Путинская «иная реальность»

Президент Путин со своими собаками

Несколько дней назад, после телефонного разговора с Владимиром Путиным, канцлер Ангела Меркель заявила, что российский президент живёт в «другой реальности». Слова эти повторялись потом неоднократно демо-либеральными СМИ, считающими, что это резкий выговор, знак подтверждённого официально безумия.

Между тем, это высокая похвала России. Фактически западные демократии и Россия живут в «разных реальностях». Вопрос: которая из этих реальностей реальна, а какая виртуальна?

Возьмём сначала реальность либеральных демократий, которые в данный момент так сильно критикуют Россию. Нам довольно легко эту реальность понять и осмыслить, ведь мы с ней живём с 1989 года. Кажется, что демократическая и либеральная «реальность» довольно далека от реальности эмпирической. Медиа и политический класс занимаются абстрактными проблемами, которые не интересуют широкую общественность: равенство полов, права геев, приятие трансгендеров, борьба за «Свободный Тибет», расширение толерантности, борьба за демократию в Сирии, пропаганда прав человека III поколения и т.д. Характерной чертой этой «реальности» является также специфическое понятие политики.

Отметим, что в демократическом мире уже не ведут классических войн - их заменили «мирные вмешательства», «стабилизационные миссии» и т.д. Общества западных стран к тому же не способны к ведению войн с противниками на подобном или даже на более низком военном уровне, так как это приведёт к серьёзным собственным потерям, поскольку так называемое общественное мнение никогда их не примет. Поэтому западные сообщества – сами охотно называющие себя «международным сообществом» (кто это такие?) – психологически не способны к ведению войн, влекущих не только серьёзные собственные потери в людях, но даже серьёзные экономические затраты. Поэтому любимое оружие Запада – это санкции, политические и экономические, блокирование счетов должностных лиц враждебного государства, и прежде всего, массированные информационные атаки, имеющие задачей морально унизить врага, лишить его статуса человечности. Погруженные в пацифизм западные консьюмеристы не способны к проведению действий подлинно политических и военных, они предпочитают роль мосек, облаивающих медведя.

За последние четверть века, понимаемая так постмодернистская международная политика, позволяла странам западной демократии доминировать над миром, потому что они не имели достойных для себя противников. В отношении Ирака, Ливии или стран третьего мира, не трудно было применять политику санкций и «миротворческих операций», в основном, при помощи авиации. Однако ситуация начинает меняться, и всё настойчивей становятся две новые силы, которые понимают политику классическим способом.

Я сейчас имею в виду Россию и Китай. После коммунистического опустошения обе эти страны растут сегодня как на дрожжах, восстанавливая свою экономику и вооружённые силы.

Своеобразная ирония истории – в том, что у бывших коммунистических стран такое одинаковое, по-прежнему классическое понимание политики, где война, по словам немецкого классика, является продолжением политики. Ситуация на Украине показывает, что, в отличие от западных лидеров, Владимир Путин способен принимать решения чисто политические и исполнять их при помощи вооружённых сил. Все ожидали, что на манер западных постмодернистов, президент России обложит взбунтовавшуюся Украину дипломатическими и экономическими санкциями, поднимет цены на газ, а российский ветеринарный контроль обнаружит каких-нибудь насекомых в украинском мясе. Все так думали, потому что это политические инструменты салонных Макиавелли из европейских гостиных. Тем временем Путин показал, что не будет играть в такие игры, а направил десантников, чтобы они с оружием в руках заняли Крым и провел гигантские военные маневры у границ Украины. Он хорошо знает, как отреагируют салонные политики из Брюсселя: поболтают, съедутся, соберут столы для переговоров, выдадут 72 декларации с поддержкой Киева, утвердят дипломатические санкции. Никто за Крым умирать не будет, не будет второй Крымской войны, потому что западные правительства не способны принимать радикальных политических решений, а западные общества не готовы нести человеческие и экономические потери от военных действий. Если бы такая война началась, то легко можно себе представить, что западные штабисты дали бы ей кодовое название «Радужная Свобода» или нечто подобное.

Трудно не согласиться с Ангелой Меркель, что Владимир Путин действительно живет в «другой реальности», а говоря точнее, в реальности действительной, эмпирической, характеризующейся чрезвычайно сильной связью с реальностью такой, какая она есть на самом деле, вытекающей из пессимистического понимания человеческой природы. В этой реальности, которую я не сомневаясь могу определить как «консервативную», а может быть даже «реакционную», не наблюдаются абстракции свободы, равенства, терпимости, прав человека.

Важнейшими её элементами являются категории интересов и силы, или право государства. Конечно, российская пропаганда оперирует также какими-то невнятными лозунгами о «праве наций на самоопределение» и соблюдении прав человека российских меньшинств. Разница, однако, в том, что они являются приложением к прежним категориям интересов государства. Запад не может уже так думать о мире, потому что весь вид ему затмила идеология. В западных университетах уже не преподают геополитику, а занятия в этой важной области были заменены лекциями по теории гендерных отношений.

Спор России с Западом по Крыму и, в частности, по Украине, является не только политическим спором, но также и мировоззренческим. С одной стороны, мы имеем вашингтонских и брюссельских постмодернистов, манифестирующих против войны с радужными флажками; с другой стороны, мы имеем Государственного Мужа крупного масштаба, который восстанавливает империю и думает о мире и о международных отношениях в консервативных категориях государства, пользы, силы и слабости.

Что ж, «Бог на стороне больших батальонов».

Источник