КОНФЛИКТНАЯ СИТУАЦИЯ.

КОНФЛИКТНАЯ СИТУАЦИЯ.

   Старенький «Москвич», подпрыгнув на кочковатой дороге, скрипнул отжившими тормозами, и, споткнувшись  на ямке,  остановился возле зелёных железных ворот, за которыми высился рослый  каменный дом, крытый шифером.

- Мать твою, - сказал  крепко сбитый парень, сгребая пот, который ручьями хлестал с его лица. – Пока доедешь в вибратор превратишься.  Не дорога, а  тракторный тракт. Хотя бы возле своего дома, старый хрыч,   кочки убрал.

- Ты это, - сказал другой, повыше ростом, скроенный на такой же манер. - При  нём это не говори. Сам знаешь. Либо  нарвемся на оплеуху, либо заставит кочки срубывать. Или колёса у «Москвича» повыдёргивает. Вместо «Москвича» что батьке возвращать будем?

- Не учи учёного, - огрызнулся парень. -  Сам знаю. Его наука у меня на горбу. Ещё не было случая, чтобы он что нибудь, да не замесил на нём.

   Он ударом ноги открыл ворота и, войдя во двор, залихватски заорал.

- Старина встречай.   Стол накрывай. Гулять будем. Эх, мать твою, - Он лихо прошелся по заасфальтированному двору, - как же деда я люблю. Вылезай - ка старый хрыч, самогончик будем пить.

   Второй не выдержал и так затопил каблуками, словно в землю захотел их вогнать

   На пляс из кирпичной летней кухни выскочила  худощавая мелкая старушка. Баба Ева.

- Внучата. Петро и  Витька  приехали.

   Дверь на веранде сначала слегка всколыхнулась, а потом, сорвавшись с петель, метнулась к ногам старушки.

- Чёрт старый, - рассыпалась дробью старушка. – Выйти по -  человечески не можешь.

   На деревянных коричневых дубовых порожках показался увесистый мужик  с разлохмаченным волосом. Дед Митька.

- Ты старая бадья не черти. Дверь новую всё равно нужно будет ставить. Эта прогнила. На нитке держалась. Не сегодня так завтра  всё равно снёс бы.

- Так ты взял бы  руками, а то ногами.

- Не понимаешь. Ногами – то легче сносить, чем руками. Накрывай на стол. А ещё лучше тащи стол в погреб, на улице жарко, в погребе прохлада. Бутыль самогона, а с кадушками и что в них -  мы сами разберемся. Пошли в погреб.

- Да ты что, дед, - вскинулся повыше ростом. – Туда – то мы войдем без проблем. Проблемы начнутся на выходе. Или спать там останемся на земле. Кроватей  в твоей погребной забегаловки  нет.

- Не учёл. Промашка. В следующий раз поставите. А теперь слушайте меня. Замолчи, Петро, дипломат хренов.  Я тут хозяин и если сказал в погреб, так в погреб. Свет там есть. Миски, ложки, ножи  и вилки не нужны. В кадушку рукой не промахнешься. Хочешь огурец черпай, хочешь помидор, соленый кавун, моченное яблочко…  Всё до чего рука дотянется – тащи и в рот клади. А ты, Витька, чё рот закупорил. Недоволен. Это же по твоей кэгэбэшной профессии. Прятаться, подглядывать… А погреб как раз такое место. В него твоё начальство не заглядывает и не лазит. Оно по бункерам расселось.

- Ну, в погреб, так в погреб. Я дед против ничего не имею.

- С ним спорить бесполезно, - вздохнула старушка. – Вы уж простите внучата, - она беспомощно развела руками, -  придется вам лезть в погреб.  Я вам туда побольше самогончику на зверобое настоянным  принесу. Оно теплее будет.

- Во, - сказал дед Митька. – Ведь можешь правильно жизнь понимать. А то иногда возьмёт и исковеркает. Промыть душу не даст.

- Да после твоей промывки собаки двор десятой дорогой  оббегают.

   В погребе было  тускловато от одной лампочки и прохладно, но после третьей рюмки посветлело, и потеплело. Уже наклевывалась и четвертая, и пятая рюмка, но погребное застолье прервала баба Ева.

- Митька. Иван сухорылый  Марусю гоняет.

- Конфликтная ситуация, - вздохнул дед. -  Вот ты Петро, как бы её разрешил. Чему тебя учили?

- Ну,- снисходительно начал Петро, - политические и семейные конфликтные ситуации разрешаются, дед, дипломатическими посредниками и компромиссами. Понимаешь. Это, - он ковырнул рукой в воздухе. – Сложная наука. Она в институтах преподается, а не в погребе.

- Посредники это те, которые в середине стоят между кусающимися. Так, - сказал дед, -  и гавкают о примирении.

- Дед!

Дипломаты не гавкают. Они…

- А я говорю, что гавкают. Только по – дипломатически. Понял.

   Петро посмотрел на кадушки. Оказаться в одной из них ему не хотелось.

- Ну, вроде этого.

- Так. – Дед уткнулся взглядом в Виктора. - А ты прятальщик, как разрешаешь конфликтные ситуации? Ты вначале подглядываешь, строчишь на бумажку, а потом нашептываешь, кому следует. Или я не прав?

   Виктор скользнул взглядом по кадушкам. Пузатые и не мелковатые.

- Да вроде этого, - мягко подбросил он. -  Конечно, кое - что я выдаю, сам понимаешь,  ну а потом принимается решение. – Он запустил руку вверх. -  И вообще, дед, при чём здесь мы и Иван сухорылый, который Марусю гоняет.

- Я проверяю  ваши знания. Чему вас  учили. Сейчас вылазим из погреба и идём к Ивану. Ты, Петро, посредник с компромиссами. Начнешь первый. А мы с Витькой посмотрим, как твой компромисс сработает. Если не поможет, пробует Витька. Он мне, как Верховному будет нашептывать. Ты дипломат – первый вылазишь, за тобой Витька, а я замыкаю.

   Словом, оказались они во дворе Ивана сухорылого.

   Картинка ещё та. Пьяный Иван с дрыном и жена Маруся с помойным ведром. Взмах дрыном – в ответ помои.

- Ну, дипломат начинай, - сказал дед и перекрестил Петра.

- Ты чё это меня крестишь, - подозрительно спросил тот.

- Ты начинай. Крест душу сохраняет.

- Ну…

- Не нукай. Берись за дело. Сохраняй только безопасное расстояние до Ивана. А то, если оно укоротится, то ты и сам укоротишься.

- Дядь Вань, - хрипло начал Петро. -  Ну, нехорошо жену гонять. Это же ущерб семейной жизни. Я тебе сейчас подскажу компромисс.

- Пошел на хрен со своим компромиссом. -  Взмах дрыном – в ответ помои. -  У меня и без твоих компромиссов  жизнь ущербная.

- Не разрешается конфликт, - вздохнул дед. -  А теперь ты, Витька попробуй. Под дрын не лезь. Измельчиться можешь.

- Ну, это. Дерутся. Я тебе, как Верховному докладываю.

- А я тебе, как Верховный отвечаю: танков у меня нет, самолётов тоже. Пустой. Прожрали всё. А конфликт нужно разрешать. Не годятся ваши знания. Я из Верховного перехожу в простого русского мужика. Иван, - гаркнул дед, - а ну иди с дрыном на меня.

- Да ты что, дед, - зашептал Виктор. – Зашибёт дровинякой.

- Не тявкай. Иван, - снова гаркнул дед. – Я кому сказал: иди с дрыном на меня, а не на Марусю.

- Ты, Митька, не командуй тут, на кого я должен идти с дрыном. Сам разберусь.

- Я сто раз гавкать, Иван, не буду. Кому сказал. Если ты не хочешь идти  ко мне, то я пойду к тебе.

- Ой, Ваня, - заголосила Маруся. -  Бросай дрын, утикай, он тебя в щепки превратит, как в тот раз.

- Поздно, Маруся, - сказал дед, оказавшись через три шага возле Ивана. -  Я вот так  конфликты разрешаю.

   Иван, как подкошенный, рухнул на землю от кулака деда.

- Я тебе скильки раз говорил, Ваня. Не гоняй Марусю.

- Так, Мить, месяц прошел, как я её не трогал, после того, как ты…  Месяц в рот не брал. Держался, душа от сухоты выскреблась. А тут хлебнул капелюшку с макушку, а она  меня помоями. Ты б такое вытерпел, когда тебе в морду помоями, как свинье.

- Это, конечно, не годиться морду помоями обмывать. И она не права, и ты не прав, но запомни, что конфликтные ситуации я буду разрешать только так. Дрын положи на место и пошли с нами. А ты Маруся брось помойное ведро и тоже с нами. Отметим разрешение конфликта.

- Дед, - сказал Виктор, -  этот конфликт ты, конечно, разрешил, но Ваня Марусю  через время снова дрыном, а она его помоями.

- Знаю, - вздохнул дед, -  но я то - разрешил, а вы нет. Хоть на месяц, а передышку Марусе дал. Я бы мог дать ей передышку и до конца её жизни, так нельзя. У меня тогда возникнет конфликтная ситуация с милицией.

-

-

-

-