Версальский синдром в России

Если попытаться кратко описать то состояние, в котором сейчас находится наша страна, то, наверное, не подберёшь более точного и политкорректного определения, чем «люди сошли с ума». Сплошняком в соцсетях тиражируется восторженный и (что особенно печально) искренний вопль о том, что «Крым наш!» Как это было сделано, во что это обойдётся народу нашей страны — большинство пока не задумывается. Примерно так же, наверное, реагировал немецкий народ на присоединение Судетской области к рейху в октябре 1938-го, не подозревая о том, что ждёт его весной 1945-го...

Патриотическая шизофрения

Естественно, многие из тех, кто сейчас встраивается в радостный хоровой «одобрямс» присоединению Крыма, не лишены «политических принципов». Вот только почему-то эти принципы на удивление гибки и податливы, когда хочется прославить власть, угодившую низменным инстинктам толпы.

Так, например, многие из числа «русских националистов» раньше не уставая твердили о том, что Кремль не способен защитить русских на просторах Российской Федерации. И вдруг теперь они весело разносят развесистую клюкву о том, что присоединение Крыма и другие враждебные действия в отношении Украины во имя защиты русского населения! Ну хоть капля логики есть у этих господ?! Если власть, по их мнению, неспособна обеспечить права русских внутри РФ, с какой стати она сможет сделать это за её пределами?!

Разного рода сталинисты и «национал-большевики» тоже поют осанну режиму, «собирающему державу». Но разве, с ваших позиций, у него и у ваших исторических кумиров есть что-то общее? Разве в нынешней России «социализм в основном построен», как уверял Сталин в конце 1930-х, перед аннексией Прибалтики? Или хотя бы власть заявила о намерении его строить, как это было перед вводом частей Красной гвардии на Украину в декабре 1917 года? Нет ни того, ни другого.

Но самое удивительное, что встречаются некоторые «внесистемные левые», которые кричат о том, что власть на Украине «захватили фашисты». По мнению этих «левых», аннексия Крыма Россией есть акция по защите местного населения от «фашистского террора». Полноте, да разве в России свои фашисты не чувствуют себя вольготно?! Из огня да в полымя — это ли «защита»?

Этноцентризм как основа новой политики Кремля

Полагаю, что эта патриотическая шизофрения есть воплощение внутреннего чувства, значительно более глубокого и фундаментального, чем исповедуемые на словах «принципы». Чувство это — шовинизм. Носители, как правило, даже не осознают его. Для них вполне естественно, что «Россия восстановила свои законные права» на «русский Крым». Они не способны задуматься над тем, что, если с их «логикой» подходить к политике, то надо вести войну на уничтожение со всеми соседями России. Да что там с соседями — со всем миром! Они, в конечном итоге, убеждены, что русские — лучше всех в мире, и все прочие народы рано или поздно должны это признать и низко в ножки поклониться. А кто не признает — тем худо будет...

Эти примитивные стадные чувства, наверное, никуда не денутся в обозримом будущем. С ними нужно не столько бороться, сколько нейтрализовывать. Нельзя давать им первенства в общественном мнении, нельзя, чтобы они оказывали влияние на политику государства. Я, в конце концов, взываю не к этике (мораль сейчас не в моде), а к простой целесообразности. Забвение того, что шовинистические чувства толпы необходимо держать в узде, уже дважды привели человечество к катастрофе — в 1914 и 1939 гг. Правда, сейчас катастрофа грозит не всему человечеству, а только отдельно взятой стране. Но от этого не легче, особенно когда ты являешься гражданином этой страны.

Здесь и сейчас, наверное, не место и не время проводить сложный анализ того, как в стране, десятилетиями исповедовавшей «интернационализм», господствующим чувствами масс стали этноцентризм и шовинизм. Возможно даже, что в качестве реакции на эту постоянно декларировавшуюся идеологию. Но, повторю, что не буду решать этот вопрос. Это, в конечном счёте, не важно. Важно другое — осознать саму болезнь общественного сознания, помочь ему выздороветь. Иначе — терапия может оказаться шоковой, как у немцев в 1945-м...

И дело не в Крыме. Сейчас пути назад, очевидно, нет. Народ Крыма, в конце концов, имел полное право самоопределиться (было ли это самоопределение в данном случае достаточно искренним и легитимным — другой вопрос). Страшно то, чем в общественном сознании такое нарушение международного права и обязательств России оправдывалось. Если Крым останется единственным проявлением этой болезни, можно считать, что всем нам крупно повезло. Если нет, то рецидивы шовинизма рано или поздно приведут Россию к катастрофе...

Русские в других странах — «пятая колонна» Москвы?

Выставляя на первый план якобы заботу о «русскоязычном населении» Украины и других стран, российская власть тем самым провозглашает, что равенство прав людей независимо от национальности для неё — фикция. Все равны, но русские, получается, «равнее» прочих. Самое причудливое следствие такой позиции заключается в том, что самим русским это никакой выгоды не приносит — ни внутри России, ни за её пределами. Скорее, можно говорить об обратном.

Можно ли ожидать, что другие народы Российской Федерации станут больше уважать русских, если это уважение будет декретироваться им в приказном порядке? Ответ, полагаю, очевиден. Ну, а за пределами России русских теперь и вовсе обоснованно считать «пятой колонной». Ущемление (действительное или мнимое) их прав Кремль легко сочтёт поводом для вмешательства, для предъявления территориальных претензий, для военного вторжения, наконец. Именно этот урок усваивают сейчас другие государства в связи с событиями в Крыму.

Следовательно, русские в других странах становятся заложниками имперского реваншизма Кремля. Даже если реваншистской политики как таковой нет, даже если Кремль собирался ограничиться в своих аппетитах одним Крымом — одна эта акция уже сделала русских в постсоветских государствах подозрительным элементом. А ведь следовало подумать над тем, что не всякую территорию, где живут русские, удастся присоединить к России так же легко, как Крым. Что тогда? Выходит, что радость (неподдельная) по поводу присоединения Крыма к России может обернуться слезами и горем для тех «соотечественников за рубежом», кто пока ещё не сподобился вернуться к «Родине-матери» — лично или вместе с куском иностранной территории...

Украинофобия как «русская национальная идея»

Ещё одним резко выраженным симптомом национальной болезни, обнаружившимся в связи с крымским инцидентом, стала ненависть к Украине у многих русских. Нам десятилетиями твердили про антисемитизм, про исламофобию — справедливо, конечно, твердили. Но за всем этим как-то оставалось незамеченным исподволь взращивавшееся чувство украинофобии. И вот оно внезапно выплеснулось во всей своей «красе».

Если современному русскому украинофобу сказать, кто он есть, он яростно будет это отрицать. Он скажет: я очень люблю и уважаю... малороссов! Ну да, он «любит», но только при условии, если «малороссы» радостно откажутся от своего сознания отдельности от «великороссов». В то же время украинофоб сильно возмутится, если ему симметрично предложат отказаться от русскости в пользу какой-нибудь евразийскости или даже российскости.

На самом деле неприязнь к Украине в том или ином виде проявлялась давно и массово. Русских ещё в советское время убедили в том, что украинцы обязаны оценивать события нашей с ними совместной истории только так, как было написано в советских учебниках, и не иначе. За украинцами отрицалось само право на собственное видение истории. В период распада СССР, наверное, самым болезненным для великодержавного сознания стал уход Украины. В «национал-патриотических» кругах он был награждён, в лучшем случае, эпитетом «предательство». Сразу же стали распространяться псевдоисторические «концепции» о том, будто сами названия «Украина», «украинцы» являются плодом «вражеской» пропаганды. Русские «национал-патриоты» отказывают украинцам в праве на национальную идентичность. Как это иначе назвать, чем стремлением к этноциду соседнего (и при этом родственного) народа?

Сейчас даже те, кто отрицает за собой великодержавные шовинистические настроения, не скрывают радости по поводу того, что, по их мнению, Украина разваливается. Рушится искусственная, неисторическая государственность, нравоучительно поднимают они палец. Ведя себя подобным образом, они лишают себя сочувствия других народов, если вдруг обрушится какая-то часть России (а при нынешней политике её верхов такие безрадостные варианты вырисовываются всё более отчётливо).

Да, украинская «национальная идея» последних 23 лет была в значительной степени основана на противопоставлении (подчас искусственном и ненужном) себя и своей истории — истории, культуре и народу России. Но разве сейчас многие в России поступают лучше? Чем их украинофобия лучше русофобии крайних украинских националистов? По мне — так она ещё хуже. Во всяком случае, украинские национал-радикалы не утверждают, что русские рано или поздно должны переделаться в украинцев. А русские национал-патриоты вообще не желают признавать наличия украинской нации, делая исключение разве что для галичан (то есть, и тех не считают украинцами как таковыми).

Привыкнув обвинять всех и вся в «недостаточном уважении» к русским, значительная часть народа нашей страны не заметила, как сама приобрела сознание этакой «расы господ», которой чего-то должен весь остальной мир. Когда такая «национальная идея» становится мотивом принятия политических решений, можно ожидать таких же последствий, как и для Германии, решившей взять реванш за Версальский мир...

Ярослав Бутаков