Нисходящая ветвь развития

На модерации Отложенный

Григорий Черный, социолог

– Сутью современного кризиса является исчерпание возможностей стихийного развития Мировой цивилизации. Под развитием привыкли понимать увеличение всего: экономики, уровня жизни, численности населения и так далее. Процесс этот, как все процессы в природе, подчиняется определенным законам. Если процессом не управляют в соответствии с этими законами, то процесс – стихийный. Теперь стихийное развитие становится опасным. Я думаю, что человечество должно стремиться не к развитию, а к достижению некоего устойчивого равновесия с окружающей средой. В рамках стихийного процесса такое равновесие невозможно. Для достижения равновесия надо управление.

– По сути дела, мировое правительство (введем этот термин) выступали и выступают за так называемое устойчивое развитие, за сворачивание технического прогресса и замораживание некоторых направлений, которые могли бы еще больше прогресс подстегнуть.

– Мне кажется, что та трехуровневая система, которую они хотят построить (тут паны, там подпанки, а это – быдло…), не будет устойчивой. Во-первых, потому, что каждый будет толковать границы между слоями общества в свою пользу. Во-вторых, потому, что они оставляют механизм нарушения равновесия, деньги. Деньги – не только регулятор экономики, у них есть вторая функция: средство власти. Перераспределение денег неизбежно приведет к перераспределению численности слоев, нарушит устойчивость. Наконец, есть проблема стабилизации численности всего населения.

Я считаю, что надо переходить от общества потребления, основанного на деньгах, к обществу распределения, плановому.

– То есть распределение необходимо, но вопрос: как распределять? Регуляция численности населения необходима, но вопрос: как регулировать? С помощью каких методов? Например, недавно у нас в газете прошла публикация про гендерный беспредел, который царит в скандинавских странах и вообще в Европе. Речь идет об управляемом, целенаправленном разрушении семьи. За этим стоит та же самая конфликтология, ломка психологии, физиологии, которая остановит рождаемость.

– Вот здесь и сидит одна из ошибок. При развале семейных и других связей между людьми рождаемость не просто остановится, а станет нулевой. История показывает, что общество без связей, атомизированное – скажем, Римская империя, – нежизнеспособно.

Главным фактором, который к этому приводит, является процесс разделения труда. Без него нет технического прогресса, нет роста прибылей «элиты», но человек специализированный, зная хорошо одно дело, в остальных делах он полный баран, и поэтому не может устанавливать контакты с другими людьми. Кроме того, по мере роста разделения труда общество берет на себя функции, которые раньше исполнял глава семьи, их было много.

Сейчас государство забрало всё. Мужчина в семье становится лишним.

Я считаю, нынешняя семья рушится сама, а они только ускоряют процесс. Но если мы хотим, чтобы человеческое общество сохранялось, надо строить новую семью, отвечающую стабилизации. Ведь семья бывала разная в разные времена. Даже сейчас, по-видимому, на земле есть разные типы семей.

– Но вот вопрос регуляции численности населения – тоже парадокс. Мы подозреваем, что мировые структуры пытаются решить этот вопрос путем насаждения содомии, с одной стороны. С другой стороны, путем организации войн, эпидемий… Мальтус об этом, кстати, говорил.

– Я думаю, что основным механизмом регуляции рассматривается развал семьи. Когда у женщины нет семьи, ей не на что опереться, и она, понятное дело, не будет рожать. Да и мужчины… Кто-то из историков написал, что в момент упадка Древнего Рима мужчины не только отказывались защищать свою страну, но отказывались продолжать род. Человек рассуждал примерно так: я живу плохо, никаких улучшений не предвидится, зачем же я буду заводить детей, которым будет еще хуже, чем мне?

– То есть отсутствие образа будущего?

– Да. И мне кажется, что раз запустив этот процесс, его уже не остановить. Как в Древнем Риме, где коренные италики вымерли еще лет за 400 до развала государства.

– Есть проблема так называемого «лишнего населения»: не в том плане, что его не выдерживают инфраструктура и экология Земли, а в том, что эти люди не включены в какие-то серьезные социальные механизмы.

– Это вообще очень сложная проблема. Пожалуй, из-за нее я и не знаю положительного ответа на все эти вопросы. Дело в том, что сейчас в развитых странах 75% населения занято в сфере обслуживания (в США – 80%).

В начале ХХ века в сфере обслуживания по всему миру было где-то 20%. И то, я думаю, что это было уже много.

70% – это очень много, то есть этим людям на самом деле нет никакого применения. Промышленности нет. Ее нет не только у нас, но даже там, где она есть, – в тех же Соединенных Штатах. Видно, что завод новый, стоит коробка. Понятно, что на заводе всё автоматизировано. Японцы в прошлом году запустили завод: с сырьем машины заезжают, с продукцией выезжают.

На заводе никого: ни директора, ни сторожа – вообще никого, всё автоматизировано. Ребята, этот завод продукцию выпустил, а кто же ее может купить? Людям заработать деньги негде. Значит, люди вынуждены идти в сферу обслуживания – обслуживать сами себя.

Фактически получается, что они находятся на дотации у государства. Государство захочет, – даст им существовать, не захочет, – не даст. Как здесь быть с ростом производительности труда? С одной стороны, технический прогресс есть, производительность труда растет. С другой, человек выбрасывается из сферы производства. А ведь труд не только создает материальные ценности. Он еще формирует человека. Какой труд – такого человека он и формирует.

Маркс поднимал эту проблему. В «Капитале» где-то там, по-моему, в первом томе, написано, что благодаря техническому прогрессу капитал беспрерывно возрождает класс старинных домашних рабов, только в виде коллективных рабов класса капитала. Примерно так. Дословно не помню. Но он не пытался проследить, как это будет в коммунистическом обществе. Ведь технический прогресс – и там, и там.

Я не знаю, можно ли вообще построить систему, где бы каждый человек был загружен «под завязку» такой работой, которая бы делала его лучше, и в то же время, чтобы производство было стабильным.

Переход к равновесному обществу кто-то должен осуществлять. Где та сила, те люди, которые будет осуществлять новые идеи?

– Все-таки попробуем разобраться. Либо мы имеем дело в основном с естественным процессом развития цивилизации, а именно возникновение типа жителя мегаполиса, космополитически настроенного, с мутной половой ориентацией, не занятого производительным трудом. Это продукт естественного развития. Либо действует чья-то злая воля, разрушительная стратегия. И эту стратегию надо перебить, тем самым остановив процесс человеческой деградации.

– Я не думаю, что это стратегия. Если посмотреть на новейшую историю развития современной цивилизации, то всё это очень естественно ложится на то, как она развивалась. Другое дело, что нынешняя власть эти процессы ускоряет.

Та же проблема – реформирование системы образования у нас в стране. Казалось бы, власть – вредители со всех точек зрения. Но с другой стороны, на самом деле, образование уровня 50-х годов потребителю и не нужно.

Говорили марксисты в свое время, что труд сделал человека. Пожалуй, это правда. Только у нас потом еще добавили, что он же его и погубит. Я думаю, что и вторая часть правильная. Смотря, какой труд. Если труд, как настоящего крестьянина, когда у него сердце обо всем болело. Такой труд развивает человека, а труд, когда он ходит с доской «Покупайте шубы где-то там», – вряд ли такой труд облагораживает.

Поэтому устройство общества надо менять радикально. Нужно давать возможность людям работать так, чтобы от этой работы их жизнь зависела. Получается, что надо хотя бы частично технику убирать.

– Существует катастрофический сценарий, когда возникнет перегрев этой системы. Даже специалисты не смогут управлять инфраструктурой. Инфраструктура начнет рушиться сама. Произойдет исход из города, возникнет новая общность, новое сознание.

– Я не верю в то, что эти люди пойдут из города. Я думаю, наиболее вероятен сценарий, как при развале Рима: начнется распад на мелкие куски мафиозного типа, которые между собой будут грызться. А из-за полной безответственности при нынешнем развитии всяких техник и технологий – это страшно опасно. Например, химическое загрязнение может оказаться колоссальным. Потом у некоторых может возникнуть желание какую-нибудь там бомбочку бросить – одну, другую… Сейчас еще сдерживающие факторы есть, а потом они могут ослабнуть. Это наиболее вероятный сценарий.

Что после этого уцелеет? Непонятно.

Давайте подведем итог. Я считаю, что современный кризис есть системный кризис всей мировой цивилизации. Смысл его в том, что стихийное развитие привело эту цивилизацию на нисходящую ветвь развития, и если ничего не делать, то цивилизация развалится, а человечество вряд ли этот развал переживет.

Я считаю, что человечество должно перейти от того, что называют развитием, к стационарному существованию в равновесии с окружающей средой.

Методы, которыми власти европеизированных стран сейчас пытаются стабилизировать рождаемость, грозят привести к полному вымиранию населения.

Основную опасность для цивилизации я вижу в деградации человека как члена общества. Деградация эта обусловлена вытеснением подавляющей части населения из сферы производительного труда и упрощением трудовых функций, неизбежном при нарастании разделения труда.

Сам по себе кризис не пройдет, а закончится катастрофой. Преодолеть его можно только при жестком управлении всей системой, для чего необходимо, в частности, ликвидировать деньги и перестроить современную семью. Насколько это реально в современных условиях, где взять кадры для преобразований – на эти вопросы у меня ответов нет.