Оксана Фёдорова Богиня Вселенной! Глава 3; 4; 5. Как я тайно скинул Путина с президентского кресла

На модерации Отложенный

 

         Когда Путин окрылился своей уверенностью в непобедимости своей секты, в руках которой находился человек, у которого каждое слово сбывалось, и сатанинска-путинская секта его полностью контролировала, тогда Путин решил, что пришло его время отобрать у этого человека его силу слова и статус царя богов. И заодно Путин захотел сделать себя любимым и вечным президентом России, и бал сатаны продолжился.

         Мужик: «Иван, как ты думаешь, Путин правильно делает, что не встречается с крупными бизнесменами?»

         Я: «А почему он с ними не встречается, он что, их боится?»

         Мужик: «Путин заявил об удалении бизнеса от власти, чтобы тем самым быть поближе к народу, чтобы народ его ещё больше полюбил. Вот он этими словами и руководствуется, исходя ещё из того, что перед президентом все равны и простые граждане тоже».

         Я: «А что здесь плохого, если президент будет иногда встречаться с крупными бизнесменами, не замаравшими своё имя грязными деньгами. Если они заработали свои капиталы честно, то я считаю, что Путин зря с ними не встречается. Он должен в них вселить надежду, чтобы они свои капиталы вкладывали в нашу экономику».

         Мужик: «Как же теперь Путин с ними встретится, ведь он уже озвучил свою политику к бизнесу».

        Я: «Политика его должна быть гибкой и с крупными бизнесменами и с мелкими тоже. Ему надо встречаться с ними хотя бы два раза в год, весной и осенью, чтобы быть в курсе экономических проблем. И тем самым вносить коррективы для улучшения экономического развития нашей страны».

         Мужик: «Мы и так улучшаем экономическую политику уменьшением налогов, вон и 13% налог ввели».

         Я: «Молодцы, очень хорошо, что всего лишь 13%, а не больше. Самое оптимальное число».

         Мужик: «Эти 13% должны стать и для Владимира Владимировича Путина тоже счастливыми, как и для тебя число 13. У тебя очень многое связанно с цифрой 13, а у Владимира Владимировича Путина будет своеобразная визитная карточка знак «13%», с которым он придёт к намеченной цели. И он этим магическим знаком «13%» покорит сердца всех Российских людей, да и ближнее зарубежье тоже. А 13 год правления Владимира Владимировича Путина войдёт в историю как второе пришествие Христа. Первые два четырёхлетние срока будем считать, как один 8 летний срок, плюс четыре года Владимир Владимирович Путин будет править за кулисами, а ты будешь на сцене играть роль президента».

         Я: «Но я не хочу быть президентской куклой и тем более я бог, а бог никому не подчиняется, даже президенту Путину».

        Мужик: «Не слишком ли тебя занесло на этот раз, что ты возомнил себя на главную роль самого главного бога».

         Я: «Вы сами мне об этом сказали, что я самый главный бог над всеми».

         Мужик: «Самый главный бог - это Владимир Владимирович Путин, а ты его заместитель».

         Я: «Так кто же я тогда на самом деле: бог или заместитель бога».

         Мужик: «Владимир Владимирович Путин - самый главный и самый засекреченный бог всех времён и народов. И он решает, кого поставить в 2008 году президентом «Земли Русской». И он сейчас решил тебя поставить президентом в 2008 году на 4 года. Ты будешь ездить с очень большой его охраной, которая будет тебя охранять круче, чем американского президента. И к тебе не подойдёт близко ни один человек без согласия твоей охраны. Только твои подруги будут возле тебя, и ты будешь четыре года с ними водку пить и возить их на экскурсии, уже не на мотоцикле, а на крутых машинах и крутом самолёте. И за это назначение и предоставление такой райской жизни, ты должен поцеловать Владимиру Владимировичу Путину руку так же, как и поцеловали ему руку его другие боги, в знак верности и преданности. А Владимир Владимирович Путин за это время, за первые 8 лет, и твои 4 года подготовит почву для строительства фундамента, который он начнёт строить после второго пришествия себя на престол всей «Русской Земли». И Владимир Владимирович Путин начнёт возводить новый 8 летний фундамент для строительства нового государства, какого ещё не знала история. А для строительства этого нового государства потребуются очень большие деньги. Вот тогда 13%-ный налог и начнёт действовать на 13-том году правления Владимира Владимировича Путина. Вот тогда он и врубит свой государственный счётчик всем тем, кто платил всего лишь 13%, то они будут платить 13% + 13-тый год = 26% налога, и это только малообеспеченные граждане Русской Земли, а кто более обеспеченный плюс ещё 13% и так далее. А за 20 лет Владимир Владимирович Путин сможет построить такой новый фундамент для нового государства, что потом ему же придётся на этом фундаменте возводить новое здание. А ты в этом грандиозном проекте будешь правой рукой, исполнять его указания, когда это потребуется. И когда Владимир Владимирович Путин тебя поставит на 4 года президентом, ты должен будешь издать свой первый указ о неприкосновенности Владимира Владимировича Путина, его близких и его ближайшего окружения. И второй указ должен быть о беспрепятственном и безоговорочном проходе Владимира Владимировича Путина и его людей из ближайшего окружения во все коридоры власти и в первую очередь в Кремль в любое время дня и ночи, и на весь твой, Иван, президентский срок. И тем самым Владимир Владимирович Путин разгадал загадку на цифры «Двести Двадцать Два». Двести – это 200 сожжённых Гитлеровских знамён у мавзолея Ленина в 1945 году. Двадцать – это 20 лет строительство фундамента для нового государства. Два обозначает второе пришествие Христа спасителя – это «Всевышний Ваш Пришёл Владимир Владимирович Путин», чтобы установить новый мировой порядок. А сейчас ты придумай для знака «13%» новый убедительный девиз, чтобы он смог стать магическим. И чтобы этот 13%-ный налог принёс людям счастья и благосостояния в их умы, на весь первый восьмилетний срок правления Владимира Владимировича Путина, а на второе пришествие Путина на престол народ сам предложит этот налог увеличить в два и более раз».

         Я: «У нас же в конституции записано, что человек не может избираться на пост президента более двух раз подряд».

         Мужик: «Эта конституция написана для Путина, чтобы он пришёл ещё раз к власти и уже навсегда. И твои 4 года, которые ты будешь руководить страной, под правлением Владимира Владимировича Путина, это для того чтобы обойти Конституцию Российской Федерации, где сказано, что президент Российской Федерации не имеет право избираться на этот пост более двух раз подряд! Но через один срок можно хоть пожизненно».

         Я: «Да! Круто! И 13% это серьёзно и по-путински, кажется надолго, если не навсегда. Вот и реклама сам собой родилась, всё покрыто чёрной тайной, лишь знак «13%» белый-белый. Вот это и будет ещё одна загадка, на чёрном телевизионном экране, белые-белые цифры «13% это всерьёз и надолго!».

         Мужик: «Гениально, такое нам в голову ещё не приходило. Ты ещё подскажи, как Владимиру Владимировичу Путину стать поближе к народу и в то же время к нему не приближаться очень близко, чтобы не смешаться с толпой».

         Я: «Ему надо просто попроще одеваться».

         Катька: «Как это понять?»

         Я: «Ему не надо надевать разные кожаные куртки, шубы и так далее».

         Мужик: «Ты думаешь, что он этим скромным одеванием приблизится к народу?»

         Я: «Конечно, скромно, но со вкусом, и народ за ним потянется».

         Катька: «А чего бы ты ему ещё посоветовал сделать».

         Я: «Вы организуйте прямой телевизионный эфир с российским народом».

         Катька: «Ну и что этот прямой эфир даст? Толку-то от него. Наш Владимир Владимирович и так каждый день на телеэкране появляется, и российские граждане по всей России смотрят на него и не налюбуются, какой он у нас хороший, умный, тактичный ну, в общем, самый-самый».

         Мужик: «Вот если бы ты его зажёг своим божественным светом раз и навсегда, и чтобы он светился хотя бы немного в темноте, вот это да. Тогда его можно было бы и по телевизору не показывать. Тогда он бы Россию вывел на новую ступень развития».

         Катька: «Ты же, Иван, патриот России и хочешь, чтобы Россия стала процветающим государством».

         Я: «Да, конечно, я патриот России и хочу, чтобы мы жили по-настоящему в сильном процветающем государстве».

         Мужик: «А чтобы это произошло, для этого надо самую малость зажечь Владимира Владимировича Путина твоим божественным светом, и когда Владимир Владимирович засветится, то все страны захотят иметь с ним дело, и тогда Россия восстанет из тьмы».

         Я: «Я чего-то не пойму, если Путин - самый главный бог, то тогда почему вы хотите, чтобы я его зажёг своим божественным светом?»

         Катька: «Ты был раньше самым главным богом, и у тебя осталась ещё твоя сила. Но после того как Владимира Владимировича народ избрал президентом Российской Федерации, то он стал выше тебя по рангу в человеческом измерении. А если он стал выше тебя и тем более несопоставимо с твоим человеческим рангом, то он тогда и в божественном понимании стал тебя главнее. Но так как ты теперь являешься ниже его по рангу как человек, а значит и как бог, то ты тогда должен передать свои полномочия вышестоящему, это так заведено у вас, богов. Вот поэтому мы и говорим, что тебе надо зажечь Владимира Владимировича Путина и передать ему твою силу. Он тогда станет официально самым главным богом, а ты его заместителем».

         Я: «А! Я то думаю, в чём дело? А дело всего лишь в шляпе! Мы сделаем это красиво, я зажгу его сначала не очень сильно, как церковную свечку, и потом он постепенно сам по себе разгорится, вернее сказать, его разожгут люди, которые в него начнут верить, как в самого главного бога, и из-за этого моя сила постепенно перейдет к нему».

         Мужик: «Ты должен передать свои полномочия без всяких загадок, а то мы уже сыты ими по горло».

         Я: «Вот и я говорю, что это должно быть красиво, как у настоящих богов».

         Мужик: «Я знаю, что это должно быть красиво, но только это должно быть и понятно как 2+2=4, но ни в коем случае не 5».

         Катька повернулась к мужику и обратилась к нему как к самому Путину: «Владимир Владимирович, не верьте ему, я чувствую: это ловушка для вас».

         Я сказал мужику с недоумением: «Мужик, а ты чего, разве настоящий Путин?»

         Мужик: «Нет, это она обратилась к Владимиру Владимировичу, а не ко мне, он же за нами наблюдает в прямом эфире».

         Я: «А мне почему-то показалось, что она к тебе обратилась как к Владимиру Владимировичу Путину».

         Катька: «Это тебе просто показалось».

         Мужик: «Так чего ты там хочешь сделать красиво?»

         Я: «Я зажгу Владимира Владимировича Путина так красиво, что его светлую голову будет видно даже в темноте».

         Катька: «Владимир Владимирович не верьте ему, этому странному обряду его научила серебряная селёдка со светящимся окунем».

         Я: «Причем здесь эта вобла, я хочу это сделать так красиво, чтобы это вошло в историю, как Владимир Владимирович Путин стал самым главным богом не от моего желания, а от народной веры в него. Я просто свою миссию возлагаю на людей, и они его сами постепенно зажгут. Чем больше людей будет верить во Владимира Владимировича, тем больше у него будет силы, и тем больше его свечение будет видно. И это всё будет происходить постепенно на глазах миллионов людей и по нарастающей. Вот это будет красота, вот это будет ошеломляющее, завораживающее рождение самого главного бога».

         Мужик настороженно, с явным недоверием к такой коронации, спросил меня: «Ты таким образом хочешь Владимиру Владимировичу передать свои полномочия?»

         Я: «Я вижу, мой план по передаче моих полномочий вам всем не нравится, и вы уже смотрите на меня косо, да?»

         Катька: «Ты нам расскажи, как ты это собираешься сделать красиво, а мы посмотрим, соглашаться нам с этим твоим планом или нет, мы же тоже не лыком шиты».

         Я: «Нет, я уже передумал, потому что вы мне не доверяете. А передача моих божественных полномочий должна проходить на доверительно-добровольной, уважительной и, особенно, правдивой основе. И у меня должно быть ко всему этому чистое тело, а вы на меня уже корыто грязи вылили».

         Мужик: «Нет, мы на тебя ничего не вылили, мы просто хотим заранее узнать, как ты зажжёшь Владимира Владимировича красиво. А то мы боимся, что ты перестараешься и сожжёшь его совсем, что и пепла не останется».

         Катька: «Или того хуже: ощиплешь и опалишь, как малолетнего цыпленка и выставишь его и нас вместе с ним на всеобщее обозрение. Мы тебя как облупленного знаем и не хотим остаться в дураках».

       Я: «Я его не сожгу, а зажгу, как церковную свечку, но если он согласится на этот ритуал искренне и бескорыстно, без всяких предварительных расспросов, то он своей сияющей красотой покорит сердца окружающих его людей, и они будут восхвалять его и благотворить на ратные подвиги».

         Мужик: «Ты хотя бы в общих чертах расскажи, как ты это сделаешь красиво».

         Катька: «Давай мы тебе зададим несколько вопросов, и после них мы подумаем, стоит нам соглашаться с этой странной и туманной красотой или нет. И всё, что ты скажешь, должно соответствовать каждому сказанному твоему слову».

         Я: «Вы сейчас завалите меня целой сотней бестолковых и бессмысленных вопросов, и я к концу устану и потеряю свою силу и не смогу в полном объёме выполнить своё обещание. Я хочу вам сказать то, что согласие Владимира Владимировича Путина должно быть искренним и добровольным. И он ещё должен быть духовно внутренне раскрепощённым, и его внутренний мир должен соответствовать будущему свечению, и только такого Путина я зажгу».

         Мужик: «Ты его зажжёшь, только если он будет соответствовать этим качествам».

         Я: «Конечно, а вы как думали. Только избранный может носить эту светлую голову, потому что не каждому дано быть светилом всего мира».

         Катька: «А сколько надо задать тебе вопросов, чтобы ты до конца не устал и смог зажечь Владимира Владимировича Путина, как церковную свечку».

         Я: «Я думаю, что у меня счастливое число 13, и как выяснилось, у Владимира Владимировича Путина тоже это число скоро станет счастливым, вот мы и ускорим его счастье 13-ю вопросами с вашей стороны, и 13-ю ответами с моей, только коротко, чтобы не растрачивать мои силы. Один!»

         Катька: «Что, отсчёт уже пошёл?»

         Я: «Да! Два!»

         Мужик: «А если мы тебе зададим 13 вопросов, и нас не устроят 13 твоих ответов, то мы в праве будем не соглашаться с этим?»

         Я: «Конечно, для этого вы и спрашиваете, чтобы ещё раз подумать, стоит идти на этот договор или нет. Три».

         Мужик: «Так это будет разве договор, а не искреннее твоё желанием зажечь Владимира Владимировича Путина?»

         Я: «Он готов к этой миссии? Он себя считает высоко духовным достойным человеком? Четыре».

         Мужик: «Да, но только он не хочет, чтобы это был договор. Он хочет, чтобы это было твоё искреннее желание, которое исходило из твоего внутреннего мира».

         Я: «Хорошо, я зажгу его своим божественным светом, но без всяких с его стороны вопросов, как захочу на мое божественное усмотрение. Владимир Владимирович Путин согласен с таким зажиганием или нет? Только да!? Или нет!? Одно только должно прозвучать слово, и после этого слова я буду решать, как я буду его зажигать. Да! Или нет! Пять!»

         Пауза длилась примерно минуту, тишина стояла неимоверная. Я даже грешным делом подумал, что не переборщил ли я, сказав им так категорично и грозно «Да! Или нет!». Наверное, мне надо было высказаться немного помягче, а то мне показалось, что они от страха дар речи потеряли и сейчас разбегутся кто куда и перестанут меня так славно красиво и бесплатно развлекать. Хотя они и читали в это время мои мысли, но как я потом узнал, что мои боги из Русской Мафии и КГБ России сливали им в их мозговой центр только ту информацию, которая была нужна мне для завершения этого серьёзного моего розыгрыша. И когда Катька заговорила неуверенным, немного дрожащим испуганным голосом, я понял, что мой розыгрыш продолжается.

         Катька: «Иван Сергеевич, мы не можем вслепую так сильно рисковать Владимиром Владимировичем Путиным, а то вдруг ты его заживо сожжёшь, что мы тогда будем делать без нашего президента, ведь на кону стоит столько всего».

         Я: «Я сказал, что зажгу Путина несильно, как церковную свечку. Люди сначала этого свечения не заметят, но когда они заметят, что он немного светится, то они начнут на него молится, и тогда Путин засветится ещё сильнее, вот тогда и пробьёт его звездный час, висящий в космосе над его земным временем. И станет он тогда самым главным народным богом. А когда он умрёт, то те люди, которые на него молились, вознесут его на небеса, если, конечно, хватит у них силы и веры в Путина - бога. Шесть».

         Катька и мужик, ещё не придя в себя, ещё больше испугались меня, но искушение стать Путину светилом для всего человечества затмило все их мозги, и они с каждым сказанным моим словом всё больше и больше утопали в этом омуте светящегося окуня.

         Мужик: «Владимиру Владимировичу Путину нужны гарантии, что это не светящийся окунь, а настоящее событие, от которого он буду светиться, и станет самым главным небесным богом».

         Я: «Ты хочешь сказать, что я своего слова не сдержу. Да? Семь».

         Мужик: «Нет, я искренне верю тебе, и даже больше я знаю, что только ты обладаешь такой силой, которая способна сделать кого угодно самым главным богом».

         Я: «Так я и делаю Путина самым главным богом, но только красиво, как у настоящих богов, а не с бухты-барахты, как ты хочешь. Я его сначала зажгу только немного, как свечку, чтобы он сначала привык к этому свечению, а потом я передам ему свою силу. Восемь».

         Мужик: «Ты расскажи подробней, как Путин будут светиться, если он согласится с твоим предложением, и что он должен буду сделать взамен».

         Я: «От Путина требуется только одно, если ему надоест светиться, он должен тогда публично признаться, что он не смог справиться с миссией, возложенной на его светлую голову. А то, как в анекдоте получится: Путин меня уговорит, чтобы я на него поставил, как на старую клячу, а он потом скажет: «Извини, не шъмогла я, не шъмогла», я вот этого тоже не хочу, потому что я должен зажечь достойного, а не старую клячу. Девять».

         Мужик: «А если Путину насильно погасят его светлую голову, то тогда что?»

         Я: «Его что, не охраняют от врагов или я что-то путаю? Десять».

         Мужик: «Охранять-то его охраняют, будь здоров как, даже я не могу понять, как они это делают. Вот только я боюсь, как бы его сама же охрана и не погасила нарочно».

         Я: «Только сам Путин себя может погасить, и я если захочу. А если он будет плохо исполнять свои обязанности, то люди перестанут молиться на него, и он сам по себе погаснет. Одиннадцать».

         Катька: «Тогда мы тебя не будем рассекречивать для всех людей ни первого апреля, ни шестого сентября в день твоего сорокалетия, потому что ты уже будешь не главным богом, а заместителем его».

         Я: «Согласен. Двенадцать».

         Мужик: «Тогда придётся рассекречивать Владимира Владимировича Путина, только сейчас надо решить, как это лучше сделать».

         Я: «Мы его рассекретим тоже красиво. Так сказать незаметно. Мы начнём рассказывать об этом грандиозном событии по секрету только своим близким, а те в свою очередь другим своим близким, так без особого шума все и узнают. Да вы на светлую его голову смотрите, чем ярче она у него будет светиться, тем больше людей об этом будут, знают. Тринадцать! Всё, ваш лимит вопросов исчерпан. Владимир Владимирович Путин согласен, чтобы я его голову зажёг, как церковную свечку и сделал его самым главным богом?»

         Катька: «Надо уточнить кое-что, если ты зажжёшь его как церковную свечку, то тогда он сядет на твой трон, а ты тогда куда сядешь?»

         Я: «А я так и буду сидеть у себя в Погосте на печи и мечтать о троне. Если вы хотите узнать подробно, как мы с Путиным поменяемся тронами, то я вам расскажу это, но не больше, чем за 13 вопросов и 13 ответов. Один!»

         Мужик: «Что, опять отсчёт уже пошёл?»

         Я: «Да! Два!»

         Мужик: «О каком обмене тронов идёт речь?»

         Я: «О моём царском и твоём, мужик, президентском. Мы с тобой просто поменяемся местами. Ты сядешь на мой царский трон, а я сяду на твой президентский трон. Три».

         Мужик: «У меня нет никакого трона».

         Я: «А я то думал, что ты Путин, а ты всего лишь пешка в этой коронации. Четыре».

         Мужик: «Ты разве узнал меня?»

         Я: «Я сейчас в таком состоянии, что всё знаю и всех вас читаю, как раскрытую книгу, и я в таком состоянии могу всё, что пожелаешь. Пять».

         Мужик: «Вот я и желаю, чтобы ты меня сделал сейчас самым главным богом!»

         Я: «Почему ты меня обманываешь и скрываешь от меня свою внешность и голос? Шесть».

         Мужик: «Это совершенно секретная встреча не только для всех, но и для тебя в первую очередь. Поэтому я скрываю от тебя свою внешность и голос, чтобы не сбивать тебя с пути истинного, на котором ты должен передать мне твою миссию, потому что история так распорядилась, что я стал президентом Российской Федерации, и поэтому я должен стать самым главным богом тоже».

         Я: «Так кто же ты на самом деле, назови свое настоящее имя вслух. Семь».

         Мужик: «Меня зовут Владимир Владимирович Путин, я президент Российской Федерации».

         Я: «А почему я твоего лица не узнаю и голоса тоже? Восемь».

         Мужик: «На тебя направлены наши секретные приборы, и они искажают твоё зрение и слух, вот поэтому ты меня и не узнаешь, да и гипнотизёр тебя загипнотизировал на неузнаваемость».

         Я: «Зачем ты это делаешь? Девять».

         Мужик: «Так надо для общего нашего дела, чтобы эта встреча осталась втайне и никуда дальше наших людей и союзников не ушла».

         Я: «Я должен убедиться, что ты и есть Владимир Владимирович Путин, и после этого я приму решение, зажечь тебя или нет. Десять».

         Мужик начал говорить и за несколько секунд его голос стал голосом, не похожим на Путина, а самым настоящим голосом Путина. Присмотревшись повнимательнее, я начал узнавать в мужике настоящего Путина с его настоящим голосом.

         Я: «Так ты и есть настоящий Путин, президент Российской Федерации. Одиннадцать».

         Уже не мужик, а Владимир Владимирович Путин: «Да, Иван, я и есть самый настоящий президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, ты узнал меня в полном объёме?»

         Я: «Да, я тебя сейчас узнаю и по лицу, и по голосу, и я сейчас хочу заключить с тобой договор. Я тебя сейчас зажгу, как церковную свечку и посажу на свой трон, и будешь ты сидеть и светиться на этом троне, пока тебе не надоест. А взамен такого твоего свечения я стану тайным президентом Российской Федерации… Но если тебе светиться на моем троне надоест, то ты тогда должен признаться людям публично, что ты не смог выполнить возложенную на тебя миссию - быть светилом для всего человечества. Двенадцать».

         Катька: «Ты хотя бы скажи, что ты его не сожжёшь в синем пламене и не отправишь во тьму тараканью, у тебя же сейчас каждое слово сбывается».

         Я: «Ничего необычного я с ним не сделаю, он такой же и останется, какой и был, мы просто с ним поменяемся местами, он станет главным светящимся богом и сядет на мой трон, а я сяду на его кремлёвское президентское кресло. Последний раз спрашиваю, ты согласен или нет? Тринадцать».

         Катька: «А как же мы людям объясним такую серьёзную перестановку, они же этого не поймут».

         Я: «Мы сделаем это тоже красиво, я буду сидеть в настоящем президентском кресле Российской Федерации у себя в Погосте. А Владимир Владимирович Путин будет сидеть на моём троне в Кремле и руководить Российской Федерацией, не де-факто, а де-юре. Если ты, Владимир Владимирович, согласн на мое скромное предложение, то так мы и сделаем и обратной дороги у нас нет».

         Владимир Владимирович Путин: «А светиться я буду по-настоящему?»

         Я: «По-настоящему, и погасить ты свою светлую голову сможешь только сам лично, если ты на свою голову наденешь колпачок, которым гасят свечи, то тогда ты погаснешь».

         Владимир Владимирович Путин: «А если мне колпачок кто-нибудь насильно наденет?»

         Я: «Это не считается, ты его просто сразу снимешь, и всё и дело будет в шляпе. И ты снова загоришься, а вот если ты этот колпачок наденешь на голову сам добровольно, то ты тогда будешь огарочком».

         Владимир Владимирович Путин: «Нет, я сам свою голову ни за что не погашу, в этом ты будь уверен».

         Я: «Ты согласен или нет? Только коротко: да! Или нет!»

         Владимир Владимирович Путин: «Я согласен, если ты меня не обманешь».

         Я: «Конечно, я тебя не обману, за каждое своё слово я готов нести ответственность, так же как и ты. Только самое главное: ты за стол крепче держись, чтобы не упасть с моего трона от головокружительного твоего свечения».

         Владимир Владимирович Путин: «За это ты не беспокойся, я уверенно буду светиться на твоём троне и крепко буду держаться обеими руками за стол, чтобы вдобавок к этому ещё и исполнять твои обязанности президента Российской Федерации. И у тебя твой президентский кабинет будет не в Кремле, а у тебя в Погосте».

         Я: «Наверное, лучше будет, если моим президентским кабинетом будет моя зареченская квартира, там солидней, и мне никто мешать не будет».

         Владимир Владимирович Путин: «И этот твой президентский кабинет мы не будем оборудовать всякой специальной связью и аппаратурой, и тебя твоя охрана будет также тайно охранять, как и всё это время, чтобы никто не догадался, что ты тайный президент Российской Федерации. Тогда я согласен, и этот наш договор для нас бессрочен, то есть это всё всерьёз и навсегда, пока кто-то не нарушит его».

         Я: «Я согласен, а за соблюдением твоих обязательств, я буду следить по телевизору, как ты от такого назначения светишься, сидя на моём царском троне в Кремле, и крепко держишься за стол, исполняя мои президентские обязанности».

         Катька: «Только непонятно, за стол-то зачем Владимиру Владимировичу держаться?»

       Я: «Во-первых, ты, Владимир Владимирович, этим ритуалом будешь постоянно мне напоминать, что я настоящий, только тайный президент Российской Федерации, а ты настоящий, самый главный светящийся бог, а то вы мне мозги опять потрёте, и я забуду этот договор. А во-вторых, когда к тебе Владимир Владимирович будут приходить министры разных мастей, то они тебя своей завистью смогут загипнотизировать, после чего ты потеряешь сознание и упадешь с моего трона. А чтобы этого не случилось, ты будешь всегда подстраховываться, держаться за стол рукой, тем самым, не дашь повода министрам для зависти, и поэтому тебя никто не загипнотизирует, и ты не упадёшь с моего трона, и тогда не придёт конец светлой твоей карьеры. Ты самое главное не забывай: бог правой рукой даёт, а левой забирает».

         Владимир Владимирович Путин: «Ты, Иван, не беспокойся за мою карьеру, я буду полностью выполнять все взятые на себя обязательства и поэтому не упаду с трона, и я согласен с этим обменом полномочиями».

         Я: «Договорились».

         Владимир Владимирович Путин: «Договорились, ты на моем кресле только тайно, а я на твоем троне, но не тайно, а официально, но тихонько, без особого шума, но светясь».

         Я: «Я подписываю этот ритуальный договор устно о тайной ритуальной коронации Владимира Владимировича Путина и о моём тайном президентстве Российской Федерации сегодня 29 декабря 2000 года».

         Владимир Владимирович Путин: «Я, Владимир Владимирович Путин, тоже соглашаюсь с выше указанным ритуальным договором, целиком и полностью, и буду выполнять все взятые на себя обязательства и я подписываю его устно, сегодня 29 декабря 2000 года».

         Катька: «Я тоже хочу войти в историю и подписываю его тоже устно в качестве свидетеля. И это исторический ритуальный договор войдёт в историю, как самый, самый крутой ритуальной коронацией между Владимиром Владимирович Путиным, президентом Российской Федерации, и Зайцевым Иваном Сергеевичем, самым главным богом. Всё, договор вступил в силу и обратной дороги у вас обоих нет!!!»

         Я: «Надо бы отметить это событие».

         Катька: «Конечно, мы отметим это событие, только не здесь, а в Кремле в тронном зале, но без тебя Иван, сам понимаешь - это же тайна…»

         Я: «Без меня, так без меня, а я отмечу это событие в своем кремлевском Погосте у телевизора, сидя уже на диване».

         Катька: «Иван, ты хоть понимаешь, от чего ты отказался?»

         Владимир Владимирович Путин: «Всё, обратной дороги у нас нет и, тем более, он уже никакой не бог, а лишь тайный всего-навсего президент Российской Федерации и всё».

         Я: «Насчёт бога я не знаю, был я им или вы всё придумали, а вот насчёт президентства я точно знаю, что я им уже стал, хоть тайно, но всё равно приятно. Вдруг, откуда не возьмись, появилось… Или нет, лучше я из вашей грязи, да сразу в президенты, из одной тайны в другую».

         Катька: «Иван, а почем у Владимира Владимировича голова не светится, как свечка?»

         Я: «Почему не светится, ты просто не видишь этого свечения, тебе надо глаза настроить на эту тобой невидимую волну».

         Владимир Владимирович Путин удивленно спросил Катьку: «А я разве не свечусь, мне кажется, от моей головы исходит несильное, но в темноте всё-таки заметное свечение».

         Я: «Это она вас, Владимир Владимирович, обманывает, она просто завидует вам, вот поэтому она и говорит, что не видит вашего свечения. Вы только ей не давайте до вашей головы дотрагиваться и, тем более, её чем-то прикрывать. А то вы погасите только что начавшуюся светиться вашу голову, и ваша голова тогда лишиться мозгов, и тогда вы будете вынуждены публично признаться, что вы не бог а старая кляча, которая не шъмогла выполнить наш договор».

         Владимир Владимирович Путин: «Да, Катька, ты теперь держи более большую от меня субординацию, а то действительно ты мне только навредишь».

         Катька: «Да она у вас совсем не светится, он вас обманывает».

         Владимир Владимирович Путин: «Как не светится?»

         Я: «Светится, светится, я же лучше Катьки вижу. Она у вас немного сейчас светится, а когда на неё будут любоваться все, кому вы нравитесь, то она ещё больше будет светиться».

         Катька: «Владимир Владимирович, он вас обманывает, если бы она у вас светилась, я бы уже молилась на вас».

         Я: «Ты, Катька, просто не видишь этого свечения, потому что у тебя глаза смотрят в обратную сторону, они у тебя от головокружения вывернулись на изнанку, вот поэтому ты не видишь этого чуда».

         Катька уже неуверенно обратилась к сидящей рядом Гале: «Галя, скажи Владимиру Владимировичу, что у него голова вовсе не светится, как свечка, здесь довольно-таки темно, чтобы не заметить этого свечения».

         Галя: «Нет, я бы не сказала, что у Владимира Владимировича голова совсем не светится. У него и раньше видно было его светлую голову в темноте, и она сейчас чуть-чуть больше стала светиться, и это только начало».

         Катька: «И у Гали тоже крыша поехала, как и у нас всех, кроме жулика Ивана. Он же всех нас развёл, как разводит художник краску, и нарисовал нами свой очередной шедевр, которого не знала история, а разукрасит он вас, Владимир Владимирович, на телеэкране, когда вы будете выполнять все взятые на себя обязательства. Опомнитесь!»

         Я: «Владимир Владимирович, она вам завидует, потому что ваша голова стала сейчас чуточку светлее, потому что на неё уже смотрят трое».

         Катька: «А когда же она будет светиться так, чтобы её можно было видеть не только твоими глазами, но и нашими тоже».

         Я: «Я же сказал, чем больше людей будут смотреть на эту светлую Владимира Владимировича Путина голову и знать, что она светится, как свечка и верить в божественное предназначение его, тем больше она будет светиться».

         Катька уже в панике заорала, что есть силы, чтобы вывести Путина и Галю из обаяния светящегося окуня: «Опомнитесь! Он же всех нас развёл, как жуков навозных и из волхвов сделал нас лохами. Мы теперь повязаны в этом дерьме с ног до этой траханной, светящейся головы».

         Я: «Я не художник, чтобы рисовать шедевры, я только учусь. В детстве, я помню, разводил краски и рисовал разные рисунки. Как сейчас помню, в детском саде развёл я краски и нарисовал цыплёнка, круглого такого, наверное, пушистого-пушистого и светящегося в жёлтом свете».

         Катька: «Тот твой цыпленок у нас в твоем музее находится, но он не светится, и он совсем не пушистый».

         Я: «Как не пушистый, а ты дотронься до его светящейся головы и тогда поймешь, что цыплёнок пушистый-пушистый и вдобавок немного на светлячка похож. Если ты мне не веришь, что у Владимира Владимировича голова светится, то давай тогда спросим у российского народа, светится она или нет. Я думаю, что мы за это проголосуем на президентских выборах 14 марта 2004 года. Вот там будет ясно, светится у Владимира Владимировича Путина голова или нет».

         Опомнившись от головокружительного свечения, Путин пошёл в словесную атаку: «Договор аннулируется, ты не выполнил взятых на себя обязательств».

         Я: «За каждое сказанное слово я отвечу, что оно соответствует действительности».

       Владимир Владимирович Путин: «Почему я тогда не свечусь, как церковная свечка?»

         Я: «Это же только начало, вот поэтому ваша голова незаметно и светится. Вы хотели быть поближе к народу, но не смешиваться в этой толпе. Вот вы раз в год в прямом эфире будете общаться с народом всей страны. Вы будете в толпе его, но с толпой не смешаетесь, вот вы и за 13 дней до нового года и объясняйте народу, сколько 13% и как это серьёзно и насколько это надолго».

         Владимир Владимирович Путин: «Ты же автор этих слов, и ты в нашей лодке».

         Я: «Автор я, а объяснять будешь ты в прямом эфире, да! И твоих ответов на вопросы должно быть не больше 71-го, как в загадке «Гоп стоп магазин номер 71».

         Владимир Владимирович Путин: «Но ты же меня не зажёг, как церковную свечку».

         Я: «Я в церковь хожу раз в год и ставлю там свечку. А теперь я раз в год буду ставить свечку не в церкви, а под ёлочкой у кремлевской стены. И будет эта свечка стоять, светиться и поздравлять всех граждан Российской Федерации с наступающим новым годом, каждый год как Дед Мороз, только без шапки. Потому что если ты наденешь шапку на свою светящуюся светлую голову, то ты тогда потушишь её, и вместо свечки ты станешь глупым огарочком…»

         Катька: «И не будет он этого делать, и у нас уже готово президентское поздравление на Новый год из кремлевского Владимира Владимировича кабинета».

         Я: «Это поздравление - уже история. Вы сделаете другое, завтра 30 декабря у кремлевской стены под ёлочкой. Да! Красный колпачок можно Владимиру Владимировичу смело одевать, он тоже олицетворяет красный огонёк и поэтому кровоизлияние в его голове моих мозгов не произойдёт».

         Владимир Владимирович Путин: «Ничего подобного не будет, и не мечтай об этом».

         Я: «Договор есть договор, я свои обязательства выполняю, а ты свои выполняй, и никуда ты от этого не денешься».

         Катька: «Ну ладно, один раз в год ты действительно ставишь в церкви свечку, это подходит, а почему же голова у него не светится».

        Я: «Как не светится, она же у него светлая и ясная, что, не так что ли?»

         Владимир Владимирович Путин: «Так моя голова сама по себе такая светлая и ясная, ты то здесь причём».

         Я: «А притом, если ты на эту светлую голову наденешь шапку или что-то в этом роде, то она тогда погаснет раз и навсегда, как свечка, на которую одели колпачок».

         Катька: «А шапку-то почему нельзя одевать, об этом речь не шла».

         Я: «Если на свечку надеть колпачок, то тогда свечка погаснет, и тогда придет конец. Дело было не в колпачке, а в шляпе».

         Владимир Владимирович Путин: «Я этого делать не буду!»

         Я: «Будешь, договор есть договор».

         Владимир Владимирович Путин: «Зато я сижу на твоём царском троне, а это круче твоего колпачка. Без шапки сегодня ходить модно и современно, а вот остаться без власти царской, вот это да! Я теперь пожизненный царь и бог, и я теперь взошёл на твой трон, договор есть договор».

         Я: «Правильно, договор есть договор. Ты только живот не надорви от напряжения, когда на моём троне сидеть будешь, и чтобы у тебя живот не заболел от такого напряжения, ты не за поручни моего трона держись, а за стол, чтобы тебе не упасть с моего шаткого и неустойчивого трона».

         Катька: «Какой он твой, он теперь наш, и он стоит очень устойчиво, и Владимир Владимирович теперь будет на нём очень даже неплохо смотреться и править всем миром».

         Я: «Какой он устойчив, если я на нём трезвый даже еле-еле сижу, и тем более на Владимира Владимировича будут гипнотизёры разных мастей смотреть, и если он не будет держаться за стол, то тогда он с него точно упадёт».

         Катька: «Как ты на нём мог сидеть, если ты и в глаза его не видел, а ты ещё говоришь, что он шаткий и неустойчив».

         Я: «Как я его не видел, я каждый выходной любуюсь на него и сижу на нём в своем кремлевском Погосте».

         Владимир Владимирович Путин: «Так мы говорили не о твоем хромом стуле, а о настоящем твоем царском троне».

         Я: «С чего вы взяли, что тот кремлевский трон мой, с какой стати».

         Катька: «Был ваш, Иван Сергеевич, стал наш, и это ты не оспоришь ни в одном суде».

         Я: «А я не буду с вами судиться, я вам свой трон из Погоста сам в Кремль привезу. Только заберу свой президентский и увезу его в свой тайный кабинет в Заречное».

         Владимир Владимирович Путин: «Мы разговаривали о кремлевском твоём царском троне, а не твоём храмом стуле».

         Я: «У меня в Кремле нет никакого царского трона, и я на нём ни разу не сидел и даже в глаза его не видел. Поэтому он не мой, а кого-то другого. Так, когда мне привести вам в Кремль мой старенький хромой царский, погоський трон, завтра или послезавтра. Говорят, что под Новый год всё сбывается, даже невероятное».

         Владимир Владимирович Путин: «Ты хочешь сказать, что я буду в Кремле у себя в кабинете сидеть на твоем хромом стуле».

         Я: «Этот неустойчивый стул уже не мой, а ваш, Владимир Владимирович, навеки… Ну ладно, я так и быть, уважу и подарю вам своё солидное зареченское кресло вместо стула и привезу его в Кремль. А свое кресло президента Российской Федерации из своего кремлевского кабинета я заберу в свой тайный кабинет».

         Катька: «Ничего ты не привезёшь и не заберёшь, там знаешь, какая у нас охрана, будь здоров».

         Я: «Я - президент Российской Федерации, и я решаю, что мне делать и если…»

         Катька: «Согласны на стул, только не надо нам ничего привозить, мы сами сделаем Владимиру Владимировичу свой более солидный и устойчивый стул, а то и правда он с твоего подаренного стула упадёт».

         Я: «Не упадёте, если будет держаться постоянно за стол, тем самым будет сдерживать свой неустойчивый стул и тогда его даже гипнотизёры не уронят».

         Владимир Владимирович Путин: «Никакими стулами и стульями и гипнотизёрами ты меня не запугаешь, и пальчик я на столе держать не буду, и это я тебе гарантирую».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

         Таких фото более 500 штук на старом сайте www.kremlin.ru, где Путин держит только одну руку на столе, и ни одной, где он руку не держит. Смотрите новости по телевизору и там Путина постоянно показывают, как он неотрывно и постоянно за стол держится одной рукой, и это продолжается с 2001 года!

         Я: «Вот как руку со стола уберёшь, так считай себя политическим трупом... И тогда ты станешь безмозглым огарочком, а не светящимся окунем».

         Владимир Владимирович Путин: «Так это был светящийся окунь, а не передача твоей силы».

         Я: «Это был ритуальный договор, и его мы будем исполнять, ты на моём погоськом стуле со своим стулом в животе, но в Кремле исполняющим обязанности президента, а я на своём настоящем президентском посту Российской Федерации тайно, но в зареченском своем кабинете».

         Владимир Владимирович Путин: «Так ты, значит, мне на следующие выборы сюрприз преподнёс. Ты говоришь, что выборы будут 14 марта 2004 года, и я как ощипанный цыплёнок буду каждый год 31 декабря стоять под ёлочкой у кремлевской стены и поздравлять всех с Новым годом. Я тебе сюрприз тоже преподнесу завтра 30 декабря, только с поздравлением на Старый Новый год 14 января и тоже загашу головную свечку, это я тебе гарантирую».

         И как только я разозлился и начал Путину говорить, что я ему сделаю, то Катька сразу заорала, как бешеная: «СТЕРЕТЬ с него всё, что здесь произошло, всё до единой капли. Забить его мозги всем хламом до самых окраин и срочно всем сюда на совещание! ОТКЛЮЧИТЬ его!»

         Сколько я был в отключенном состоянии, я не знаю, и что за совещание и с кем у них проходило, когда меня отключили, я тоже не знаю. Знаю, что потом наш разговор продолжился, но я о только что состоявшемся договоре ничего не помнил, и они под всякими предлогами в доброжелательном тоне стали у меня выманивать изменение этого договора. Но я, не понимая, чего они от меня хотят, был на удивление и на редкость рассудительным и убедительным в моих ответах.

         Катька: «Иван, а какую бы ты посоветовал Владимиру Владимировичу Путину шапку зимой носить».

         Я: «Я бы на его месте вовсе шапку не носил. Сейчас человек без головного убора выглядит современным и независимым».

         Катька: «Современным и независимым от чего, от твоего каприза, да?»

         Я: «При чем здесь мой каприз, я тебе высказываю свою, на мой взгляд, объективную точку зрения, от которой ничего не зависит».

        Катька: «А ты сам почему в шапке ходишь, ты тоже её тогда не одевай».

         Я: «Меня, в отличие от Путина, не возят на лимузине и не подвозят прямо к месту назначения. Ему чего, из машины вышел и сразу в помещение или в самолёт, зачем ему шапка, она только будет ему мешать. А мне шапка нужна от мороза, если у меня не дай бог сломается машина, то я в отличие от Путина не пересаживаюсь в другой лимузин, а ремонтирую её прямо на морозе, вот поэтому мне шапка и нужна, чтобы не простудить свои выращенные новые мозги».

         Катька: «Владимир Владимирович тоже может простудить свою светлую голову, и не дай бог заболеет, тогда кто государством будет управлять».

         Я: «Как он её простудит, если он на морозе будет всего несколько минут, чего тут страшного. Как в поговорке говорится «Держи ноги в тепле, живот в голоде, а голову в холоде». Я что, не правильно говорю?»

         Катька: «Сейчас современная мода, наоборот, на головные уборы и солидные шубы. Вот и знаменитая кепка Лужкова и не менее знаменитая кепка на Жириновском, они сейчас самые модные. Хочешь стать законодателем моды, ты посоветуй Владимиру Владимировичу, какой ему головной убор лучше зимой носить, и какую шубу, лучшего совета, на наш взгляд, ему никто не даст, и я тебе гарантирую, что эта шапка с шубой войдут в историю. И ты тогда войдёшь в историю тоже, как самый крутой модельер».

         Я: «Точно, у меня идея, когда Путин будет кататься на горных лыжах, то его спортивную шапочку вы назовите красным колпачком, и все подхватят и станут называть спортивную шапочку красным путинским колпачком, вот вам и бесплатная реклама».

         Катька: «И после этого его начнут называть не Дедом Морозом, а Красной Шапочкой».

         Я: «Нет, Красная Шапочка в истории уже есть, а вот красного Колпачка ещё не было, значит, это ноу-хау, и спортивную шапочку переименуют в Красный Колпачок».

         Тут вмешался Путин, но только мой мозг опять его не узнал, и он для меня снова стал тем контактным посредником мужиком: «Иван, а тобой никто не руководит, и не подсказывает твоему, так сказать, языку, чего молоть?»

         Я: «Нет, я сам говорю своими словами то, что думаю. Да вы же мои мозги читаете или как? Или я что-то неправильно сказал? А! Вы, наверное, мое ноу-хау хотите у меня отобрать и тоже засекретить его, так я же всегда «За!» За такую конспирацию. Вы это могли бы у меня и не спрашивать».

         Мужик: «Читать, мы твои мозги читаем, да вот только язык у тебя больно криво говорит, и поворачивает всё время не в ту сторону, в какую надо».

         Я: «Мой язык говорит всегда прямо и заворачивает всегда в мою сторону, и он говорит то, что я думаю, а значит, вы это заранее знаете не хуже меня, что он скажет. А если мой язык говорит нечитаемые заранее вами слова, то это значит только одно, что мой язык умеет самостоятельно думать, без моего нового головного мозга. Так что язык мой, враг ваш, а мой союзник. Во, как сказал мой язык, обратите внимание и занесите в протокол, что мои мозги в этот момент не руководят моим самостоятельным думающим языком. А если мой язык вы не контролируете, то значит я ещё не под полным вашим контролем».

         Мужик: «Будь спокоен, твой язык мы тоже контролируем и голос тоже».

         Катька: «Ты чего Владимиру Владимировичу запрещаешь шапку носить?»

         Я: «Я то здесь при чём, это его дело, что ему носить. Только я думаю, если он будет носить какой-то головной убор, то все будут смотреть, не на светлую его голову, а на его шапку. И все будут говорить не о Путина светлой голове, а о его шапке, какая она современная и модная. А если мода на эту шапку пройдёт, и кто-нибудь оденет более современную шапку, то получится, что о Путине все забудут. Если Путин не будет носить никакого головного убора, то все будут разговаривать о его светлой голове, и тогда на его голову не пройдёт мода никогда. Потому что быть без покрытой головы это не мода, это будущее, а будущее всегда актуально, как никогда. А вместо шубы, я бы посоветовал ему носить Аляску с капюшоном из енотового хвоста, и эта Аляска тоже в моду снова войдет, как и раньше. Я что, разве не прав?»

         Мужик: «Ты всегда прав, мы это хорошо знаем, только вот если Владимир Владимирович будет иногда надевать шапку с шубой, хотя бы в сильный мороз, вот тогда другое дело».

         Я: «Ну, конечно, в сильный мороз шапка нужна, только пускай она будет пушистая, пушистая с большими ушами, и чтобы журналисты её не снимали на свои видеокамеры».

 

 

 

         Не секрет, что Путин всегда даже в сильный мороз ходит без шапки, а здесь он одел мою пушистую - пушистую шапку, хотя не так и холодно. Переводчик на этом фото без шапки.

         Мужик: «А зачем такая пушистая шапка и тем более невидимая, может быть, шапка должна быть обыкновенная и всё».

         Я: «Если журналисты снимут Путина в какой-то другой шапке и покажут по телевизору, то может эта шапка стать модной, и её назовут путинской, что может повредить Путину в популярности. А если эта шапка будет явно не соответствовать стандартам моды, то тогда Путину не грозит войти, а потом выйти из моды вместе с его шапкой. Вот поэтому по телевизору эту шапку лучше не показывать».

         Катька: «А Аляска-то с енотовым хвостом, зачем Путину нужна, она же давным-давно из моды вышла. Может быть, не надо эту старомодную куртку носить, может быть надо носить простую шубу и всё». А почему я сказал, чтобы Путин всегда носил зимой Аляску. Да потому что когда они ещё в начале своего шабаша мне рассказали одну маленькую тайну, связанную с моей Аляской, которую я ещё в восьмидесятые года прошлого столетия так и не купил, то есть не достал, как раньше надо было не покупать модные и дорогие вещи, а доставать. Вот я тогда и не смог достать эту модную в то время злополучную Аляску. А почему я не смог её достать, да потому что сатанисты мне рассказали, как они меня водили всё время за нос с тем, чтобы я так и не достал эту модную Аляску… Вот поэтому я им и отомстил путинской той старомодной Аляской, да ещё с воротником из енотового хвоста.

         Я: «Шуба в сильный мороз тоже нужна, как и шапка, пускай она тоже будет пушистая, пушистая из енота или из песца и мехом наружу».

         Катька: «Нет, уж лучше пускай будет Аляска, чем такая крутая шуба».

         Мужик: «Позиция твоего железного языка нам понятна. А как ты думаешь, когда к Владимир Владимирович в его кремлевский кабинет будут приходить его подчиненные, как он должен в своем президентском кресле сидеть, как на троне, держась руками за президентское кресло, это будет выглядеть убедительно и солидно».

         Я: «Я думаю, что ему вовсе не надо сидеть в президентском кресле, это рисовки. Путину надо всех приходящих чиновников и политиков встречать у двери и приглашать за рабочий свой маленький столик, это будет выглядеть скромно и со вкусом, и этим самым он укрепит свой авторитет у подчинённых».

         Катька: «Чего же он, по-твоему, должен, как школьник, вставать перед своими подчинёнными и бежать к ним, чтобы усадить за какой-то столик. Президент должен всех своих подчинённых вызывать на ковер, сидя на президентском кресле и за президентским столом, чтобы все знали, какой Владимир Владимирович хозяин страны. И тогда его все будут бояться, а значит ещё больше уважать».

         Я: «Я бы не советовал Путину так нескромно себя вести в своем кабинете, это может повредить его имиджу гибкого политика и превратить в диктатора, чего мы, наверно, все не желаем».

         Мужик: «Да ты же сам видишь, какой Владимир Владимирович демократ, и если он будет принимать своих подчинённых, сидя в своём президентском кресле, то это наоборот будет показателем сильной демократической власти, но никак не диктатурой».

         Я: «Так-то оно так, только я думаю, что рассказанный мой стиль поведения Путина в его кабинете наиболее оптимальный и способствующий повышению популярности его в обществе».

         Мужик: «По-твоему, ему и в своем президентском кресле нельзя сидеть».

         Я: «Да зачем оно ему нужно, это совсем не по-современному. Я считаю, что современный кабинет должен быть из маленького рабочего столика, двух стульев и всё».

         Катька: «Ну, ты разреши Владимиру Владимировичу сидеть на его президентском кресле».

         Я: «Я то здесь при чём».

         Катька: «Ты нам тут полчаса назад наговорил своим вертким думающим языком такой дури, что мы никак не придём в себя от неё».

         Я: «По-моему, у нас с вами вроде всё красиво».

         Катька: «Красиво-то красиво, да не очень, я тебе одно скажу, язык твой-враг, и он тебя занесёт когда-нибудь на очередном крутом повороте и ты разобъёшся о свою красоту».

         Я: «Что ты хочешь этим сказать?»

         Мужик: «Она хочет сказать, что ты, бог, взял на себя слишком много полномочий, которыми ты должен поделиться с Владимиром Владимировичем Путиным, ты его сделай настоящим президентом Российской Федерации».

         Я: «Я не уполномочен решать такие глобальные вопросы и на эту тему не желаю больше разговаривать».

         Катька: «Ты разрешаешь хотя бы Владимиру Владимировичу руками за стол не держаться, а то это конец его карьере, что отразится на авторитете России».

         Я: «А зачем он будет держаться за стол, да ещё обеими руками».

         Мужик: «Потому что он не хочет упасть со стула, если его загипнотизируют, а держаться он будет за стол ради будущего, чтобы уверенней сидеть на хромом стуле».

         Я: «Если Путин боится, что его кто-то загипнотизирует, и он свалится со стула, то он пускай в глаза собеседнику не смотрит. А хромой стул заменит на нехромой, и ему тогда достаточно держаться за стол одной только рукой или пальчиком».

         Катька: «А можно, мы этот хромой стул за столиком заменим на президентское кресло за президентским столом, и всё дело будет в шляпе».

         Я: «Дело не в шляпе, дело в стуле. Замена хромого стула на президентское кресло с экономической точки зрения - это не выгодный обмен. Надо менять хромой стул на такой же стул, но только не хромой, и этот стул должен стоять возле маленького столика и нигде больше. Я что, разве не логично рассуждаю».

         Мужик: «Да ты у нас всегда прав и всегда очень логично рассуждаешь, только вот после твоей логики и правоты во всем мире ломают голову и никак не могут понять, почему так всё красиво в мире получается».

         Катька: «А можно Владимир Владимирович будет с Новым годом поздравлять российский народ из своего кабинета с президентского кресла за главным президентским столом».

         Я: «Мне кажется, лучше будет, если Путин на новогоднем поздравлении сольется с природой, например, с пушистой ёлочкой и на фоне кремлевской стены поздравит всех нас, вот это будет очень красиво. Он, так сказать, сделает ход конём к народу. Смотри, как красиво получается, он не в Кремле, а на фоне Кремля, значит, он не совсем удалился от народа. А если он не за кремлевской стеной, а возле неё, то он произведёт хорошее впечатление, и все это воспримут, как Путин свой, народный. И все поверят в его сильное желание навести в России порядок, вот такой ход конём будет называться как народный, свой, не кремлёвский президент. У меня идея, если Путина ещё нарядить Дедом Морозом, то он тогда покорит сердца даже своим противникам, вот это будет по крутому красиво».

       Катька: «Что же мы, по-твоему, должны Владимира Владимировича нарядить Дедом Морозом и как пугало выставить на посмешиство».

         Я: «Ничего ты не понимаешь в новогоднем поздравлении, такое поздравление на целый год зарядит людей, и они только о нём и будут разговаривать».

         Катька: «Нет, пускай он лучше поздравляет под ёлочкой у кремлевской стены не Дедом Морозом, а современным президентом».

         Я: «Ну, я хотел придумать оригинальное поздравление, чтобы было красиво, как в песне «В лесу родилась елочка, а рядом с нею пень…» Ой, чего-то меня немного занесло не туда».

         Мужик: «Мы уже поняли, куда тебя занесло».

         Катька: «У меня идея! Я нашла оригинальное новогоднее поздравление! Владимиру Владимировичу надо поздравлять народ из кремлевского тронного зала, сидя на царском троне, это будет покруче, чем на фоне Кремля, на лютом морозе».

         Я: «Он же не коронован, и не царь».

         Катька: «А мы его сегодня быстренько коронуем, и он тогда будет законным тайным царём России».

         Я: «А разве вы имеет право так короновать Путина?»

         Катька: «Конечно, имеем, если не мы, то тогда кто, кроме нас? Мы же самые высокостоящие в этой царской иерархии».

         Я: «Если вы такие крутые, так чего же вы у меня на всё разрешение спрашиваете?»

         Мужик: «Мы хотим, чтобы ты тоже принял в этом непосредственное участие. Вот поэтому мы у тебя совета и спрашиваем, как нам лучше короновать президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина».

        Я: «Всё, конечно, замечательно, только вот как вы оденете на Путина корону, она же затмит всю его светлую голову».

         Катька: «Я придумала, мы сделаем для Владимира Владимировича прозрачную корону из хрусталя, и тогда такая корона не погасит светлой нашей головы. Чур, это ноу-хау моё, я его сама без Ивановой подсказки изобрела».

         Я: «Изобретение хорошее, только до конца не продуманное».

         Катька: «Мы ещё на эту корону бриллиантов навешаем самых крутых».

         Я: «Я не об этом. Если эта корона нечаянно упадёт и разобьётся, то тогда получится, что разобьётся у Путина голова вдребезги».

         Катька: «А мы корону сделаем из небьющегося стекла, вот и всё».

         Я: «Если такую корону одеть на светлую голову Путина, то эта корона будет смотреться на нём как влитая, тогда эта корона нагреется от светлой и уже горячей головы Путина и прикипит к его черепу. Тогда Путину придётся с этой короной и спать ложиться, и на мороз выходить. А если нагретое стекло вынести сразу на мороз, то оно тогда вдребезги разлетится. И тогда у Путина останутся на лбу следы от рогов прикипевшей короны».

         Катька: «Ты издеваешься над нами, да?»

         Мужик: «Насчёт того, что ты здесь наболтал своим поганым языком, так я тебе гарантирую, что этого ничего не будет. А вот что касается твоего сюрприза на 14 марта 2004 года, на выборы президента, так я тебе уже завтра сюрприз преподнесу. Это будет 14 ударов в сердце 30 декабря и по самое горло. СТЕРЕТЬ с него всё до самого края и записать ему всякого дерьма, и пускай он думает, что он умный, а мы будем в отличие от него знать, что мы самые умные и крутые, СТЕРЕТЬ!»

         Конечно же, они стёрли у меня с моего мозга всё то, о чём мы только что разговаривали. Единственное, что я помнил на следующий день, так это то, что Путин отдал приказ убить моего брата за какую-то нашу с моим братом Александром стычку в детстве... А вот недавно мне стало ясно, за что Путин убил моего брата. Вот за то, что я описал выше. И зарезал Путин моего брата 30 декабря 2000 года, 14 ножевыми ударами прямо в сердце, и от уха до уха перерезал ему глотку за то, что я Путина обвёл вокруг его пальца, который он всё время держит на столе. И Путин убил моего брата и за то, что Путин всегда ходит без головного убора и расстегает свой пиджак, как только садится на какой-то стул или кресло. Вот если он не расстегнёт свой пиджак, то катапульта, на которой он всё время сидит, сразу сработает, и он вылетит у меня из моей игры... Не я такой, жизнь такая, и я вот так вот надел наручники клону Гитлеру Путину, обозначив это ношением часов на правой путинской руке. И как вы все знаете, что арестанты должны ходить в различных зековских робах. Ну, там зимой в зимней куртке «Аляска», вышедшей из моды ещё в прошлом веке или в жаркий знойный летний день на встрече с «НАШИми» 26 июля 2005 года в чёрной плотной рубашке в белую клеточку. И размер этой клетки точно такой же, как обычно показывают на пальцах небо в клеточку. И 26 июля 2005 года мне была сделана психиатрическая экспертиза по поводу того, что написано в моей книге. И меня на этой психиатрической экспертизе признали полностью вменяемым и даже сказали психиатры, что всё мной рассказано очень логично, и они даже устно сказали следователям, чтобы те начинали работать в направление моего рассказа. Но потом через пару недель психиатры в письменном своём заключение написали, что я невменяем и чтобы меня отправили в самую страшную психбольницу с интенсивным режимом, что потом было и исполнено 6 октября 2006 года, а 7 октября наступал день рождения Путина.

         Так вот, когда я через два года после этой коронации увидел по телевизору рекламу «Заряжай мозги» и на столе стояла горящая свечка, а через секунду остался от свечки один огарочек, вот тогда я всё вспомнил. Горящая свечка была ключом ко всему, выше написанному. А замок, который я должен был открыть, он был все эти годы на телеэкране в виде пустой головы Путина и постоянного его держание руки или пальчика на столе и так далее.

         Сатанисты и боги все они наперебой рассказывали смысл всех реклам, идущих на телеэкране, и что эти рекламы значат для меня. Так вот они мне говорили, когда они показывают рекламу «Заряжай мозги», это значит ты, то есть я, что-то ещё не вспомнил или что-то сделал неправильно. Ко всему, что я вспомнил и вспоминаю до сих пор, есть какой-то ключ. Который зашифрован в каком-то одном слове или какой-то картинки, и если я думаю о чём-то и никак не могу вспомнить, и в этот момент слышу или вижу ключевое слово или ключевую картинку, то меня словно ослепляет вспомнившаяся, стёртая из моего мозга информация. Так и здесь ключом к раскодированию моей памяти была «горящая свечка», и в конце этой рекламы уже «догорающий опялышек от свечки». Всё, Путину хана, и меня уже ничто не остановит, даже смерть.

         Так вот, когда с моего мозга стёрли, как я Путину подкинул солидного красивого «светящегося окуня», и тем самым повязал его с ног до его пока ещё светящейся головы. Путин проверил меня, помню ли я что-нибудь или нет, и до какого момента сохранилась в моём мозге полученная информация.

         Катька: «На чём мы с тобой остановились, я что-то забыла».

         Я: «Скорее всего, это я у вас мозги стираю, а не вы у меня. Вы мне расшифровали «222» с «13%». Но мне кажется, что вы неправильно это расшифровали. Давайте я вам сейчас по своему расшифрую 222. Так вот 200 и 2, - это 2002 год, а 220 - это день в 2002 году, 08.08.2002 года. И в этот день я вырублю счётчик и обесточу его, чтобы он перестал считать для Путина, когда пробьёт его звёздный час, и это будет как 2+2=4. Вот 4 - это будет 4 часа утра, если сложить его 13% и мое счастливое число 13, то получится 26 минут. И 08..08.2002 года в 4 часа 26 минут я этот счётчик растопчу своей ногой, и это будет для Путина не второе пришествие Христа, а всего лишь Путину оценка тройная «двойка» 222 за неправильно разгаданную загадку. И я ему своей пяткой, ровно через 222 дня и один год поставлю крутую жирную точку на его энергетическую грудь».

         Мужик: «Ну, это мы ещё посмотрим, кто из нас правильно разгадал «222». СТЕРЕТЬ с него эту информацию».

         И с меня стёрли снова ненужную мне информацию, а записали другую, нужную им, сатанистам, и после этого разговор пошёл обратно в доброжелательном духе.

         Мужик: «Скажи, а вот когда Путин встретится с крупными бизнесменами, сколько они должны заплатить ему?»

         Я: «А они что, должны разве ему за это платить?»

         Мужик: «Конечно, только это происходит деликатно. Путин должен открыть какой-то фонд и предложить им внести посильную лепту. Как ты считаешь, сколько с них содрать за общение с президентом? Сколько ты скажешь, столько они и заплатят и никуда не денутся».

         Я: «Я не знаю, сколько сказать, я просто ни разу с этим не сталкивался. Ты мне подскажи, сколько можно, от и до, а я тогда определюсь и назову цифру. А то я сейчас ляпну, что дух захватит у бизнесменов, и они ничего не заплатят».

         Мужик: «На наш взгляд, это должно быть порядка одного-двух миллиардов рублей, сам понимаешь, это удовольствие дорого стоит. И тем более они такие богатые, что у них не убудет».

         Я: «Я думаю, что полтора миллиарда рублей хватит вполне, только сколько с кого, я не знаю».

         Мужик: «Пускай они сами определятся, сколько кому платить».

         Я: «А если не заплатят, то тогда что? Это же дело добровольное».

         Мужик: «Мы им дадим срок, скажем полгода до следующей встречи, и если кто-то не заплатит, то его вычеркнем из списков на следующую встречу. А если не заплатит большинство, то мы вообще прекратим с ними такие встречи. Может, они думают, что мы с ними будем разговаривать бесплатно, то они глубоко ошибаются».

         На этом мы с мужиком и остановились. Он ещё при этом разговоре был очень серьёзным, и я ему в этом тоже подыгрывал, незаметно изображал маленького, но настоящего бога.

 

Глава 4. Расправа Путина над моими близкими

 

         После того, как мы с Путиным заключили ритуал по тайному обмену полномочиями, он решил мне отомстить за столь крутую красоту, и он стал отыгрываться на моих близких родственниках и друзьях. Конечно же, я в то время не понимал, что весь этот разговор значит. Но несмотря на это я смог найти достойный выход из хорошо спланированной Путиным провокационной расправы над всеми моими родственниками и близкими. О двух я сейчас вам расскажу.

         Сатанисты Катька, Галя и Путин в лице незнакомого мужика начали массивную словесную атаку на меня с тем, чтобы я расправился со своими родственниками и близкими, потому что все они якобы клонированные и заменены на настоящих моих родственников и близких. А тех, не клонированных настоящих уже давным-давно нет и в помине. И если я своих клонированных родственников и близких в ближайшее время не ликвидирую, то мои друзья и родственники, меня похитят и отправят на другую планету в рабство. А если моим клонированным родственникам и близким друзьям это не удастся, то к 1 апреля 2001 года, все они разбегутся по своим внеземным мирам, тем самым уйдут от возмездия.

         Конечно, было трудно не поверить в этот бред, после такой психологической обработки. Но я всячески сопротивлялся им и защищал своих близких, пускай даже клонированных, несмотря на выпитые в виде алкоголя психотропные вещества и индивидуальному воздействию на меня каких-то сильных суперприборов...

         И после обмена полномочиями сатанисты стали уговаривать меня, чтобы я расправился с моими близкими но я был категоричным и лояльным к своим близким. Все предлагаемые ими расправы я отверг, все до единой, если не считать, что они меня обманули, сказав мне, что старшего моего брата Александра уже зарезали несколько часов назад. Но это для меня являлось секретной информацией, которую они сотрут из моего мозга…

         Катька: «Как ты думаешь, как его убили?»

         Я: «Откуда я знаю».

         Мужик: «Его зарезали 14 ударами в сердце и перерезали глотку».

       Я: «Четырнадцатью ударов в сердце и глотку перерезали, вот это да. Я ему всегда говорил, что он плохо кончит, вот я и накаркал и поэтому его так и убили».

         Мужик: «Да, у тебя язык-то каркать умеет, мы это хорошо знаем и не понаслышке. У тебя ещё друг детства есть Сергей, он является американским шпионом, и его сейчас американцы планируют ликвидировать, потому что он им уже не нужен, как ты думаешь, как они его уберут?»

       Я: «Вы чего, не круче американцев и не можете его защитить?»

        Мужик: «Мы его можем только ликвидировать, опередив американцев и, тем самым, отомстить им за тебя».

         Я: «А причем здесь я?»

         Катька: «Ну, он же шпионит за тобой, и он тебя тоже хочет убить, только у него это никак не получается, потому что мы ему постоянно мешаем. Вот если мы опередим американцев и ликвидируем его сами, то мы отомстим и за себя, потому что вокруг пальца американцы нас водили, а не тебя».

         Я: «А вы его арестуйте за шпионаж, и тем самым вы не дадите американцам его ликвидировать, и тогда вам тоже незачем этого делать».

         Катька: «Если мы его арестуем, то тогда начнётся шпионская война между Россией и США, которой не знала история, и тогда полетят головы у многих высокопоставленных чиновников и служащих. А если мы его не арестуем, то американцы всё равно его не оставят в живых, потому что он является живым свидетелем американской подрывной шпионской деятельности в России, а в таком крутом деле свидетелей не должно быть никогда. Поэтому американцы его ликвидируют, а чтобы мы им утёрли нос, то мы его сами ликвидируем, сыграв на опережение».

         Я: «Не надо его ликвидировать, его просто надо охранять, как меня, и всё».

         Катька: «Шпиона! И охранять! Да у американцев животы от смеха лопнут, как только мы начнём его охранять. Мы что, должны его охранять для того, чтобы он за тобой шпионил? Да ты понимаешь, чего ты говоришь?»

         Я: «Плевать я хотел на всех вас вместе с американцам. Всё меня больше охранять не надо, а пускай охраняют Сергея. И охраняют так, чтобы с него не упал ни один волос».

         Катька: «Ты хоть думаешь, чего ты говоришь. Американского шпиона охранять! Нам! Твоей охране! Да никогда этого не будет, это же позор на весь мир».

         Я: «Я имею право приказать своей охране или нет? Если нет, то пошли вы все на хрен, и я больше с вами не разговариваю, и трахал я вас всех вместе взятых».

         Катька: «Да, конечно, ты можешь приказать своей охране, чтобы она его охраняла и твоя охрана выполнит твой приказ, только она перестанет тебя уважать».

         Я: «Трахал я всё это уважение, и я приказываю обеспечить моего друга детства Сергея моей охраной, да так, чтобы ни у кого никогда и в мыслях не было его ликвидировать, это мой приказ!»

         Мужик: «Так что, по-твоему, получается, мы всех шпионов должны охранять, а не уничтожать. Как же мы объясним твой поступок».

         Я: «А мы сделаем это красиво, мы перевербуем его и всех остальных моих близких шпионов, и они начнут работать на меня и под моим прикрытием, и с моей охраной, вот и всё, чего может быть красивее».

         Катька: «Ты думаешь, что так просто кого-то перевербовать, это очень сложно и практически невозможно. Ты попробуй сам его перевербуй и заставь на себя работать, а мы посмотрим, как у тебя это получится и, может, чему-то и научимся».

         Я: «Друга своего я сам перевербую. А всех остальных вы сами без меня перевербуйте, да так, чтобы с них не единого волоска не упало. И охранять всех моих близких не хуже, чем меня самого, это мой приказ!»

        Видя, что я стал понимать суть этого разговора, сатанисты быстренько с моего мозга списали полученную информацию, убедились, что я ничего не помню, после чего они продолжили дальше этот вообще мне в тот момент непонятный разговор.

         И когда сразу после путинского бала сатаны недели через три ко мне в гости в мой президентский зареченский кабинет пришёл мой друг детства Сергей, я естественно стал его перевербовывать прямо перед телевизором, откуда незаметно фиксировали это историческое событие путинские сатанисты. Скажу вам честно, что его перевербовать было невозможно, он оказался на редкость непробиваемым и ни за что не соглашался бесплатно на меня работать… Но когда дело приняло серьёзный и немного агрессивный характер, то я после этой перевербовки потерял своего друга, правда, только до первой психушки. И когда я вышел из психушки, то Сергей мне эту перевербовку простил, потому что он самый первый меня тогда ещё назвал сумасшедшим...

 

Глава 5. Как я ставил своих министров на должности РФ

 

        После почти неудачной расправы мужик попросил меня, чтобы я помог разработать стратегическую, политическую линию поведения президента Владимира Владимировича Путина на 2001 год. И чтобы я подсказал, как Путину избавится от ельцинской, везде сующей свой нос, команды. Аргументируя это тем, что хватит, Ельцин порулил, пускай даст другому порулить и не мешает Путину проводить в жизнь свои реформы, с чем я и согласился.

         И они начали меня расспрашивать про всех высокопоставленных чиновников, как я к ним отношусь. И если моё отношение было нормальным к тому или иному чиновнику, а сатанистам он по каким-то причинам не нравился, то они мне рассказывали про него что-то нехорошее, и моё мнение менялось в худшую сторону для того или иного чиновника. И о ком я высказывался нелестно, их Путин и снял 28.03.2001 года, когда провёл первую массовую перестановку в Кремле… А те чиновники, которые были, на мой взгляд, хорошими людьми они остались на своих должностях, и сатанинско путинская шайка все мои указа и приказы и исполнила точно слово в слово, как я им и указывал.

         Особенно мужик, всячески меня уговаривал снять премьера министра Касьянова с занимаемой должности. И мужик убеждал меня тем, что с приходом нового президента премьера надо менять на своего ставленника. Цитата мужика, то есть Путина: «Касьянов - это Ельцина человек, и Путину он мешает, и особенно из ельцинской команды мешает серый кардинал Волошин, который связывает Путина по рукам и ногам».

         После каждого своего высказывания, мужик у меня переспрашивал мое мнение, не изменил ли я его. Переспрашивать по протоколу, как мужик однажды поправил Катьку, можно лишь только четыре раза, не больше. И то, что я решу в последний, независимо по счету, раз, то так и будет, не зависимо - предсказание это или просто моя точка зрения, или просто сказанное мной слово.

         Так вот, когда речь зашла про Касьянова, премьер-министра и Волошина, секретаря президентской администрации, то сатанисты сделали по четыре попытки с тем, чтобы я заменил их на других путинских ставленников. Они назвали мне несколько фамилий, как известных, так и неизвестных мне людей, фамилий пять на мой выбор, чтобы я их поставил вместо Касьянова и Волошина. Они даже приоткрыли мне немного свои карты вперёд и рассказали то, что я должен узнать в дальнейшем… Но потом сразу стерли с моего мозга эту информацию, что я снимаю и ставлю, не только на руководящие посты в нашем государстве, но и в других государствах тоже. Я, конечно же, воодушевился этим со свойственным мне чувством юмора, и сразу показал им свои зубы. Не сниму Касьянова и всё тут. А если Путину он не нравится, то Касьянов ему противовес в экономической политической деятельности. Они оба занимаются каждый своим делом, Путин - политикой, Касьянов - экономикой, и я им обоим пока альтернативы не вижу. Значит, их обоих оставляю до особого распоряжения. Услышав мою осознанную и связанную речь о Путине, и что я себя уже считаю по статусу, мягко говоря, выше его, то они сразу же с моего мозга стерли эту информацию, и я опять погрузился в непонимание всего происходящего…

         Видя, что с Касьяновым у них ничего не получилось, то они поменяли свою тактику и зашли с другой стороны, но уже на Волошина и покатили на него бочки. Этот Волошин - серый кардинал Ельцина и главный тормоз путинских реформ,... а у Путина есть свой серый кардинал, это Иван Зайцев. Я мужика спросил: «Кто такой, почему не знаю?» Он мне сказал, что это ты, то есть я, и что Путин хочет поставить меня на место Волошина, тем самым убить сразу несколько зайцев. На что я ему сказал: «Моя фамилия Зайцев, и я не хотел, бы быть убитым, даже президентом Путиным. И я не хочу быть серым кардиналом, как серый волк в овечьей шкуре. А хочу я быть чёрным кардиналом». Мужик меня ещё переспросил, как это понять. Я ему сказал, что про серых кардиналов ходят слухи, сплетни и их знают в лицо, а про меня никто знать не будет, кроме нескольких людей: «Мне слава не нужна, и поэтому я буду невидимым чёрным кардиналом. И когда возникнет в моих советах необходимость, то вы будете прибегать ко мне, и я вас буду консультировать». Мужик после моих слов сказал: «Если тебя, Иван, устраивает эта новая должность, то будь чёрным кардиналом, столько сколько захочешь». Вот здесь я и сделал свою главную первую или очередную ошибку, хотя возможно это была просто моя всего-навсего лишь тактика по разоблачению Путина в его овечьей шкуре.

         Когда по просьбе сатанистов я стал советовать Путину, какую политику надо вести непосредственно в самой России, чтобы укрепить авторитет Путина, то они сказали мне, что после воплощения в жизнь твоих советов Путина обвинят в диктаторских замашках. И тогда я им предложил найти человека, который бы постоянно всячески критиковал экономические действия путинской команды, тем самым постоянно запутывал бы понимание путинской политики. И этот человек должен прогнозировать все возможные кризисные экономические ситуации, тем самым показывая, что у нас свобода слова даже в команде Путина. А они сказали мне, что политические противники Путина воспримут это как раскол внутри путинской команды.

         Я: «Надо критиковать только экономику, а с политикой президента у нас всё и так окей, а кого поставите на эту должность, сами без меня решайте. И роль он должен играть до окончания второго президентского срока».

         Мужик: «Будет трудно найти человека, кто согласится на столь непопулярную роль критиковать своего начальника, хотя бы косвенно. Мы предложим, и если кто согласится, то тогда дадим ему должность советника президента».

         И когда советник президента Илларионов вначале 2001 года начал публично критиковать экономическую политику правительства, а значит косвенно и политику Путина, то я понял, что они мой проект осуществили. Конечно же, его различные публичные выступления и вносят, точнее уже сказать вносили запутывание в понимание путинских политических действий, но только не для меня и не для тех, кто в курсе всего этого.

         Мужик: «А как бы ты нам посоветовал избежать в прессе и, особенно, на телевидении необъективной оценки политики Путина».

        Я: «Надо меньше показывать политических и особенно аналитических передач, а больше развлекательных, игровых, юмористических…» Вот откуда путинская цензура взялась, и он сам этого хотел, а я всего лишь навсего по большому счёту просто прикалывался над всем этим, но иногда советовал всерьёз и по-крутому, изображая непонятно кого. Ну откуда я мог знать, что это всё воплотится в жизнь.

         Катька: «Ты думаешь, так просто эфир заполнить новыми различными неполитическими передачами, чтобы удовлетворить растущий качественный спрос телезрителей. Вот ты придумай прямо сейчас какую-нибудь новую телевизионную игру, не похожую ни на какую другую, слабо? А мы вот придумали, и скоро новая игра выйдет в телеэфир, название её держится в секрете, но если ты сейчас угадаешь название этой телеигры, то ты тогда станешь соавтором нашего проекта».

         Я: «Я тебе не только угадаю её название, а даже в двух словах опишу суть этой вашей игры. Если у вас есть клонированный Фюрер, то как же он без Гестапо. Вот вам и название «Русское Гестапо» или «Клонированное Гестапо». Суть вашей игры, судя по этому названию, заключается в следующем. Ведущая с явно выраженным поведением из Гестапо. Как в кинофильме «Семнадцать мгновений весны», когда баба из Гестапо пытала русскую разведчицу. Так и у вас ведущая из «Русского Гестапо» будет задавать игрокам вопросы для того, чтобы по запутанной цепочке вычислить, кто шпион, если игроки шпиона вычисляют, то он значит слабый, а кто его вычисляет, то тот тогда сильный, и он уже не шпион, а разведчик, значит свой».

         Катька: «Русским Гестапо мы, конечно, эту игру не назовём, а вот обрисовал ты её, как будто сам придумал, только в своём стиле. А ты придумай круче и интереснее этой игры».

         Я: «Запросто. Вы отправьте на необитаемый остров человек двадцать без еды и всевозможных средств для выживания. Пускай они там сами себе ищут еду, кров, воду для того, чтобы выжить и дольше продержаться на этом острове и тем самым выиграть. Тот, кто дольше продержится на этом острове в экстремальных условиях, тот и получит награду. А награду сделайте солидную, и всё, чтобы было по-настоящему, без какого-либо подвоха и показывайте их по телевизору, как они там с голоду пухнут. А чтобы пробудить в игроках неподдельный сопернический дух, объявите высокую награду тому, кто всех дольше продержится. И награда должна быть тысяч сто долларов США или три миллиона рублей, я думаю, что вполне хватит. Как раз и по цифрам подходит 100 тысяч долларов созвучно, как 100 тысяч хромосом, которые живут в моём организме. Или три миллиона рублей, что тоже подходит, ведь я три часа светился, когда родился, вот каждый час соответствует миллиону».

         Потом они дружно начали меня расспрашивать о деталях и о том, где я эту идею украл. На что я им ответил, что у нас под очень крутым берегом реки, под названием «Круглый Городок», есть большой остров Усово в 45 гектаров, и этот остров река Клязьма огибает с двух сторон. И что мы в юности, с друзьями вокруг этого острова, плавали летом на двух лодках. И один раз мы хотели пожить на нем денька три. Но как только у нас закончилась еда и вода, то мы спешно покинули остров, и нам не очень-то хотелось оставаться там без еды и воды.

         Я: «Вот и вы организуйте такое же путешествие, только за большие деньги с тем, чтобы страсти вокруг этого приза кипели не трое-четверо суток, а как можно дольше. И чем дольше, тем интересней, и тот, кто останется на острове последний, и не сойдёт с дистанции, тот и выиграет эти три миллиона рублей».

         Мужик: «Мне подсказывают, что это будет самая интересная игра, и ещё они спрашивают, как она будет называться».

         Я: «Кто продержится всех дольше на острове, вот тот настоящий герой. Вот он последний и герой, а не первый, вот все лавры победителя и будут принадлежать ему. И игра эта будет называться «Последний Герой».

         Катька: «Мне одно время показалось, что у тебя в голове мозги появились, но как только ты назвал эту игру «Последний Герой», так они с этим названием снова исчезли. Да за такие деньги все будут стараться быть не первыми, а последними не только в этой игре, но и в жизни тоже, и куда мы, по-твоему, приедём с таким вот отношением к первым. Ты хоть выигрыш уменьши раз в пять, и твоё соотношение рубля к доллару через год изменится, и ничего не будет значить».

       Я: «Курс рубля к доллару останется на том же уровне, 100 тысяч долларов к 3 миллионам рублей и на этом уровне останется навсегда…»

         Мужик: «Иван, эта игра перебьёт по популярности даже твои любимые «КУКЛЫ». Давай, заменим «КУКЛЫ» на НТВ на «Последнего Героя».

         Я: «Никаких замен «Кукол» не будет, одно другому не мешает, «КУКЛЫ» сами по себе на НТВ, а Последнего Героя мы сделаем первым на первом канале».

         Мужик: «НТВ уже достали Владимира Владимировича Путина своими Куклами и «КУКЛЫ» надо закрыть в первую очередь».

         Я: «Наоборот, «КУКЛЫ» повышают политикам рейтинг, а не понижают».

         Мужик: «Если НТВ не прикрутить хвост, то они к кукле Владимира Владимировича Путина приделает рога, а к пальцам когти, тем самым представит его дьяволом».

         Я: «Если НТВ покажут это, то тогда нужно их предупредить в корректности и лояльности к кукле президента Путина». Вот поэтому «КУКЛЫ» и закрыли, я то всё по глупости и по приколу, а оно всё вышло по реалу.

         Когда после второго раза пребывания в психбольнице я вышел из неё 18 марта 2002 года, пролежав в ней ровно 40 дней. То сатанисты в воскресение, 14 апреля, показали мне по НТВ в последний раз «КУКЛЫ», которые я давно почему-то не видел. И я увидел на экране куклу Путина, сидящую на троне. И эта кукла Путина своими пальцами с трехсантиметровыми когтями стучала по поручням трона, ставя на свои места этими ногтями кукол Лебедя и Березовского. И у кукол Лебедя и Березовского в руках были пистолеты, которые они направили сами себе в голову. Лебедь застрелился, а у Березовского чего-то не хватило… и он, конечно же, не застрелился.

         Этот сюжет в Куклах для меня был полностью понятен, и я сразу вспомнил, как мне в том контакте с сектантами мужик сказал: «Если губернатор Лебедь узнает, что Владимир Владимирович клонирован из черепа Гитлера, то он сразу же объявит свою территорию не подчиняющейся Владимиру Владимировичу, тем самым разделит Россию пополам. И от Красноярска до Владивостока объявит независимым государством. Вот тогда в России начнется гражданская война…»

         Я: «Если Лебедь захочет отделиться от центральной России, то тогда он грохнется».

         Мужик: «Что, мы его застрелим?»

         Я: «Мы же не киллеры. Лебедь - это птица, которая хочет независимо летать, он взлетит в небо и сломает себе крыло, упадет и разобьётся о Землю…»

         Когда мне по телевизору, на НТВ, показали «КУКЛЫ» с похожим на наш разговор сюжетом, а накануне Лебедь поменял всё своё окружение в администрации своего Красноярского края, я подумал, что Лебедя тоже, как и меня, взяли клоны под полный контроль. И он уже не сможет противостоять клонированному Гитлеру. И когда через несколько дней я услышал, что Лебедь разбился на вертолёте о землю, и что у вертолёта сломался винт, то я тогда понял, что я проиграл Путину. И я в опале, а он набирает свою силу, заменяя неугодных ему людей на своих клонов. И от меня уже ничего не зависит, потому что я проиграл.

         Так вот после того, как я им рассказал про игру «Последний Герой», то мужик начал меня расспрашивать про Калининград, Курильские острова, про военные базы во Вьетнаме и на Кубе.

         Мужик: «Как ты считаешь, Калининград стоит нам отдать немцам или нет?»

         Я: «Да вы что, белены объелись, что ли? Калининград отдать немцам. Никогда!»

         Мужик: «Калининград - это экономическая дыра в бюджете нашей страны с этой их особой экономической зоной. И Калининград - это кость в горле для наших хороших отношений с Западом, да и они на нас давят очень сильно, что бы мы его отдали под юрисдикцию Германии».

         Я: «Вот и хорошо, может, подавятся и перестанут на нас давить. Сколько Калининград стоит нашему бюджету?»

         Мужик: «Здесь главное не деньги, а психологический фактор. Они в Калининграде живут всех лучше в России, да ещё эта особая экономическая зона свободной торговли их приближает к западному уровню жизни».

         Я: «Так вы эту особую экономическую зону отмените, и всё встанет на свои места, это же наша Земля».

         Мужик: «Они же взбунтуются, проведут референдум, отделятся от России и создадут своё государство, и мы останемся ни с чем, не солоно нахлебавшись».

         Я: «А мы тогда туда войска введём и восстановим статус-кво».

         Мужик: «Да там местные жители почти одни военные, если мы не введём, а выведем войска оттуда, то там местных жителей останется всего лишь несколько тысяч, и они ратуют, чтобы к немцам под крыло перейти (врала дьявольская сука мне всё). Политическая и экономическая ситуация уже созрела для передачи Германии этого островка России. Баба с воза - кобыле легче, с мира по нитке - себе на сюртук. И после передачи Калининграда немцам мы прикроем различные бюджетные дыры, и тогда заработает наша экономика, а то мы латаем, латаем эти дыры в экономике и всё безрезультатно, всё улетает в них».

         Я: «Какое я имею право отдавать немцам Калининград, завоеванный нашими дедами и отцами у фашисткой Германии, это должен решать народ».

         Мужик: «Народ согласен, он уже созрел для этого, и Путин тоже согласен. Так ты отдаёшь Калининград Германии или нет?»

         Я: «Пускай Путин решает, он же президент, как он скажет, так и будет».

         Но если честно говорить, то я точно не помню, отдал ли я по приколу Калининград немцам или нет. Но то, что Запад в начале тысячелетия покусился на наш Калининград - это неспроста, потому что меня Путин долго уговаривал, чтобы я отдал немцам Калининград и, возможно, я как-то косвенно и согласился с Путиным, но сейчас я плохо уже помню этот момент. А что касается Калининграда, то, конечно же, я его никогда никому не отдам, потому что эта территория Российской Федерации.

         Мужик: «А на Курилах спорные четыре острова японцам отдавать или нет? В договоре чётко сказано, что мы их должны вернуть им, и срок давно прошёл, и нам их отдать придётся, не считаясь с мнением большинства народа, договор есть договор».

         Я: «О каком договоре может идти речь, если мы Гитлера и его союзников победили, а победитель всегда прав и ему достаются все лавры победителя, и мы этими островами немного компенсировали нанесённый нам ущерб второй мировой войной».

         Мужик: «Но в договоре сказано, что мы вернём японцам эти острова, и они от нас не отстанут никогда».

         Я: «А мы японцам за эти острова проведём на Дальний Восток нефтепровод, и пускай они у нас нефть покупают по мировым ценам, долларов по сто за баррель. И этим нефтепроводом мы завяжем дружбу с японцами, а там глядишь, и обиды пройдут…»

         Мужик: «Иван, а как ты относишься к Дальневосточному этносу народов Китайцев с Русскими?»

         Я: «К этносу отношусь плохо, потому что я не понимаю. Что это такое, по-вашему?»

         Катька: «Ну, это новая нация гибридов двух народов Китайского и Дальневосточного Русского».

         Я: «Опять ничего не понял, это Китайцы плюс Русские, равно любовь до гроба и получится дураки оба».

         Мужик: «Примерно так, только не дураки оба, а новая нация. Ну, скажем Китаруссов».

         Я: «Я не хочу быть не Китайцем, не Китаруссом. Мне и Русским быть неплохо, зачем мне становиться Китаруссом, если я рис палочками кушать не хочу и не умею, и тем более я картошку люблю есть».

         Катька: «Ничего ты не понимаешь, если мы пустим Китайцев на Дальний Восток, скажем до Уральских гор, то там возникнет новая сильная экономика, но под нашим контролем, и мы это экономическое чудо назовём «Китарусским тигром».

         Я: «А тебе не кажется, что это большая ошибка, как политическая, так и экономическая. Как только Китайцев станет на Дальнем востоке 51%, так сразу можно будет Россию считать государством с границами до Урала. Наверно, Китайцы дураки, что не понимают этого. Да у них в глобальном стратегическом плане стоит наш Дальний восток до Урала в первоочередном мирном завоевании у России этого большого пирога, и я категорически против этого вашего гибрида».

         Мужик: «России без Китайцев не поднять Дальний Восток. Он так и будет разваливаться, и Китайцы его тогда поглотят психологически. Русские захотят тоже жить так хорошо, как Китайцы, отделятся от России и присоединятся к Китаю».

         Я: «Я лучше буду сидеть голодным на ракете с «Калашниковым» в руке и с большими глазами, чем буду мал-жёлто-косо-глазым Китаруссом. И я категорически против ваших планов в таком развитии событий».

         Мужик: «Нам всё равно не удастся удержать эту территорию, это понимают все от Китайцев до Папуасов. А ты не можешь понять того, что неминуемо».

         Я: «Я не знаю, кто там чего понимает, но как только Дальний Восток заговорит на Китайском, то и Папуасы нам советом уже не помогут».

       Мужик: «Мы хотим узнать твое мнение по поводу некоторых военных баз за границей, в частности на Кубе и во Вьетнаме. Как ты считаешь, можно их закрыть или нет?»

         Я: «Вы мне расскажите про них поподробнее, а то я что-то слышал, а толком не знаю про них ничего».

         Мужик: «На Кубе военная радиолокационная база находится на острове Свободы в Лурдесе, и эта база держит американцев постоянно в напряжении по прослушиванию их радиоэфира, телефонных всех секретных государственных переговоров. И они были бы рады, если бы мы её закрыли совсем и при этом никому не продали. И для американцев закрытия этой базы было бы, по сути дела, царским подарком».

         Я: «Фиг им, пускай она, как стояла, так и стоит, а то американцы совсем разболтаются и страх потеряют перед Россией».

         Мужик: «Эта база для бюджета нашей страны очень ощутимая, и с закрытием её у нас освободится приличная сумма денег (сумму не помню), которую мы потратим на более современные средства контроля над США. Эту базу мы держим для того, что бы американцы думали, что мы только через неё контролируем их телефонные и другие разговоры. Но на самом деле эта военная база всего лишь удобная ширма, только и всего, и сейчас как никогда лучше её закрыть. Есть повод - безденежье. Если её закрыть при более благоприятных экономических условиях, то у США появится повод думать, зачем мы её закрыли, и они начнут что-то подозревать. Чего нам не хотелось бы заполучить».

         Я: «О каких это новых технологиях в области прослушивания идет речь, я не в курсе этого. И если они существуют, то эту базу надо не закрыть, а законсервировать. Для того чтобы американцы знали, что в любое время мы её можем заново открыть, тем самым мы их будем держать почти в том же напряжении, что и сейчас, но почти бесплатно».

         Мужик: «Да, чувствуется, что не зря мы тебя воспитали, ты растёшь прямо на глазах. А вот с военной базой Камрань во Вьетнаме что нам делать? И она тоже бьёт по карману страны, и нам хотелось бы её тоже закрыть».

         Я: «А это что за военная база? Расскажи мне поподробнее про неё».

         Мужик: «Это военно-морская база с очень значительным военным контингентом кораблей, самолетов и живой силой, и очень удобная, с точки зрения военного географического расположения. Она контролирует всю юго-восточную часть континента и морей. С точки зрения военной стратегии лучшего места для военных сооружений ничего не придумаешь, и мы через эту базу влияем на весь этот регион круче американцев. Только вот бюджетных денег на её содержание тратим в несколько раз больше, чем на Кубинскую радиолокационную базу, и это нам невыгодно, и мы хотим её отдать вьетнамцам».

         Я: «Здесь тем более: фиг вьетнамцам и американцам тоже фиг, мы будем влиять на этот регион через нашу базу и не пожалеем никаких средств, потому что политическое влияние нельзя оценивать какими-то денежными средствами».

         Катька: «Вон ты как народными деньгами соришь направо и налево. А знаешь ли ты, что мы давно влияем и контролируем другими технологиями недопотопными, как эта база, а супер современными, и во много раз эффективней и дешевле, и тем более экономическая и политическая ситуация сопутствует принятию этого решения о закрытии этой базы тоже».

         Я: «Возьмите и закройте, если вы такие сильные, только я что-то сомневаюсь, что у вас это получится, это решает Путин, а не вы».

         Мужик: «Так ты согласен с закрытием этих военных баз или нет? Можно их закрыть?»

         Я: «Да, закрывайте, если требуется, я то здесь при чём».      

 

Глава 6. Как я создал партию «Единая Россия»