Киевская революция

В Киеве полным ходом идет революция. Но словом «революция» я в данном случае называю не столько действия людей, вышедших на Майдан, и даже не действия бойцов, возводящих баррикады и бросающих «коктейли Молотова» в «Беркут». Я имею в виду попытку Януковича (и, разумеется, тех, кто стоит за ним) установить в стране авторитарный режим. Он, по сути дела, узурпирует власть и право принимать любые решения, основываясь исключительно на своих интересах (и, разумеется, интересах тех, кто за ним стоит).

Примерно то же самое сделал Путин (и, разумеется, те, кто стоял за ним, – далее данную ремарку, думаю, стоит пропускать) в России. Но это происходило совсем в других, куда более подходящих условиях, к тому же Путин, как первопроходец нового авторитаризма, действовал осторожно и выверенно. Янукович же делает свою революцию в ситуации куда менее благоприятной и идет буквально напролом. То есть, по сути дела, сегодня в Киеве проходит полноценное испытание новая технология власти, имеющая огромные исторические перспективы.

Что это за новая технология? Авторитаризм – вещь древняя, и им никого особенно не удивить. Но до сих пор авторитарная власть держалась, во-первых, на личной обособленности властителя, а во-вторых, на той или иной тотальной идеологии.

Грубо говоря, на вопрос, а на каком основании кто-то распоряжается нашей жизнью, было всего три ответа. Потому что он бог или помазанник божий (вариант: великий человек, исключительная личность). Потому что он олицетворяет идеи, в которые я верю (или вынужден верить) и которые сделают мою жизнь лучше. Демократия предложила третий вариант ответа: потому что это власть, которая не какой-то человек, а сложноустроенная сила, находящаяся под вашим непосредственным контролем.

Итак, право Монарха на авторитарную власть основано на его божественном происхождении. Он бог или наместник бога, гарант благосклонности богов. Право диктатора на авторитарную власть обосновывается его личной исключительностью – величием. Ну вот скажите, кто, кроме записных фриков, всерьез хоть где-нибудь назвал не то что Януковича, а даже и Путина, который уже давно полноценный авторитарный правитель) великим? Путинский авторитаризм вообще не связан никак с его личной исключительностью.

То же и с идеологией. За любой авторитарной властью стоит та или иная жесткая идеология, основанная на противостоянии и противопоставлении групп населения. Это может быть монархизм, национализм, коммунизм, борьба знати против плебса или крупной буржуазии за свою прибыль. Все, что угодно, но она, эта разделяющая и объединяющая идеология, должна быть. На ее волне авторитаризм устанавливается, за счет нее живет.

На какой идеологии рвется к авторитарной власти Янукович? Да ни на какой. Президентские выборы он выиграл как евроинтегратор, Тимошенко посадил как агента Москвы, то, что он делает теперь, вообще мало связано с какой-либо идеологией, с какими-либо настроениями населения. Он даже не особенно и объясняет свои действия.

Авторитаризм, берущийся ниоткуда, авторитаризм, ни с чем не связанный, не имеющий никаких внеположных оснований, – это, как оказалось, мощная технология.

Старые основания авторитаризма были одновременно и уязвимыми точками этой власти. Николай II был помазанником божьим, царем по праву и крови, но именно это и стало причиной его и России катастрофы. Стоило в мясорубке Первой мировой войны рассеяться мороку монархической идеи – обрушились и все основания авторитарной власти истинного монарха.

Впрочем, куда важнее, что статус и права помазанника божьего накладывают кучу обязательств, правил поведения, нарушение которых рушит всю конструкцию власти. Как и образ личного величия, который тоже накладывает бесконечное количество ограничений. Как и любая идеология.

А вот Путину с Януковичем все, по большому счету, божья роса. У них нет ни моральных, ни идейных ограничений. Янукович (то же можно и про путинский режим сказать) может выглядеть идиотом, может делать сегодня прямо противоположное тому, что говорил вчера, его могут много раз ловить на вранье, могут обвинять в чем угодно, – но «Беркут» по-прежнему будет стоять на своих местах, а депутаты, в том числе и оппозиционные, играть в его игру. Его авторитарные притязания вообще не на его личных качествах держатся. Они по-другому устроены.

Новый авторитаризм наследует не только авторитарной, но и демократической идее власти. Ответ на вопрос: с какой стати мы должны подчиняться любым решениям странных людей? – и Путин, и Янукович дают вполне конкретный. Потому что мы власть! Из демократической формулы просто убирается все, что связано со сложноустроенностью (баланс сил, политическая борьба и все такое), и, как следствие, контроль населения. Власть как раз внеположна населению, она высшая сила, а авторитарный правитель – просто начальник власти. Не богопомазанник, не великий человек, а начальник. Причем происхождение власти – выборы – имеет скорее формальное значение. Истинное значение имеет признание властью, готовность властных элит подчиняться. Такой вот постдемократический авторитаризм.

И тут начинается уже не идеология, а технология. Отработанная в России в совершенстве, она теперь должна показать свою эффективность на Украине. Чтобы подчинить себе политические элиты, необходим ресурс, позволяющий делать предложения, от которых нельзя отказаться. То есть деньги – возможность получить сейчас и воровать в будущем, и компромат, точнее, даже не сам компромат, а технология работы с ним. Ну и решимость реализовывать угрозы и предоставлять возможности.

Судя по всему, такие ресурсы у Януковича имеются (или их недостаток компенсирован братской российской помощью), и они вовсю используются. И, как показала первая стадия киевской революции, мирный протест для этой технологии – все равно что слону дробинка. Сколько бы народу ни вышло. Пока представители политической элиты принимают «предложения, от которых нельзя отказаться», – мирный протест бессмысленная забава. Теперь началась вторая стадия. И на этой стадии уже не все так очевидно. Насколько веские основания у «Беркута» стоять на Грушевского под градом «коктейлей Молотова»? Вырастут ли ставки по тем самым предложениям? Хватит ли решимости выйти за границы насилия? А если выйдут, не будет ли это превышением допустимых для нового авторитаризма пределов? Ведь когда авторитаризм взялся ниоткуда и не имеет никаких глубоких связей, он крайне ограничен в возможности применения насилия.

Очень хочется быть объективным и отрешенным наблюдателем, но даже в этой позиции пробирает холод. На самом деле это все очень страшно, и очень хочется, чтобы там, в Киеве, их остановили.