Суеверия, обряды и обычаи жителей Новоживотинного.

И так, вот что пишет автор работы  «Умирающая деревня»: «Культурный уровень населения не отличается ничем от окружающих сел и деревень; такое же ужасающее невежество, непонимание и незнание почти всего, что выходит из тесного кругозора земледельческой жизни, масса предрассудков и суеверий, живущих с незапамятных времен.

Составитель местной церковной летописи, долго живший среди самого населения и имевший возможность близко слышать верования жителей и наблюдать их обряды, передает своим простым языком несколько весьма любопытных поверий и обычаев. Я позволяю себе привести часть его рассказа, как хорошую характеристику местного населения с культурной и отчасти бытовой стороны. Вот что он говорит:

«Вблизи села находятся огромные курганы, в которых никогда ничего не находили. Об этих курганах ходят разные молвы: одни говорят, что этобыли какие-то старинные границы разных участков земли, о чем нет никаких данных; другие, что многие из этих курганов делались для прогона скота через огонь или окуривания, которое составлялось из разных горючих и смрадных веществ во время падежа; по большей части уверяют, что курганы эти были убежищем разбойников – татар, которые скрывались когда-то в смутную эпоху самозванцев в малолюдных и лесных местах. О некоторых курганах, находящихся вблизи села, нет сомнения, что они делались действительно для окуривания скота, так как старики твердо еще и теперь помнят сказание своих отцов об этом, а основанию курганов в лесах не может быть более никакой причины, если не допустить, что они действительно были укрывательством разбойников во время татарских набегов», так наивно повествует автор церковной летописи. «Жители села Н.-Животинного, продолжает он далее, изстари все православного исповедания, но как прежде, так и теперь, от потомства к потомству переходят у них языческие верования, предрассудки, суеверные обычаи и обряды; например, при падежах скота верили, что помор можно уничтожить, если скот прогнать через огонь (смрадный окур) в прорытых насквозь курганах.

Если таким способом падеж не прекращался, то женщины, а особенно девушки, с растрепанными волосами, в белых покрывалах обходили ночью все село с криком и шумом, с косами в руках, а мужики тем временем опахивали село сохою. Еще и теперь жители верят в знахарей и деревенских бабок, которые наговорной водой будто бы исцеляют от всех болезней; кроме воды бабки еще лечат громовою стрелою по преимуществу от колики. Кроме знахарей и бабок еще верят в колдунов, которые одним словом или действием все могут сделать: подвергнуть человека разным несчастьям и болезням, присушить какую-либо девушку какому-либо парню (и наоборот).., испортить кого-либо, то есть подвергнуть влиянию злых духов, откуда и появляются кликуши, бесноватые и т.п. Против колдунов за лекарей признают знахарей, которые разными травами и кореньями лечат от всех злых духов. Знахари, как говорят, сами по себе знают все от рождения, называются они еще упырями; делать злого и дурного они не могут, как противники оного; колдуны, напротив, учатся делать зло и портить, и, уже испортивши, не могут помочь беде. Верят также в ведьм-женщин, которые могут превращаться: в свинью, собаку, овцу, в даже неодушевленные предметы – клубок ниток, холст, копну сена и т.п., между прочим быть как живыми. Отличительное свойство их доить по селу коров (ночью в белой сорочке с распущенной косой) и портить их; они могут портить также и людей, как колдуны; все они по большей части, говорят, с хвостами; каждую ночь слетаются в известном месте для совещания: кому и над кем что сделать. Наконец, верят еще в какую-то вредно влияющую на человека, нечистую силу, в противоположность которой признают добрых духов, например – домовых, которые необходимо есть в каждом доме; они по преимуществу ходят за скотиной, холят, поят и кормят, особенно только ту, которая им понравится, то есть придется по шерсти, поэтому если у крестьянина падает лошадь или корова, то говорят, что не по шерсти домовому; при покупке скота нередко говорят, если крестьянину приходится покупать или торговаться за лошадь, похожую шерстью на какую-нибудь павшую у него, что эта не будет по шерсти домовому, как будто, каждый домохозяин знает или видел своего домового».

Автор летописи описывает далее весьма обстоятельно обряды и суеверные обычаи при рождении, браке и похоронах. В них также немалую роль играют всякие пережитки далекой старины. Так, например, перед отправлением жениха к невесте «сваха всыпает ему в сапог за голенища мак, хмель или коренья рябиновые, истолченные мелко, чтобы никто не мог его по ненависти испортить»… Невеста до приезда жениха должна плакать, причитать и «кричать благим матом». «Если сама невеста не умеет голосить и причитать, то непременно нанимает за себя знающую женщину… иначе, если дойдет до будущей свекрови слух, что невеста ее без слез и охотно выходит замуж за ее сына, то не будет ей (бедной) житья, и вечно будет немила свекру и свекрови, а также и всей семье».

При похоронах… «на другой день пекут блины и первый блин кладут покойному над головой на божницу, – блин служит символом бесконечного блаженства в царстве небесном (блин круглый: без начала, без конца)». (Блин – символ цикличности, связи жизни и смерти. Отсюда особенный смысл приобретают блины, пекущиеся на масленицу – прим. С.Р.). «На Троицу ходят в лес и завивают венки из цветов и листьев, надевают их на головы, веселятся, поют и ходят в них целый день, на другой день идут снова в лес развивать венки. Спросить же их, на что они это делают, отвечают, что предки их так делали, знать, и им должно так делать».

«Под день Ивана Купала (24 июня) в полночь ходят  в лес и собирают травы разные, говоря, что травы, собранные в полночь под Ивана Купала, имеют большую целебную силу от разных болезней». Ищут также и «папоротник». Но, однако, редко кто решается его искать, «потому что если не устоишь против соблазнов и искушений лукавого, то значит пропал»…».

В другом месте своей работы Шингарев указывает еще на один весьма любопытный обычай: «Скатерть на столе во время обеда только по праздникам. Кроме того, стол покрывается скатертью и на ночь под праздники, на стол ставят кусок хлеба и солонку с солью. По словам крестьян это делается «для святых», так как святые угодники и Божия Матерь ходят по избам ночью, почему им следует ставить хлеб и соль. Впрочем, кое-кто из хозяек вскользь упоминали, что под праздник стелятся скатерть и ставится хлеб с солью, чтобы не рассердить домового»