Не боеспособная армия.

В начале 1936 года Михаил Тухачевский был отстранен с поста начальника вооружений РККА

Ему поручили заниматься боевой подготовкой в округах, прилежащих к западной границе, ее обеспечивали командармы 1-го ранга Уборевич и Якир

Именно они первыми должны были вступить в бой с германским Вермахтом и задачу подготовки поручили маршалу Тухачевскому.

Моментом истины для РККА стали августовские командно-штабные учения 1936 года.

УЧЕНИЯ.АВГУСТ 1936 ГОДА.

Очередная серия маневров Белорусского и Киевского военных округов, которыми командовали Уборевич и Якир, состоялась в 1936 году.

Предыдущие учения в 1935 году войска западных округов сдали на «удовлетворительно» еле осилив только наполовину план действий.

В конце августа 1936 года были проведены «Большие маневры» в БВО – Полоцкие, а в сентябре в КВО – Шепетовские. начале октября под Полоцком прошли еще и тактические учения.

Их целью являлось

«усвоение теории глубокой операции и глубокого боя, за счет массированного применения техники и взаимодействия всех родов войск – пехоты, кавалерии, артиллерии, танков, авиации и воздушного десанта».

На то, что в действительности показали эти «Большие маневры», обратил внимание кандидат исторических наук Андрей Смирнов.

Смирнов исследовал историю учений и и их итоги.

Приведем фрагменты его статьи:

«Эскадрильи легких бомбардировщиков и штурмовиков Р-5, ССС и Р-Зет, которые должны были расчистить путь наступающим танкам, сделать этого, по существу, не смогли.

Их взаимодействие с механизированными бригадами и полками «не удавалось» (БВО), «терялось совершенно или осуществлялось эпизодически» (КВО): подводила организация связи между авиационными и танковыми штабами. КВО хромало и взаимодействие танков с артиллерией (...)

Танкисты Якира и Уборевича наступали вслепую – разведка у них была плохо организована, не проявляла активности и (по оценке наблюдавшего за маневрами начальника Управления боевой подготовки (УБП) РККА командарма 2-го ранга А.И. Седякина) «была недееспособна».

"В результате Т-26 из 15-й и 17-й мехбригад КВО неоднократно наносили удар «по пустому месту». БТ-5 и БТ-7 из 5-й и 21-й мехбригад БВО не смогли обнаружить засады (противника)... Т-28 из 1-й танковой бригады БВО «внезапно» (!) очутились перед полосой танковых ловушек и надолбов

И вынуждены были резко отвернуть в сторону – на еще не разведанный участок местности, где и застряли. « действительности, – заключил комбриг В. Ф. Герасимов из УБП, – они были бы уничтожены».

Вслепую танки действовали и непосредственно в «бою» – тут уже сказалась слабая выучка танкистов, не умевших ориентироваться и вести наблюдение из танка.

А недостаточная подготовка механиков-водителей приводила к тому, что боевые порядки атакующих танковых частей «быстро расстраивались"

"...Командиры взводов, рот и батальонов, не освоившие навыков радиосвязи и поэтому не умели наладить управление своими подразделениями. По этой же причине батальоны 15-й мехбригады на Шепетовских маневрах постоянно запаздывали с выполнением приказа на атаку, вступали в бой разрозненно.

Но еще большие потери в реальном бою с немцами понесла бы пехота Якира и Уборевича. Во-первых, она «всюду» шла в атаку на пулеметы «противника» не редкими цепями, а густыми «толпами из отделений".

Констатировал А.И. Седякин, сам участвовавший в подобных атаках в 1916-м и пять раз повисавший тогда на немецкой проволоке:

«При таких построениях атака была бы сорвана в действительности, захлебнулась в крови, – Причина: бойцы одиночные, отделения и взводы недоучены"

При наступлении бойцы инстинктивно жались друг к другу, а слабо подготовленные командиры отделений и взводов не умели восстановить уставный боевой порядок.

Таким «толпам» не помогли бы и танки непосредственной поддержки пехоты, тем более что в КВО... ни пехотинцы, ни танкисты взаимодействовать друг с другом не умели.

Впрочем, эффективно подготовить свою атаку огнем пехота БВО и КВО все равно не смогла бы: как и вся Красная Армия накануне 1937 года, бойцы плохо стреляли из ручного пулемета ДП - основного автоматического оружия мелких подразделений.

Так, 135-й стрелковый полк КВО на осенних инспекторских стрельбах 1936 года получил

«За стрельбу из ДП лишь 3,5 балла по 5-балльной системе, а 37-я стрелковая дивизия БВО - 2,511.»

Не спасла бы и артиллерийская поддержка атаки, тем более что в КВО «вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками» еще к лету 1937 года являлся «самым слабым»,

Но, даже прорвав оборону вермахта, пехота Якира и Уборевича оказалась бы беспомощной против германских контратак.

В БВО прекрасно знали, что отличительной особенностью ведения боевых действий немцами было уничтожение прорвавшегося противника фланговыми контрударами мощных резервов.

И тем не менее наступавшая пехота Уборевича совершенно не заботилась об охранении своих флангов - "даже путем наблюдения!"

Эти же грешила и пехота КВО на Шепетовских маневрах. В БВО знали, что немцы всегда стремятся к внезапности удара; за столь инициативным, активным и хитрым противником нужен был глаз да глаз, но тем не менее пехота Уборевича сплошь и рядом наступала вслепую, совершенно не заботясь об организации разведки.

"Не привилась", по оценке А.И.Седякина, разведка и в стрелковых дивизия Якира - "у всех сверху донизу".

В 1941-1945 годах немцы многократно убеждались в том, что

"русские чувствуют себя неуверенно при атаке во фланг, особенно, если эта атака является внезапной", и что "в боях против русских можно добиться преимущества искусным маневрированием".

Как видим, они могли бы убедиться в этом и в 36-м.

Подводя итог работе войск БВО и КВО на Белорусских и Полесских манверах, А.И.Седякин вскрыл главный, на наш взгляд, порок РККА эпохи Тухачевского, Якира и Уборевича:

"Тактическая выучка войск, особенно бойца, отделения, взвода, машины, танкового взвода, роты, не удовлетворяет меня. А ведь они-то и будут драться, брать в бою победу, успех за рога".

Еще нагляднее выразил эту мысль (уже после расстрела "талантливых военачальников" 21 ноября 1937 года) С.М.Буденный:

"Мы подчас витаем в очень больших оперативно-стратегических масштабах, а чем мы будем оперировать, если рота не годится, взвод не годится, отделение не годится?".

Хуже всего было то, что подобная ситуация не обнаруживала никакой тенденции к улучшению. Так, разведку и охранение флангов в БВО игнорировали еще на осенних учениях 1935 года (когда за это поплатились "поражением" части 2-й, 29-й и 43-й стрелковых дивизий).

В КВО "слабость организации разведки" проявлялась еще на знаменитых Киевских маневрах 1935 года, где отмечали также и скученность боевых порядков атакующей пехоты.

Слабую выучку одиночного бойца, отделения, взвода и роты, неумение командиров управлять огнем и "полное отсутствие взаимодействия огня и движения", когда "основной (и почти единственной) командой является громкое "Вперед!", повторяемое всеми от ком[андира] батальона до командира отделения", войска БВО также демонстрировали еще в 35-м.

На учениях в конце февраля 1937 года в частях 24-й и 96-й дивизий обнаружились многочисленные "недочеты в подготовке бойца и мелких подразделений...

"Строи и боевые порядки подразделений, отмечал командир 17-го стрелкового корпуса комдив В.Э.Гермониус, - не всегда отвечают условиям обстановки... Управление при наступлении командиры рот и бат[альо]нов теряли.

Особенно плохо поддерживалась связь артиллерии с пехотой... Слабое внимание уделено вопросам борьбы внутри обороны противника"

Хуже, чем в 1936-м, оказались в марте - апреле 1937 года и результаты огневой подготовки пехоты 24-й и 96-й дивизий.

"Плохие показатели в боевой подготовке (стрельба, аварийность)" продемонстрировал весной 1937 года и 45-й механизированный корпус КВО - главный герой Киевских маневров 35-г

А в БВО артиллерийскую поддержку атаки часто вообще игнорировали.

Что касается пехоты Уборевича, то она вообще не умела вести наступательный ближний бой.

На маневрах 1936 года ее «наступление» заключалось в

"равномерном движении вперед... отделения, взводы и роты шли в атаку, игнорируя огонь обороны, они не подготавливали свою атаку пулеметным огнем, не практиковали залегание и перебежки, самоокапывание, не метали гранат."

Привычная картина учений в БВО…

ПОРОЧНАЯ МЕТОДИКА ОБУЧЕНИЯ

Документы, позволяющие ознакомиться с ходом боевой учебы в частях БВО и КВО в 1936-м - начале 1937 года, сохранились лишь по 45-му мехкорпусу, 24, 37, 44, 45, 52 и 96-й стрелковым дивизиям и по корпусным частям 15, 17 и 23-го стрелковых корпусов.

Они рисуют одинаковую картину безобразной постановки обучения бойцов и младших командиров.

Во-первых, командиры рот, батарей и батальонов плохо планировали учебу. Занятия часто срывались; 8-часовой учебный день превращался, по оценке И.П.Уборевича,

"в 2 1/2 - 3 часа учебы, остальное уходу, хождению, ожиданию и прочую нашу неорганизованность"

В КВО в 45-й дивизии летом 1936-го только из-за бестолковой организации занятий по огневой подготовке у бойцов пропадало "до 35-40 процентов учебного времени", в 96-й в июне 1937-го - 15-20 процентов37. "

Много бойцов и командиров, - отмечал в своем приказе от 2 января 1937 года Уборевич, - не являются на занятия, а прогуливают время преступно".Масса красноармейцев по обыкновению отвлекалась на всевозможные хозработы.

Во-вторых, безобразной была методика обучения.

Повсеместно нарушался ее основополагающий принцип: "учить не рассказом, а показом". Имевшиеся учебные пособия младшим комсоставом упорно не использовались. В 52-м артиллерийском полку БВО в декабре 1936-го даже устройство винтовки изучали без самой винтовки, подготовку телефона к выходу в поле - без телефона.

Принятый в русской армии индивидуальный метод подготовки стрелка был забыт, и даже в лучшей у Якира 44-й дивизии правила изготовки к заряжанию разъясняли сразу целой шеренге.

И наконец, повсеместно пренебрегали тщательной и настойчивой отработкой деталей, не добивались чистоты выполнения тех или иных приемов (изготовки к стрельбе, прицеливания, перебежек, переползания и т.п.).

Именно поэтому бойцы и в 1937-м не умели поражать цели из ручного пулемета ДП, который стал поступать в части еще в 1928 году.

Ведь меткость стрельбы напрямую зависела от того, умел ли пулеметчик правильно установить локти, отрегулировать натяжение ремня, удержать при стрельбе приклад у плеча ...

Традиции русской армии, где "на всех занятиях жучили лихо, закаливали, муштровали, тянули, отшлифовывали"39, и здесь были утрачены начисто.

Вообще, бичом РККА накануне 1937 года была низкая требовательность командиров всех степеней и обусловленные ею многочисленные упрощения и условности в боевой подготовке войск.

Бойцам позволяли не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления; от пулеметчика не требовали самостоятельно выбирать перед стрельбой позицию для пулемета, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т.д. и т.п.

Приказы по частям и соединениям округов Якира и Уборевича пестрят фактами упрощения правил курса стрельб - тут и демаскирование окопов "противника" белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не 5, а 10 секунд, и многое другое ...

45-й мехкорпус, так восхитивший иностранных наблюдателей на Киевских маневрах 1935 года, обучался вождению "на плацу танкодрома на ровной местности" и, как выяснилось уже в июле 1937 года, даже небольшие препятствия брал "с большим трудом"

Тогда же сменивший Якира командарм 2 ранга И.Ф.Федько обнаружил, что на дивизионных учениях

"все необходимые арт[иллерийские] данные для поддержки пехоты и танков оказываются очковтирательными, показаны лишь на бумаге и не соответствуют реальной обстановке, поставленным задачам и местности"

Таким образом, плохая боевая выучка войск во времена Уборевича и Якира была обусловлена не только низкой квалификацией командиров РККА, но и плохим воинским воспитанием.

НЕУВАЖИТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ К КОМСОСТАВУ

Об уровне последнего можно судить, например, по коллективному портрету комсостава 110-го стрелкового полка БBО, сделанному комдивом К.П.Подласом в октябре 1936 года:

"Млад[шие] держатся со старшими фамильярно, распущенно, отставляет ногу, сидя принимает распоряжение, пререкания ... Много рваного обмундирования, грязное, небритые, рваные сапоги и т.д."

Небритые, с грязными воротничками" ходили тогда и средние командиры 44-й и 45-й дивизий КВО44: ведь так "красные офицеры" воспитывались еще в курсантские годы ...

Вот как, к примеру, выглядели в августе 1932 года курсанты Объединенной Белорусской военной школы:

"резко бросается в глаза слабая строевая выправка"; обмундирование "почти все лето не стиралось" и "дошло до цвета нефти".

Завидев командира с ромбами в петлицах (то есть по-старорежимному, генерала!),

"курсанты дневальные ... мялись, один почесывал щеку и вертел головой, не зная, что делать: встать или сидеть"

Уместно привести здесь воспоминания генерала В.В.Глазатова об Одесском юнкерском училище рубежа XIX-XX веков.

"Когда в училище подавалась команда "Смирно", то старший офицер смотрел не на юнкеров, а на кончики штыков - попробуй только шевельнуться, сразу же все видно. Какая была строевая выправка!"

Неприглядно смотрелся при Якире и Уборевиче и младший командир РККА. Неподтянутый, небритый, часто в рваной гимнастерке, а то и без знаков различия (!), он в принципе не мог быть требовательным, не мог настойчиво отрабатывать с бойцами все детали их подготовки.

С таким командиром можно было пререкаться, его можно было величать "балдой" и крыть матом - низкий уровень дисциплины был еще одним фактором, обусловившим слабую боевую выучку РККА в середине 30-х годов.

Впрочем, укреплению дисциплины не способствовала и общая атмосфера "пролетарского государства".

В красноармейце видели не столько солдата, сколько гражданина, "товарища такого-то".

Командира взвода и старшину боец мог критиковать на комсомольском собрании - о какой воинской дисциплине могла идти речь?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Состояние войсковых частей на границе показывало что РККА не может вести оборонительные бои,не говоря уже о каких-либо наступательных действиях.

Это состояние можно назвать частичной небоеспособностью Красной армии.

Полностью перекладывать вину за небоеспособность частей на Тухачевского тоже нельзя,все было запущено до его руководства.

Но за более чем полгода работы на посту главы боевой подготовки он не предпринял никаких мер для улучшния ситуации,не подавал тревожные сигналы руководству страны.

В небоеспособности частей вина ком.округов,нач.боевой бодготовки и самого наркома Ворошилова,который за все нес персональную ответственность.