Пост-российский мировой порядок

Брюссель. — Интервенция России в Украину и последующий крымский кризис ошибочно рассматриваются как начало второй холодной войны. Однако, хотя последствия неповиновения российского президента Владимира Путина международному праву и общественному мнению будут сильно отличаться от длительной кампании Советского Союза, направленной на победу над капитализмом, геополитический волновой эффект наверняка будет настолько же далеко идущим, а возможно и хуже.

Россия оттесняет себя на обочину мировой экономики, и тем самым она вступает в новую эру международных отношений. Международные санкции станут лишь первым последствием. Рынки и банки пострадают от неопределенности, поэтому экономика России будет постепенно отсекаться от международной торговли и инвестиций и будет обречена либо на медленный рост, либо на его отсутствие.

И это, разумеется, похороны России. Более обширным последствием будет встряска международной политики и правительственных инициатив по решению общих проблем, начиная с глобального управления и заканчивая изменением климата. Результат может быть даже позитивным, если события на Украине неожиданно откроют путь к серьезным перестройкам в быстро развивающихся странах, роль которых в двадцать первом веке будет решающей.

Первый результат противостояния Запада и России ‑ это конец БРИКС. В течение десятилетия, если не больше, группировка Бразилии, России, Индии, Китая, а в последние годы еще и Южной Африки, была одной из главных деталей мировой политики, оспаривая мощь и влияние промышленной Европы и Америки. Но если Россия становится изгоем, выходя или вытесняясь из глобальных рынков и многосторонних форумов, дни саммитов и институтов БРИКС, таких, как находящийся в эмбриональном состоянии банк развития группы, по всей видимости, сочтены.

БРИКС может быть формально не расформирован, однако сложно себе представить, что другие четыре члена в условиях глобальной экономики будут готовы поставить свои позиции под угрозу и быть втянутыми в ссору России и остального мира. Постепенно, идея о том, что группа представляет собой громкий голос в международных делах, будет тихо похоронена.

Инакомыслящая Россия, стремящаяся проводить напористую внешнюю политику и создать торговый блок «Евразийский союз», представляет очевидные опасности. Поэтому наиболее важным последствием будет то, как бывшие партнеры России по БРИКС перестроят свои отношения с другими крупными развивающимися экономиками «Большой двадцатки».

Нас также ждет появление на мировой сцене новой группы — МИКТА — в состав которой входят Мексика, Индонезия, (Южная) Корея, Турция и Австралия.

Министры иностранных дел этих стран планируют встречу в Мексике в ближайшее время, чтобы обсудить там совместную повестку дня по вопросам глобального управления. Когда в конце сентября прошлого года произошла первая встреча под эгидой МИКТА на Генеральной Ассамблее ООН, эта инициатива показалась чем-то большим, нежели клубом стран, которые по той или иной причине не претендовали на участие в БРИКС, однако не далеки от статуса крупных держав.

Трудности, навлеченные Россией на саму себя, изменят все это. Поскольку альянс БРИКС будет вынужденно преобразован в нечто совершенно иное, открывается путь для гораздо более крупных группировок стран, которые разделяют множество тех же проблем.

Страны МИКТА объединяет быстрый экономический рост и растущее влияние за пределами собственных границ. У них есть проблемы в области развития, но в то же время они являются моделями экономического динамизма и инноваций и внесли существенный вклад в видение перемен в глобальных институтах и правилах со времен окончания Второй мировой войны. Многие их проблемы и амбиции плотно увязаны с проблемами БИКС (БРИКС минус Россия).

В алфавитной мешанине международной политики труднопроизносимые группы из девяти членов, такие, как БИКСМИКТА, в конечном итоге могут оказаться слишком громоздкими для обеспечения их работоспособности. Однако суть заключается в том, что предстоящее отсутствие России на многосторонней арене станет катализатором для нового мышления в ответ на глобальные вызовы. Ключевой вопрос заключается в том, возродит это «Большую двадцатку» или уничтожит ее.

Кажется очевидным, что членство России в «Большой восьмерке» в скором времени будет отменено, и группа вернется к своим истокам в качестве «Большой семерки», включающей в себя США, Канаду, Японию, Германию, Францию, Великобританию и Италию, а также Европейский Союз. Но вот где окажется «Большая двадцатка» — с продолжающимся участием в ней России — куда менее очевидно. «Большая двадцатка» была несколько разочаровывающим механизмом решения глобальных проблем, и идея привлечения к одному форуму ведущих промышленно-развитых стран и зарождающихся экономических гигантов до сих пор не окупилась в плане конкретных достижений.

Очевидно и то, что в современном, все более взаимосвязанном мире такое значительное дистанцирование путинской России от международного сообщества обречено на провал. Спустя поколение после краха коммунизма российская экономика и уровень жизни ее народа начал восстанавливаться. Однако ее быстро сокращающееся население, зависимость от энергетического и сырьевого экспорта делают это восстановление крайне хрупким. Кремль вскоре обнаружит, что он куда более уязвим для внешних событий, чем ему до сих пор казалось.