Россия и РФ

Небольшое теоретическое введение.

Границы народа не определяются ни политическими границами государств, ни самосознанием людей народа. И даже общим языком они определяются не всегда. Вот русские княжества в 12-м веке. Вполне независимые государства, ожесточенно воюющие друг с другом. А один народ.

Но и еще раньше, в 9-м веке встретившиеся на Днепре скандинавы-воины и славяне-землепашцы стали одним народом, сохраняя несколько десятилетий свои разные языки. Они сами этого еще не понимали, разве что чувствовали. Если бы их спросили, они бы никогда не сказали бы, что они люди одного народа. И в самом деле, даже «кровь» у них тогда еще не перемешалась (еще в 10-м веке князь, вошедший в русскую историю под именем Святослав, был чистокровным скандинавом). Но народ уже был один, уже начал становиться одним.

А бывает и так, что народы одного государства остаются разными народами. Например, в Британскую колониальную империю входили очень разные народы, так и не ставшие, не переплавившиеся в один.   

Единство народа определяется тем, что можно назвать «идеей народа» – общей для всех людей народа частью их душ (психик), определяющей содержание совместной деятельности народа по сотворению своей культуры и более широко – проживанию народом своей жизни. В своей свернутой форме идея народа отсвечивает в сознании людей народа, как смутное чувство, предчувствие своей общей судьбы, и в первую очередь – своей исторической миссии, работы, которую народу предстоит сделать. А в развернутой форме мы видим идею народа уже воплощенной в культуру народа.

Но хватит теории. Вопрос, который поставили перед нами последние события, не теоретический: насколько правомерно отождествлять Россию (или «русский мир») как этно-культурное единство и государство РФ?

Телевизор говорит нам, что аннексия Крыма – это возвращение с чужбины домой. Это правда? И если это правда, то не вернуть ли нам с чужбины домой заодно и Польшу? Ведь Россия получила Польшу и Крым почти одновременно. И Польша полита русской кровью куда обильнее, чем Крым.

У этно-культурного единства «русский мир» никогда не было, да и не могло быть четких географических границ. Даже в эпоху единых государств – Российской империи и СССР – их разные части, разные подданные-граждане «русели» в разной степени. «Русели» и граждане других государств, оказавшиеся в зоне русского влияния. В советское время такое влияние было заметно по всей завоеванной Европе, но особенно ярко, наверное, в Болгарии и Словакии.

Тем более, нет четких границ у русского мира сегодня, когда ЕС уже вобрал в себя многие его части и собирается вобрать больше. Русские националисты видят этот процесс с политической точки зрения, как завоевание Европой русского мира. С культурно-исторической точки зрения он выглядит иначе, как распространение русского культурного влияния на Европу. Культуру несут ведь не только завоеватели, но и завоеванные. Завоевавшие Рим европейские варвары или покорившие мусульман ордынцы хорошо это знали.

Но если и отступиться от научной строгости, поставив знак равенства между СССР и русским миром, то мы немедленно должны признать, что в 91-м году русский мир не уменьшился на треть, а разделился на 15 неравных по размеру кусков. И в этом смысле аннексия Крыма – это никакое не возвращение в русский мир, а просто переход фрагмента русского мира из одной части русского мира в другую.

Севастополь и в составе Украины был таким же русским, каким он был бы в составе РФ.

Но гораздо важнее даже не то, насколько можно отождествлять сегодня РФ, один из 15 осколков существовавшего в 20-м веке «русского мира»-СССР, со всем «русским миром» 21-го века. Гораздо важнее другое: насколько сегодняшняя РФ самый русский из всех этих 15 осколков? Политически РФ объявила себя и было признано в мире прeемником СССР. Но насколько РФ сохраняет приемство культурное и приемство психологическое? Насколько РФ хранит объединяющую идею русского народа? Иными словами, насколько РФ – это Россия?

Вопрос не праздный. В 13-м веке произошло разделение русского мира: часть пошла в Орду, часть в Европу. Пошедшая в Европу часть, ставшая позднее украинцами, литовцами и белорусами, значительную часть своей русскости (идеи русского народа) утратила. Позднее многие из них эту русскость восстановили, но, конечно, не все в равной степени. Но это уже дела последних веков. А в 13-15-м веках русскость сохраняла только ордынская часть. Это видно просто по тому, что происходило в истории. Вот и сегодня встает тот же вопрос. Мы унаследовали место в Совете Безопасности, долги СССР и ядерное оружие. Но насколько мы унаследовали идею русского народа? И вопрос здесь даже не в том, насколько мы – единственные наследники. Конечно, не единственные. Вопрос в том, насколько мы – главные наследники?

То, что мы сохраняем русский язык и некоторые другие элементы культуры, здесь не самое главное. Язык народа и его культура меняются в ходе истории – мы говорим сегодня не по-древнеславянски. Главный вопрос – насколько мы сохраняем русский творческий потенциал, способность делать русскую историческую работу, или проще говоря – насколько мы сохраняем русскую идею: стремление к правде, стремление к счастью вместе, достоевские «всечеловечность» и братство всем людям?

Увы, если видеть реальность не под действием теленаркотика, то честный ответ ответ на эти вопросы не может быть импульсивным «Конечно! Да!! Это мы – самые русские!!! И вообще, единственные русские! И не морочьте нам голову!».

Наша терпимось к государственной подлости, наша готовность обманываться, когда нас обманывают, наша групповой эгоизм, наше озлобленное неприятие других людей, включая наших бывших сограждан – людей одного с нами народа, и самое главное, катастрофическое снижение нашего творческого потенциала – всё это никак не даёт оснований для бездумного самовосхваления.

А в то же время мы видим в других осколках СССР вещи, которым нельзя не позавидовать: нежелание терпеть государственную подлость, стремление к самоуважению, стремление к развитию, а не только к одному потреблению.

Впрочем, мы и завидуем. Но завидуем не белой завистью, становящейся желанием подражать, учиться, а завидуем черной завистью-злобой. Именно поэтому мы так легко готовы верить в фашистские перевороты и костлявую западную руку, тянущуюся к нашему горлу.

Запад не радеет за наше процветание – это верно, но причина наших бед не в злобности Запада, а в деградации наших собственных душ. Причина в том, что в них осталось не так много русскости. Причина в том, что РФ сегодня это не только не вся Россия, но много хуже – не очень-то Россия вовсе.

Сможет ли стать РФ Россией, или же Россией станет другой осколок СССР, покажет будущее.