Бердяев о гуманистической судьбе России

Бердяев Н.А. о гуманистической

судьбе России

«Тема о гуманизме имеет центральное значение для нашего общества, потому что это есть тема о человеке. Человек в опасности, самый образ его может пошатнуться. И вместе с тем человек хотел бы подняться во весь рост. Слово гуманизм многозначительно. В XIX веке гуманизм получил смысл человечности, гуманного отношения к человеку, что иногда определяется словом гуманитаризм. Но можно дать обобщающий смысл гуманизму. Гуманизмом я буду называть признание высшей ценности человека в жизни мира и его творческого призвания. Это возвышение достоинства человека может иметь разное обоснование. Сейчас происходят искания нео-гуманизма. Слабость обнаруживается тогда, когда гуманизм связывается с индивидуализмом. Русский гуманизм может быть только коммюнотарным, и это связано с русской традицией. Вопрос о гуманизме потому уже имеет такое большое значение, что современный мир переживает кризис человека, который глубже кризиса общества. Я давно уже писал о том, что в мире происходит острый процесс. Нашу эпоху иногда характеризуют как эпоху масс и коллективов, в которых теряется человек. Эта потерянность человека в современном мире, мире организованных количеств, не может не вызывать в человеке желания вновь найти себя и утвердить свое достоинство. Отсюда разговоры о гуманизме и нео-гуманизме. Но могут ли старые формы гуманизма помочь человеку спастись от устрашающей дегуманизации, которая может принимать и очень грубые и очень утонченные формы? Человек для самоспасения хватается за старые верования, религиозные и антирелигиозные (антирелигиозность тоже есть верование), за старые направления и партии, но помощи получает мало.

Кризис человека и связанная с ним тема о гуманизме могут быть разрешены лишь на почве нового христианского гуманизма. Сейчас происходит поворот, конец «новой истории» и начало истории более новой. В чем особенность этой новой эпохи? Это процесс, в известном смысле обратный тому,
который происходил в эпоху Ренессанса, обратный в отношении темы гуманизма. Гуманизм нового времени изжил себя и дошел до пределов, за которыми он исчезает. Мы живем в античеловечную эпоху. Гуманизм, а значит и достоинство человека, могут быть возрождены лишь из религиозной глубины. Современный человек имеет опыт, которого не имели люди Ренессанса, не имел еще Эразм, как не имел еще и средневековый человек, связанный в своем творчестве. И этот человек, полный тоски, идет или по пути разложения, или по пути обретения новой цельности, свободы и творчества. Второй путь возможен лишь в том случае, если человек сознает с большей силой, чем раньше, что он есть свободный дух, а не зависимое существо, порожденное исключительно природой и обществом. Только потому человек может овладеть природой и обществом, не быть их рабом. Достоинство человека предполагает существование Бога. В этом сущность всей жизненной диалектики гуманизма. Человек есть личность только в том случае, если он есть свободный дух, отображающий Высшее Бытие философски. Эта точка зрения должна быть названа персонализмом. Этот персонализм ни в коем случае не должно смешивать с индивидуализмом, который губит европейского человека. Это персонализм коммюнотарный и социальный. Настоящий гуманизм ставит не только проблему человеческой личности, но

и проблему общества, проблему общения людей, проблему «мы». Русская коммунистическая революция началась совсем не с гуманизма, но приходит и должна прийти к гуманизму. Это уже начинают провозглашать. Но это предполагает изменение духовной основы. Старый гуманизм, хотя бы и в форме марксистской, не может дать такой основы. Все это обнаруживается медленно и не следует проявлять слишком большое нетерпение к жизненным процессам в русском народе. В России все происходит иначе, чем в Западной Европе. В России не было западного ренессансного гуманизма, но в ней с особенной остротой переживается кризис гуманизма. То, что может отсюда произойти, не будет результатом необходимого процесса, исторического фатума. Это новое предполагает свободу человека в создании грядущего, акт духа».

Тем не менее, по мнению современного российского философа А.Кудишиной, о недостаточности религиозно-метафизической мифологемы Богочеловека, о необходимости ее дальнейшего развития и раскрытия Н. А. Бердяев напоминает во многих случаях, особенно в своей историософии и учении о человеке. «Богочеловек, – пишет он в “Философии свободы,”– явился в мир; мистический акт искупления совершился, но богочеловеческий путь истории еще не был найден, все еще оставалось обширное поле для подмены божеского человеческим, для соблазнов князя этого мира… И история христианской теократии была подменой, соблазном; в истории этой или господствовала ложная антропология (католичество) или совсем почти отсутствовала антропология (православие)». Реакцией на такое ненормальное положение в историческом христианстве стал, как считает Н. А. Бердяев, гуманизм и реформация: «Против лжерелигиозной антропологии, против сомнительной, подложной теократии восстало человечество, освобождающее и утверждающее свою человеческую стихию. Наступили времена реформации и гуманизма».

Описывая глубинные причины возникновения гуманизма, Н. А. Бердяев очаровывается его мощью, восхищается его достижениями. Гуманизм стал началом «революции человеческого духа… Гуманизм восстал против бесчеловечной антропологии католичества, да и всего исторического христианства, отверг ложную теократию во имя человеческой антропологии, во имя честного и открытого утверждения чисто человеческой стихии и человеческой власти. Гуманизм взял под свою защиту проклятую землю…(курсив мой – А.К.) Человечество должно было освободиться от ложных, сомнительных теократий, встать на ноги, очеловечится и очеловечить свою культуру».

ОБ ОТНОШЕНИИ РОССИЙСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ К ИДЕЯМ

«Признать печальный факт: равнодушие к идеям и идейному творчеству, идейная отсталость широких слоёв русской интеллигенции. Неверие в мысль. Самоценность мысли отрицалась, свобода идейного творчества бралась под подозрение то с точки зрения социально-революционной, то с точки зрения религиозно-охранительной. Русская не любовь к идеям и равнодушие к идеям нередко переходят в равнодушие к истине. Творческое движение идей не вызывает к себе сколько-нибудь сильного интереса русского интеллигентного общества. У нас даже сложилось убеждение, что общественным деятелям вовсе и не нужны идеи или нужен их минимальный запас, который всегда можно найти в складах традиционной, давно охлаждённой, статистически окостеневшей мысли. У нас было высказано много творческих идей и идей не только отвлечённых, но жизненных, конкретных. Но вокруг этих идей всё ещё не образовалось никакой культурной атмосферы, не возникло никакого общественного движения. Идеи эти остались в кругу не многих. Мир идей и мир общественности остались разобщёнными. Со стороны общественников не было спроса на идеи, не было заказов на идейное творчество, они были довольно жалкими остатками старых идей.

Творческая мысль, которая ставит и решает всё новые и новые задачи динамична. Русская же мысль всегда была слишком статична. Идея, смысл раскрывается в личности, а не в коллективе. И народная мудрость раскрывается на вершинах духовной жизни личностей, выражающих дух народный. Без великой ответственности и дерзновения личного духа не может осуществляться развитие народного духа. Русский народ – самый духовный народ в мире.

Расшатались идеологические основы русского консерватизма и идеологические основы русского радикализма, идеи правых и левых. Нужно перейти в иное измерение. В мировой борьбе народов русский народ должен иметь свою идею. В глубине русского народа есть живой дух, скрыты великие возможности. На разрыхлённую почву должны пасть семена новой мысли и новой жизни. Созревание России до мировой роли предполагает её духовное возрождение» - гуманистическое и патриотическое обновление (А.Ш.).

ПРОБЛЕМА НАЦИОНАЛЬНОСТИ

«Наши националисты и наши космополиты находятся во власти довольно низких понятий о национальности, они одинаково разобщают бытие национальное с бытием единого человечества.

Космополитизм и философски и жизненно не состоятелен, он есть лишь абстракция или утопия, применение отвлечённых категорий к области, где всё конкретно. Космополитизм есть уродливое и неосуществимое выражение мечты о едином, братском и совершенном человечестве, подмена живого человечества отвлечённой утопией.

Человек входит в человечество через национальную индивидуальность, как национальный человек. Национальный человек – больше, а не меньше, чем просто человек… Даже научный гений, инициативный создатель научного метода – национален… Нивелирующая цивилизация уродлива.

Законничество национализма и законничество гуманизма (космополитизма, А.Ш.) одинаково угнетает творческий порыв, одинаково враждебно пониманию национального бытия, как задачи творческой. Есть только один исторический путь к достижению высшей всечеловечности, к единству человечества – путь национального роста и развития, национального творчества.

Космополитическое отрицание России во имя человечества есть ограбление человечества. Россия – бытийственный факт, через который все мы пребываем в человечестве. И Россия должна быть до общечеловеческого значения.

Россия – творческая задача, поставленная перед всечеловечеством, ценность, обогащающая мировую жизнь. Человечество и мир ждут луча света от России, её слова, её неповторимого дела. Для всечеловечества должно быть отвратительно превращение русского человека в интернационального, космополитического человека. Национальность и человечество – одно. Облик всечеловека (гуманиста, А.Ш.) нужно решительно отличать от облика космополита. Только решительное обращение нашего сознания к глубине национального бытия и к широте бытия всемирно-исторического ставит перед нами захватывающие творческие проблемы. Творческая историческая мысль должна окончательно преодолеть наш отрицательный национализм и отрицательный космополитизм».

«Русская идея - всечеловечность. Русский народ - носитель всечеловеческой идеи, идеи всечеловеческого братства».

Р.S. А.Шутова: НОВЫЙ ГУМАНИЗМ и РУССКАЯ ИДЕЯ (миссия русского народа) у Бердяева – христианский гуманизм с мировоззрением Богочеловека, личностный, аристократический персонализм-консерватизм. «Не есть идея цветущей культуры и могущественного царства, русская идея есть эсхатологическая (конечная) идея Царства Божьего. Это не есть гуманистическая идея в европейском смысле слова». Идеологически она – «христианский социализм». И она грядёт со вторым пришествием Христа и победой над антихристом. Бердяев выводит русскую идею из противоречивого характера, менталитета русского народа, вытекающего и объясняемого огромной территорией и духовной историей России.

Русский философ Бердяев мучился и бился над загадкой-разгадкой человека и исторической миссии своего, родного, русского народа всю жизнь. В его гуманизме и русской идее наиболее полезен и перспективен сущностный мировоззренческий гуманистический личностный момент. Продолжая его, я выдвигаю и разрабатываю идею личностного российского народа. Но идеологическая, религиозная, сказочная и мистическая, апокалипсистическая идея «Царства Божьего» у Бердяева как туманная (не открытая-раскрытая) мечта меня не вдохновляет. Я за гуманную Россию в диалектике нового гуманизма: гуманных личностных россиянина и российского народа, гуманных общества и государства российского.