Беда с Россией

10/04/2014

На данный момент российский поход на Крым возглавляет перечень проблемных вопросов Соединенных Штатов с его бывшим врагом. Но это не весь список. Напротив, как сообщила «Нью Йорк Таймс» в январе, Вашингтон, судя по всему, считает, что Москва втянулась в нарушение Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), соглашения между двумя странами, запрещающего использовать как ядерные, так и обычные баллистические и крылатые ракеты в пределах определенного диапазона. Это отнюдь не второстепенный вопрос. Когда договор был подписан в 1987 году, он был воспринят как сигнал о том, что холодная война, наконец, оттаивает и с тех пор он был определяющим элементом в американо-российских отношениях, в стратегии сдерживания США и НАТО и в обеспечении глобального контроля над вооружениями.

Несмотря на этот договор, Россия, по-видимому, разработала крылатые ракеты для эксплуатации в запрещенном договором диапазоне от 500 до 5500 километров и баллистические ракеты РС-26 («Рубеж» - прим. переводчика). Они, как считают специалисты, могут быть использованы в промежуточных диапазонах действия; последняя ракета при тестовом испытании едва вышла за пределы дальности в 5500 км с минимальной полезной нагрузкой. Так как большая часть данных об этих проблемах замалчивается, то невозможно принять окончательное решение о том, нарушила ли Москва договор по РСМД. Но кажется, что Москва решительно настроена обойти договор РСМД с помощью хитрости. Этот вывод подкрепляется многочисленными сообщениями, например, в недавно опубликованных воспоминаниях экс-министра обороны США Роберта Гейтса указано, что Москва была крайне заинтересована в течение многих лет выпутаться из «смирительной рубашки» РСМД. Действительно, существуют заслуживающие внимания намёки на то, что страна только и ждет, чтобы Соединенные Штаты сделали это первыми, позволив ей прекратить исполнение РСМД.

После испытаний РС-26 некоторые наблюдатели, в том числе из Фонда «Наследие» (Heritage Foundation), призвали Соединенные Штаты сделать именно это. И прекращение договора по РСМД, безусловно, имело бы четкий сигнал. Но на данном этапе это было бы преждевременно и опрометчиво.

Потому что Соединенные Штаты по-прежнему получают выгоды от договора. Несмотря на последнюю очевидную недобросовестную деятельность Москвы, договор, тем не менее, ограничивает Россию. Пакт, в конце концов, запрещает одной из крупнейших в мире военной державе развертывание ракет наземного базирования, которые могут достичь ключевых американских союзников в Европе и Восточной Азии, а также многих других стран на расстоянии от 500 до 5500 км от границ России. Это неблагоприятное ограничение для страны, военная ударная мощь которой стала в гораздо большей степени зависеть от ракет. Соединенные Штаты, напротив, традиционно опирались в большей степени на воздушные и военно-морские силы для возможности нанесения удара и были вполне удовлетворены в 1980-х годах отказом от своих наземных РСМД. В самом деле, «нулевой вариант», которым в итоге стал договор РСМД, был первоначально предложен в качестве «отравленной пилюли», чтобы нейтрализовать какое-либо соглашение по контролю над вооружениями, поскольку предполагалось, что оно будет совершенно неприемлемо для Москвы.

Контроль над вооружениями – это не промежуточная станция на пути к миру без оружия, лишенного напряженности и конфликтов. Это, скорее, инструмент стратегии.

Таким образом, благодаря договору РСМД за последние четверть века Соединенные Штаты не имели дело с подконтрольными договору российскими системами РСМД – великое благо для США и их союзников. Но, конечно, это преимущество возникло потому, что Россия соблюдала, в основном, договор. Если Россия стала игнорировать его, это не принесет ничего хорошего Соединенным Штатам.

Это о преимуществах этого договора. Но какова цена договора по РСМД для Соединенных Штатов? Если он значительно сдерживает США, то это должно заставить Вашингтон более скептически отнестись к тому, чтобы придерживаться этого договора ввиду нарушений со стороны России. К сожалению, невозможно получить полную картину затрат, в значительной степени потому, что Министерство обороны не делает подобный анализ достоянием публики. Тем не менее, кое-что нам известно. С одной стороны, договор не представляет угрозы для нынешней боеспособности Соединенных Штатов; военные силы США могут начать с точных ударов с воздуха и моря и использовать беспилотники в случае необходимости. С другой стороны, договор  запрещает Соединенным Штатам использование, по крайней мере, некоторых из привлекательных вариантов для латания дыр в своем военном строительстве. Некоторые эксперты, в том числе Джим Томас, вице-президент Центра стратегических и бюджетных оценок, утверждают, что такие системы могли бы заполнить довольно большой пробел в способности США быстро нанести удар с точным и эффективным использованием обычных вооружений. Более того, Министерство обороны, как сообщалось, выявило ряд основных неудовлетворенных требований по безотлагательному использованию традиционных средств нанесения ударов по наземным целям, которые могли бы быть реализованы с помощью запрещенных договором РСМД систем.

Этот аргумент имеет особую силу, потому что возможности США по нанесению неядерных ударов – и, значит, способности Соединенных Штатов ясно демонстрировать свое влияние – всё более ухудшаются. На самом широком уровне это связано с тем, что мир является свидетелем создания сложных интегрированных систем противовоздушной обороны [так называемые боевые сети ограничения и запрещения доступа (A2/AD, anti-access/area denied operational environment)] Китаем и Россией и, более того, Северной Кореей и Ираном. Эти комплексы предназначены ослабить американскую военную мощь и включают в себя сложные системы противовоздушной и противоракетной обороны, предназначенные для блокирования приоритетных для Соединенных Штатов способов ведения военных операций и нанесения ударов. Эти комплексы создадут гораздо более сложные условия для вооруженных сил США.

Одновременно с ростом оборонительных вызовов возможности нанесения ударов со стороны США сокращается и стареет американская боевая техника, использующая традиционные средства нанесения удара. Так, ряд ключевых систем вооружения, лежащих в основе военного превосходства США, должны быть выведены из боевого состава, и неизвестно, что придет им на смену.

В частности, США скоро снимут с вооружения АПЛ класса «Огайо», переоборудованные в носители крылатых ракет в неядерном снаряжении. США в значительной степени зависят от этих подводных лодок, каждая из которых имеет на вооружении более 100 крылатых ракет. Но они запланированы на списание к концу следующего десятилетия и не имеют очевидной замены.

Эти две тенденции вынудят Соединенные Штаты дорого заплатить за оружие, которое сможет нанести удар эффективно, точно и быстро по территории противника, защищенной сетями A2/AD. Запрещенные договором РСМД баллистические и крылатые ракеты попадают непосредственно в эту категорию.

Не запрещено

Таким образом, существуют как преимущества, так и издержки для Вашингтона для того, чтобы придерживаться договора РСМД, и одни явно не перевешивают другие. К счастью, есть способ, чтобы исхитриться сдержать рост российского ракетного арсенала (или вынудить Россию понести расходы на отказе от договора), и в то же время выяснить, какие военные выгоды можно извлечь из того, что запрещено договором. Потому что договор запрещает испытание и развертывание запрещенных систем, но не их научные разработки. Поскольку любые запрещенные системы, которые Соединенные Штаты захотят на самом деле развернуть, потребуют значительного объема исследований и разработок, то нет никаких причин, чтобы не начать их сейчас.

Это оставляет открытым путь вперед. Министерство обороны должно начать с внимательного изучения полезности запрещенных договором РСМД систем для потенциального использования их Соединенными Штатами, особенно в свете растущей проблемы преодоления сетей A2/AD для США. Конгресс мог бы поощрить такие усилия, внеся в Закон о национальной обороне или другое соответствующее законодательство требование о том, что такие исследования должны проводиться. Эти исследования должно помочь установить, нуждаются ли Соединенные Штаты и могли бы они существенно выиграть от использования запрещенных договором РСМД систем. Даже если США определят, что они не нуждаются в таких системах в настоящее время, они должны повторять исследование на регулярной основе, чтобы убедиться, что подобные оценки остаются актуальными. Далее, Министерство обороны должно, основываясь на этом опыте, финансировать и поддерживать серьезные научные исследования и разработки потенциально привлекательных, но запрещенных договором РСМД, систем с прицелом на возможное их развертывание в случае, если Россия примет решение о прекращении или нарушении договора, или если США определят, что выход из него является необходимым.

Кроме того, если суть того, о чем сообщила «Нью-Йорк Таймс», является правдой, – что Россия развертывает крылатые ракеты, что запрещено договором, и обходит договор с помощью одной из своих новых баллистических ракет – тогда правительство США должно четко заявить о нарушении. И Москва должна понести наказания за подрыв важного соглашения о контроле над вооружениями. По крайней мере, Госдепартамент должен однозначно обозначить несоблюдение Россией договора в своем ежегодном отчете об исполнении контроля над вооружениями. В более широком смысле, Вашингтон должен проявлять жесткость и в соответствующих случаях оказывать общественное давление на Москву по вопросам соблюдения пакта.

Между тем, разведывательное сообщество должно продолжать внимательно следить за соответствием выполнения Россией договора РСМД. Если Россия решит действительно выйти из договора без соблюдения необходимых процедур, то выгоды для Соединенных Штатов от неукоснительного соблюдения договора будут сведены на нет. В этом случае США должны обвинить Москву в существенном нарушении договора, возложив ответственность за фактическое прекращение непосредственно на Россию.

В то же время Вашингтон должен тесно консультироваться с союзниками в Европе, Азии и на Ближнем Востоке, чтобы лучше понять их перспективы по РСМД и озабоченности в связи с поведением России. Соединенные Штаты должны добиваться от союзников их заинтересованности в наземных ракетных системах США промежуточной дальности в целях сдерживания и гарантий безопасности, в том числе и тогда, когда некоторые из созников проявляют интерес к таким системам в случае их совместной разработки.

Между тем, Соединенные Штаты должны подготовить стратегически надежные варианты изменения договора РСМД в случае, если россияне всерьез соберутся выйти из него. Например, Вашингтон мог бы предложить заменить предельными уровнями или потолками прямые запреты договора на подконтрольные системы, а также восстановить условия прозрачности и обмена данными на такое оружие, – подход, успешно использованный в новом договоре по СНВ. В конце концов, хоть какой-то хороший контроль над вооружениями – лучше, чем ничего, а серьезное – «по качеству уступающее только первому» – предложение, по меньшей мере, увеличит политические издержки для России в случае её полного выхода из договора, так как Москва будет выглядеть чрезвычайно враждебно, если отвергнет столь разумные меры.

Никто не отрицает, что РСМД был весьма успешным договором по контролю над вооружениями. Это был один из первых крупных индикаторов реального советско-американского сближения, был ликвидирован целый класс советского (и американского) оружия, которое в 1970-х и 1980-х годах считалось особенно дестабилизирующим и опасным. Но стратегические и политические обстоятельства теперь изменились. В частности, Россия, похоже, решила пренебречь договором именно в то время, когда растет интерес США к запрещенным им системам. Поэтому контроль над вооружениями, который обязан адаптироваться, чтобы оставаться полезным и конструктивным, а не архаичным и нерационально ограничительным, должен также меняться.

Что США хотят от контроля над вооружениями с договором РСМД и в целом, так это снизить напряженность и риски при одновременном сохранении возможностей для разработки и развертывания вооруженных сил, в которых они нуждаются. Соединенные Штаты должны сделать все возможное, чтобы выяснить, может ли договор РСМД быть адаптирован для удовлетворения обеих потребностей, но откровенное попрание договора Россией и увеличивающийся разрыв в неядерных ударных возможностях США делает неясным, может ли это быть достигнуто. Лучший способ выяснить – это выполнить описанные выше предложения. Смысл такой стратегии – не циничное прокладывание пути к смерти РСМД, но адаптирование политики США к реалиям неправомерного поведения России и растущим проблемам военных возможностей США.

Некоторым это покажется двуличностью, даже предательством по отношению к проблеме контроля над вооружениями. Истина, однако, заключается в том, что это было бы в лучших традициях в области контроля над вооружениями. Контроль над вооружениями не является нестратегическим делом, оторванным от или стоящим над стратегическими соображениями. Это также не промежуточная станция на дороге к миру без оружия, лишенному напряженности и конфликтов. Скорее, контроль над вооружениями есть и обязан быть инструментом стратегии, способом сделать мир чуть безопаснее через благосклонное отношение и разумные манипуляции теми напряженностями, которые надо смягчить. По мере того, как поведение России становится все более тревожным и опасным, а затруднительное положение военных США становится более серьезным по всему миру, то это единственный разумный путь.