очень амбивалентно относится к Америке: во всем безотчетно подражает ей и хочет заручиться её расположением, и в то же время люто ненавидит её, винит во всех своих бедах и постоянно загоняет себя в образ «моськи, лающей на слона». По сути, каждый раз, поднимаясь с виртуальных колен, Россия спешно хватается за «дубинку», объявляет себя супердержавой и пытается одним прыжком «догнать и перегнать США». В реальности же всё получается наоборот: грубо, неумело и карикатурно копируя американский опыт, Москва лишь ещё дальше отбрасывает себя в глазах всего цивилизованного мира и в собственном развитии.

Так будет и на этот раз. Данная в 2007 году в Мюнхене заявка на геополитическую революцию и, в особенности, «Крымская попытка» её практического осуществления, действительно перетряхнули и напугали мир, но подорвать гегемонию США они вряд ли способны. Нет сомнений, что «геополитическое хулиганство» России нанесло существенный удар по современному миропорядку и сложившемуся балансу сил. Но ясно также и то, что формирующийся новый миропорядок отнюдь не будет таким, на который рассчитывала Москва своими притязаниями на геополитическую революцию.