Историк спецслужб Александр Бондаренко о Ботяне

Гаспарян: Легендарное спасение Кракова обросло многочисленными мифами. Выросшие на американском кинематографе представляют себе суперагента Ботяна, вооруженного всем, чем только можно, который в одиночку уничтожил батальон немцев и спас Краков от уничтожения.

Полная версия интервью →

Бондаренко: Уничтожать ему пришлось, но в других условиях. Человек, который стрелял без промаха, человек, который успевал выстрелить на долю секунды раньше. И, как мне доверительно сказал один из людей, хорошо знающих Ботяна, по моим подсчетам, он уничтожил (не в бою убил, а именно уничтожил) порядка 200 всяких предателей, карателей и прочих.

Гаспарян: При проведении специальных операций?

Бондаренко: В разных ситуациях. А здесь все-таки разведка - это не то, что в кино. Чаще всего разведчик не действует, как в фильмах, когда добирается до сейфа и его открывает. У него есть агенты. И поэтому гебитскомиссариат был взорван агентурой, которая носила взрывчатку.

Гаспарян: То есть не сам Ботян работал, используя профессиональный язык, "верблюдом"?

Бондаренко: "Верблюдом" работали красивые женщины. Потому что, если бы шел Ботян и тащил взрывчатку, ему первый же сказал бы: "Покажи". А когда женщина носила мужу обед, причем мужу, уважаемому там, но мужа все равно обыскивали при проходе, а к женщине лезть в корзинку, где обед, не рисковали. То же самое со складом. Нужно было туда положить взрывчатку. В кино тоже сделали очень красиво: взяли эту взрывчатку и вложили в сапоги, которые агент нес на территорию склада.

Я представил себе: идет человек, несет сапоги. Ему тут же первый же унтершарфюрер говорит: "Иди сюда, отдай сапоги".

Надевает и благополучно потом взрывается сам. То есть сапоги никто, конечно, не тащил. Там это было все, насколько я знаю, в подметке. То есть не нужен был сапог, набитый взрывчаткой, была подметка. Ее положили, причем даже не тот, кого Ботян просил. Тот нашел, кому приказать, человек положил - и она сработала.

Гаспарян: Сдетонировал весь склад?

Бондаренко: Естественно, когда такой взрыв посреди склада. Ботяна обучали, еще когда он в разведшколе учился, сколько нужно взрывчатки и куда ее положить, чтобы мост взорвался.

Гаспарян: То есть это не "на авось" делалось, как утверждают сегодня некоторые публицисты?

Бондаренко: Естественно. Ботян и сам ходил на операции. Он не мог сидеть на месте.

Гаспарян: Зачем ему это? Он же мозг этих акций. Зачем ему каждый раз надо было самому это делать?

Бондаренко: Очень неспокойный, непоседливый человек. Человек, который через себя пропускает. Человек переживающий. Потом, знаете, если мозг у человека изначально для этого предназначен, то Ботян получал свой грандиозный опыт. Он это нарабатывал. Ботян не только западный белорус, живший в Польше, но и человек, великолепно владевший польским языком. Дружил и с поляками, и с русскими, и с украинцами. Он на всех языках мог спокойно объясняться. Он знал традиции, он знал польские молитвы, что тоже помогало ему в работе с поляками. Человек с великолепной подготовкой.

Его называли Алеша-железнодорожник. Он приходил на станцию - безумно компанейский, душевный. Насколько это маска, мы не знаем, учитывая его работу. Так вот, приходил на станцию в железнодорожной одежде, подходил к тем же полякам, которые работали, железнодорожникам, заводил разговор и получал необходимую для себя информацию…