22.03.2014 04:00

Роман Психушка. Часть 1 - Сигарета

На модерации Отложенный

НУЖЕН СПОНСОР!

Встреча у окна психбольницы была на самом деле, все остальное, герои имена - придумано.

Что движет нами, когда мы идем не проторенными путями? Кто знает, куда они ведут? Иногда, это может резко изменить судьбу не только идущего, но и тех, кого он даже и не знает. Чужие судьбы зачастую зависят от нашего как бы случайного выбора, но ничего не бывает в жизни случайно, все случайности закономерны, главное, что стоит за закономерностью – добро или зло!

Несколько дней Я беседовал через окно, с «психически больной». Если бы я знал, чем все закончится - может и не разговаривал! Но кто знает, было бы от этого лучше или хуже вообще?

Дело было в начале семидесятых. Я, студент политеха, заводила, душа компании, любимец однокурсниц, проходил практику на ТЭЦ. Напротив неё была психиатрическая больница. Несколько зданий царской постройки, обнесенные забором с железными воротами. Небольшая часть одного из здания, выходила на набережную. После расширения набережной, видимо из-за нехватки места, ни забора, ни тротуара там не было, да и кому там ходить - набережная, машины. В том месте были видны пара зарешеченных окон, на бельэтаже старинного кирпичного здания с толстенными стенами, почти незаметных в кустах крыжовника, не скрытых отсутствующим забором.
Обычно, студенты, после занятий на ТЭЦ, к станции метро шли по пути противоположному ведшему к набережной, более близкому к метро и более удобному. В тот же день, я почему-то, пошел по набережной. Длинной, безлюдной и проходящей мимо психиатрической больницы дорогой.
– Красавчик, не угостишь сигареткой?
Я вздрогнул, молодой девичий голос был как бы ниоткуда, рядом вообще никого не было.
– Я тут, в окне.
Сквозь кусты, в зарешеченном оконном проеме я увидел сидящую полуобнаженную женщину с растрепанными волосами. Сквозь кусты было не очень хорошо видно, что за женщина и просто как курильщик, решил дать женщине сигарету, не более. Уже был печальный опыт общения с психически больной соседкой, которая периодически, когда у неё было улучшение, на несколько дней, появлялась в доме. Тогда я был пацаном лет 6-7 и хорошо помнил, как она плевалась или обливалась водой. Была она совершенно беззубая, седая, хотя ей не было и сорока лет.

Подойдя ближе и протянув сигарету, я застыл от изумления. Женщине, сидевшей на подоконнике в зарешеченном окне, казалось лет 18-20. И если то, что красовалось у неё на голове, напоминавшее почти войлок непонятного цвета, и красовавшиеся на полуголом, неопрятном теле, довольно таки четкие, синяки, соответствовали заведению, в котором находилась эта молодая женщина, то её лицо, хоть и несло печать глубокой депрессии, было просто неземной красоты. Ни до, ни после я такого красивого лица не видел, хотя женским вниманием обделен не был.
Зачарованный её красотой, я просто не смог отойти. Как могла такая прелесть оказаться в психушке и как могла она быть в таком, опустившемся состоянии? Неужели у неё нет родных или родственников, неужели соседи по, палате, не могут ей помочь, причесать и одеть?

– Спасибо, как тебя зовут?
– Рома.
– А меня Нино.
В окне появилась пожилая, щуплая, но в отличие от Нино, опрятно одетая, с аккуратно зачесанными назад седыми волосами женщина. Взгляд её был холоден и даже как-то изучающе колюч для ненормальной.
– Рома, ты дай немного сигарет моей соседке, а то не даст поговорить, вызовет санитаров-садистов.
Я достал пачку и протянул возникшей в окне колючке в вельветовом халате шоколадного цвета. На лице женщины появилось что-то напоминающее улыбку, и исчезла колючесть из взгляда.
– Ну что понравилась деваха? Она всем тут нравится, вот только строптивая больно, дурочка. Не моется и не трахается, вот её и бьют местные бугаи. Ты только взгляни на её грудь, и попку, все пытаются её объездить – чертовски хороша, а она все брыкается как строптивая кобылка. Хорошо я начеку, насиловать боятся.
– Уйди сволочь, получила сигареты, вот и уходи.
– Ну, зачем же сразу сволочь? Сейчас крикну, и почитателя твоей мордашки погонят в шею, а тебе, за нарушение распорядка вколют дозу, будешь волчком вертеться.
– Не надо Женя, он же обычный прохожий и дал же тебе сигареты.
– То-то, испугалась! Ну, давай молодежь, флиртуй, пока я добрая.
Нино размазывала по лицу слезы. Я стоял, настолько ошарашенный, что не мог вымолвить ни слова. Для меня, все увиденное и услышанное было каким-то чудовищным сном, чем-то запредельно не нашим, не советским, какой-то нереальностью. У меня в голове не укладывалось, как может такое быть, что хорошие люди рано уходят в мир иной, а этот седой одуванчик, в вельветовым халате, воплощение зла, живёт.
Нино нагнувшись к подоконнику, что бы быть ближе, тихо заговорила, глотая слезы:
– Рома, вы первый нормальный человек, за много дней, с кем я говорю. Сейчас уходите, а то я разревусь до истерики, только очень прошу, приходите завтра, я буду очень ждать.
– Я приду примерно в это время. Я тут на ТЭЦ практику прохожу, так что мне не трудно.
– Вы, студент?
– Да, учусь в политехническом.
Нино, тихо произнесла:
– Я тоже училась, в академии, но это было в той жизни. Ну, все идите, только завтра приходите один, принесите этой старухе что-нибудь, она, нормальная, тут как бы живет, приглядывая за мной, а если что не так – доносит. Да и если можно попрошу какую-нибудь простенькую косметику, только дайте её незаметно, а то Евгения Петровна, каргу так зовут, отберёт.