Они договорились?

Если бы я был драматургом, обязательно написал бы пьеску о воображаемых разговорах Путина с Меркель и Обамой. Когда седеющий от страха (как сообщил российскому народу Киселев, не тот – этот) Обама раз за разом звонит Путину и часами с ним разговаривает.

Но я не драматург и поэтому ограничусь фабулой. Как она все больше прорисовывается по мере того, как Запад определяется со своей реакцией на первую за 70 лет аннексию на территории Европы.

Разговор у них шел не о морали. Агрессия Запада против Ирака или Ливии дала бы здесь Путину большую свободу в выборе аргументов. И не о международном праве. В конце концов, со времени, когда Горбачева убеждали, что НАТО не будет расширяться на восток (были и такие времена), не только весь Варшавский Договор вошел в НАТО, но и Прибалтика. То же и ЕС – Европа изрядно прирастила свои территории за счет Советского блока. Едва ли в этих разговорах были и взаимные угрозы – про «Отключим газ» с одной стороны и «Конфискуем нажитое непосильным трудом» с другой.

Разговор шел о необходимости делиться. «Вы что, братаны, борзеете? Последнее забрали. Оставьте хоть что-то. – Хрен с тобой, братело, чего ты хочешь? Всю Украину ты уже иметь не будешь. – Хорошо, оставьте хоть Юг с Востоком. – Облопаешься, хватит с тебя и Крыма...». Чем закончился их разговор, и удалось ли выклянчить что-то кроме Крыма, скажем Донецк с Луганском или что-то еще, – это мы всё с вами скоро узнаем...

Логика Запада в этом торге просматривается вполне отчетливо. Украина без Крыма гораздо стабильней и управляемей, чем с Крымом. Это раз. Приобретение Крыма России мало что дает, и скорее ослабляет ее, а не усиливает. Во всяком случае – в краткосрочной перспективе. Про экономику – и так понятно: крымское пирожное отнюдь не бесплатно. Но факт агрессии с последующей аннексией ослабляет Россию и политически, переводя ее в международные изгои и делая едва ли не «империей зла». Чем плохо? И наконец, последнее по порядку, но не по важности – Россия де-факто признает право сильного: то, что делает сильный, может быть плохим, но не неправильным. Сильный имеет право. А это дорогого стоит, когда сильный – это ты, и право сильного – это твое право.

Такие вот плюсы. А минусы? А минусов вообще никаких нет. Ну, какая в самом деле, Западу разница, кому принадлежит Крым – Украине или России, когда сынтегрировать эту Украину в Европу все равно едва ли получится быстрее, чем за 10 лет, а за 10 лет еще много всего случится.

На том они, похоже, и договорились: «Черт с тобой, бери Крым». Конечно, пошуметь Запад просто обязан. Покричать. Постучать кулаком по столу – объявить санкции против тети Маши, против дяди Вани. Еще против кого-то. Но ничего серьезного.

А потихонечку свободные западные СМИ будут приучать западного же обывателя, что это нормально – реальная, дескать, политика... Чтобы обыватель этот не слишком протестовал, когда рельная политика обернется чем-то уже вполне прозападным, вроде бомбежек Ирана или чего она там еще потребует. А то, что-то уж слишком романтичным этот обыватель становится в последнее время: вспоминает про империализм, неоколониализм и прочие идеальные материи полувековой давности, когда Запад воевал с Мировым Коммунизмом за умы собственных граждан.

К чему я завел этот разговор? А к тому, что договориться с Западом Путину, возможно, и смог. А вот договориться с совестью народа он не может никак. Это невозможно в принципе. Я имею в виду не каких-то очень хороших людей, которых называют «Совесть нации». Я говорю о том нашем внутреннем органе, который дает нам безошибочное знание, что есть хорошо и что есть плохо. Тот его раздел, который ответственен за знание о хорошем и плохом в отношении деяний общих, общенародных, снабжает всех нас одинаковыми чувством, хорошо мы (как целое, как народ) поступили или нет. Это и есть совесть народа.

Можно постараться ее заткнуть. Можно пытаться переубедить, обмануть, подбирать те аргументы или эти аргументы, вроде того, что «все так делают», или что «крымчанам так будет лучше», или еще что-нибудь, о чем регулярно сообщают миру и граду государственные телеканалы. Все это можно пытаться делать. И даже какое-то время успешно. Но... недолго. Совесть все равно будет твердить свое: «Мы поступили подло». И ей не предоставишь скидку на газ, чтобы она замолчала.