«Тихое дыхание кита во тьме атлантической ночи»

  «Слышите?!» — шепотом закричал Сашка, позабыв на мгновение, что по-русски здесь понимаю только я. В тишине звездной ночи до нас донеслось размеренное дыхание кита. Будто сам океан тяжело вздыхал, взяв штилевую передышку в пару дней. Все притихли и молча вглядывались в темноту – без надежды увидеть исполина, но с трепещущим сердцем вбирая в себя эту ночь, эти древние звуки и эту безмятежность. Наутро мы отпраздновали середину Атлантики.

Теперь сложно вспомнить, как пришла к нам мысль добираться до Южной Америки по воде. Как потом это превратилось в отдельное удовольствие, и как оказалось, что совершить трансатлантический бросок нам предстоит именно в рамках первого в истории парусного ралли ARC+.

  Все это казалось не совсем реальным: Канары, Кабо-Верде, Сент-Люсия, Карибы, дальний материк…

Помню, когда я обратилась в банк с просьбой «открыть» мне страны для пользования карточкой, молодой человек за стойкой напрягся уже на Кабо-Верде. После слов «Тринидад и Тобаго» поперхнулся и спросил, не города ли это?.. Еще через десяток стран он посмотрел на меня внимательным взглядом и удивился, что я не собираюсь ехать в Индию.

Два века назад, отправляясь в путь на фрегате «Паллада», Гончаров опасался, что в связи с распространением пароходов станет одним из последних аргонавтов, которым посчастливится под шелестящими парусами пересечь океан. Сегодня путешествовать стало еще легче: авиации доступен любой уголок мира. И все же находятся те, кому свист ветра в снастях милее быстрого перелета через океан. В рамках ралли около 50 экипажей шли через океан — просто ради того, чтобы в течение месяца от Лас-Пальмаса до Сент-Люсии слышать изредка по радио, что ты не один в этом безбрежье.

  На борту «Solar Blue» нас таких оказалось шестеро — везунчиков, которых судьба забросила на одну яхту.

Австралия, Таиланд, Швейцария, Италия и Россия, разный возраст, привычки и предпочтения – все мы различались настолько, насколько это возможно в принципе. Капитан-австралиец Джон и, словно пальцы одной руки, пятеро подвластных ему моряков. Всех нас объединяло одно стремление в даль. Все покачивались на волнах своей океанской мечты.

Почти на месяц мы оказались замкнуты на 15-метровой яхте Джона и лишь единожды имели возможность расширить свой ареал обитания, выпрыгнув в соленую синюю воду. Впрочем, жилось нам вольготно. Яхта — удивительное пространство, где ни один сантиметр не пропадает даром. На 49 футах в длину помещались четыре кубрика, три туалета и кают-компания, она же кухня, она же штурманское место. Но большую часть времени мы проводили на палубе — тропическая жара давала о себе знать. Наверху дул свежий лихой ветер.

Жизнь на яхте похожа на бесконечную смену вахт. По две четырехчасовых на человека в день на руле (ночная и дневная), да плюс на кухне, да плюс работа с парусами… Даже в те моменты, когда внимание одного из нас приковано к точке горизонта и стрелке компаса, а прочие, казалось бы, расслабленно сидят вокруг, внутри каждого живет готовность вскочить, ринуться к парусам, на помощь. И снова вахта или напряженное ожидание с книгой в руках.

Волновая природа утомляет непривычного человека. Когда болтанка более-менее успокаивается, внутренние ритмы обретают гармонию с окружающим пространством. Хочется наслаждаться моментом и наблюдать за морем, его настроением и обитателями. Но вот ветер крепчает, кривизна поверхности усиливается, и все незакрепленное обретает новые, не самые приятные поначалу, степени свободы. Чашка и не успевший зацепиться товарищ перелетают с борта на борт довольно синхронно.

Лишь постепенно, со временем, приходит опыт в общении со сковородкой у качающейся плиты, шестью мисками при распределении порций, со скользкой палубой и, самое приятное, – с собственным организмом. Первые два дня он отчаянно сопротивляется болтанке, изгоняет по максимуму пищевое содержимое. Хорошо воспринимаются только быстрые углеводы: пустой рис, макароны, фрукты…

  Ощущение реальности появляется только на открытой палубе.

Легкое головокружение. Постоянная жуткая сонливость. Неизбежная морская работа облегчает адаптацию, и все же большая часть экипажа в оставшееся от обязательных вахт время предпочитает горизонтальное положение. На третий день пищеварение понемногу приходит в норму. Экипаж вылезает на свежий воздух, и мир наполняется красками.

Старт гонки, окрашенный жаром страсти, остался давно позади. Взрывающие волны, корпуса яхт и гнущиеся мачты под ветром в 43 узла остыли и разбрелись по широким океанским дорогам. Выветрился из крови адреналин, уступив место умиротворению и ясной, вдумчивой работе. Даже пассат (устойчивый тропический ветер), гудевший в снастях и весело игравший рангоутом (устройства для подъема и настройки парусов), стих и к середине Атлантики и дошел до того, что на несколько суток позабыл дуть в жадно раскрытые паруса.

Каждое движение волны здесь дышит жизнью. С гребня на гребень перелетают самые частые наши гостьи – стайки летучих рыбок. Одна из них взлетает особенно высоко и планирует через палубу, сквозь такелаж (снасти на судне) и меж людей. Другая бросается мне в ноги, оставляя после себя тягучий морской запах. Безымянная малютка-птичка залетает на борт отдохнуть. Ее сестрица, чуть покрупнее, атакует забытую за кормой приманку для рыбы, и Сашка едва успевает спасти ее от острого крючка. За тысячу миль до берега около мачты появляется альбатрос и долго кружит над нашим суденышком.

С тех пор, как мы пересекли тропик Рака, стало настолько тепло, что ночные вахты можно стоять в шортах и футболке.

Бесконечно глубокое, усыпанным лазурными звездами, небо дополнилось мириадами искорок в рассекаемых лодкой барашках волн и частыми отдельными всполохами в приповерхностной толще. Игрой фосфоресцирующего планктона.

  Сон после ночной вахты нарушается криками. Кит! КИТ!

То совсем рядом, то чуть подальше — сказочное представление, резкие всплески могучего тела. Не успев толком одеться, выскакиваю на палубу, но… поздно. Великан ушел обратно в синеву, оставив мне лишь горькое чувство: не заслужила, не достойна пока этой мечты. Довольно тебе будет и дельфинов, и прочих чудес. Я буду лучше, буду чище!

И, даря новые надежды, через несколько дней прямо за кормой появляется солнечный фонтанчик, ближе, ближе… Мелькает черный спинной плавник и белое брюшко. Так близко, что кружится от счастья голова, касатки выпрыгивают из воды, будто приветствуя нас в этих благословенных водах. Я буду лучше, приди, мой кит!

  Однообразный вахтенный быт окрашивают мелочи.

Веселые, расстраивающие, еле заметные и яркие. Если до нас долетали буйные звуки музыки вперемешку с плеском воды, можно было почти не сомневаться в том, что швейцарец Луги принимает душ из соленой морской воды. Если почуяли запах острой пищи – значит, снова прозевали момент, когда наша тайская подруга Тасси высыпала в кастрюлю полбанки красного перца. А еда, поколебавшись в наших мисках, вновь отправляется на корм рыбам. Если над потолком каюты загрохотали снасти – на вахту заступила итальянка-перфекционистка Федерика. Если же из носовой части доносятся выстрелы и дикие крики… Нет, это всего лишь капитан на досуге развлекается очередным боевиком.

Молчит радио, лишь изредка поскрипывает такелаж. Одна за другой возвращаются на полку прочитанные книги. Океан настолько окутал нас своей кротостью, что первый внезапный шквал после недельного затишья ворвался в паруса веселым праздником. В ночной безлунной тьме тучи собрались на шабаш вокруг нашего судна, и представление началось. Заполыхали зарницы. За пару минут до «третьего звонка» мы уменьшили парусность, и когда упругий ветер ударил в стаксель (один из передних парусов), нас будто понесла вперед невидимая тройка лошадей.

  Грянул ливень. Защелкали закрывающиеся люки в каютах подвахтенных.

Мы освободились от лишних одежд и жадно ловили кожей свежую влагу. Впервые за три недели мы могли позволить себе не экономить воду. С того дня и до финиша шторма приходили регулярно, накрывая лодку плотной водной массой и уносясь вдаль, промочив нас до нити.

Каждый шквал подхватывал «Solar Blue», и она летела вперед, разрезая волны и кренясь от натуги. За каждым облаком приходила зона тихого ветра — природа не давала нам расслабиться, заставляя беспрерывно менять паруса. Но как благословляли мы резкие и сильные ветра!

Долгие океанские переходы сильно отличаются от прибрежных плаваний. Чем-то они схожи с продолжительными походами в горах, но превосходят даже их в том, насколько ограниченными ресурсами человек обладает в этой ситуации. Ты можешь взять с собой достаточно еды – но никогда не знаешь, не придется ли провести в море еще пару недель. Можешь налить полные танки воды, но никогда уже не сможешь тратить ее бездумно. Ты точно рассчитаешь топливо, но вот пришел штиль и смазал все твои планы.

Что еще может научить человечество так бережно относиться к подаркам мира, как не длительные путешествия под парусом? Что еще заставит задуматься так глубоко о бренности материального, когда все покрывается липкой соленой влагой, мокнет, пропадает в шальных волнах? Есть ли сила более могучая и восторгающая, чем природа?..

...Огромный шар Солнца быстро спускался к ровному и, как обычно, новому горизонту. И без того небольшая волна совсем сникла. Ветерок едва колыхал ленточку флажков, а большое полотно австралийского флага уснуло, распластавшись под гиком (рангоутное дерево). Лодка лениво, вразвалочку, как бы повиливая задом и хлюпая носом, скользила по золотистой дорожке.

Закат разгорался. Облака, оставив все свои дневные заботы, плыли на ежедневное представление. Вот вспыхнули самые высокие перистые кудри. Чуть помедлив, инициативу перехватили длинные, свернутые спиральками. Большие, сильно потрепанные волокнистые пряди оформили ажурной бахромой паспарту изысканной картины. ...Шар солнца касается водной глади, растекаясь, утопает все больше… Оттенки перетекают в насыщенно-красные, багряные, пурпурные. Еще мгновение, и полыхающая на горизонте точка исчезает. Нежно-зеленое свечение медленно расплывается по всему пространству, постепенно растворяясь в нежно-розовом.

Искупавшись в вечерней росе, звезды одна за другой зажигаются в строго традиционных местах, наполняя мир загадочным волшебным сиянием. Еще немного, и краски дня окончательно растворятся, перевернется еще одна сказочная страничка.

Наш мир никогда не будет таким, как до океана. Океан – это ведь порою совсем не о подвигах, не о приключениях и невиданных странах. Это о том, как каждый из нас отражается в этих водах. Это о пути не только вдаль, но и вглубь. Вопреки суетному миру океан проходит сквозь нас, и это так необходимо. Увидеть круглый горизонт, пропитаться солью, научиться чувствовать чуть тоньше, любить чуть прочнее.

Через несколько дней мы будем, покачиваясь, ковылять по неподвижной суше. Глаза узнают, что на свете есть цвета кроме оттенков моря и неба. Обоняние уловит тысячу новых запахов: теплого песка, свежей листвы, оседлости. В уши ворвутся звуки барабанов и птиц. И только с губ долго не будет сходить соленый поцелуй морской воды. Наш океан кроток, неистов и прекрасен. И весь путь сквозь него оказывается не соперничеством в ралли, не борьбой или побегом, но переживанием гораздо более глубоким. Взаимопроникающей любовью, светом чистоты. Тихим дыханием кита во тьме атлантической ночи.