Аксиома о зависти


Зависть причиняет человеку страдания по причине чужого добра.
Феофан Прокопович

Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Франсуа де Ларошфуко

Лучше быть предметом зависти, чем сострадания.
Геродот

Зависть – вот фундамент демократии.
Бертран Рассел

Чувства – это единственное чем мы постигаем мир. Оппоненты пеняют мне, что я занимаюсь чем-то эфемерным, а не материальным. Полагаю, что материальное – это гораздо более эфемерное, чем чувства, которые всегда при нас и по которым каждый можете судить, прав я или говорю глупости.
В «Аксиомах о душе» я перечислил семь высказываний, семь аксиом, которые необходимо учитывать каждому, кто размышляет об экономике, политике, праве, социальной философии, жизни вообще:
1. О гуманизме: чувствуют люди, а не коллективы.
2. О ненасытности: дефицит сил непреодолим.
3. О разнице: люди неодинаковы в предпочтении сил.
4. Об эгоизме: чужие нужды не актуальны.
5. О любви: полюбить как себя можно немногих.
6. О справедливости: люди сходны в неприятии преступлений.
7. О зависти: чем богаче человек, тем больше готовность навредить ему.

Мы уже обсуждали шесть аксиом:
- о гуманизме,
- о ненасытности,
- о разнице,
- об эгоизме,
- о любви,
- о справедливости.

Сегодня на очереди аксиома о зависти.
Богатых не любят. Приросту их сил не только не радуются, но даже печалятся. Наоборот, радуются их потерям. Неприязнь к богатым и их приобретениям, а также радость от их потерь – проявление зависти.

Русские пословицы о зависти:
1. Не столько смущает свой убыток, сколько чужой прибыток.
2. Чужим достатком болен.
3. Сосед спать не даёт – хорошо живёт.

Большинство сочувственно относятся к Робину Гуду и Юрию Деточкину. Ведь они грабят и обворовывают богатых, а награбленным и наворованным делятся с бедными. Деточкин, правда, делил богатых на честных и нечестных, и не собирался воровать у честных богатых. А когда обворовал человека, который честно заработал на свою «Волгу», то жутко расстроился.

Политики используют симпатию большинства к благородным разбойникам и демонстрируют готовность ограбить богатых, чтобы поделится награбленным с бедными. Такая демонстрация прибавляет им голоса на политических выборах. Большинству избирателей не нравятся богатые, поэтому большинству нравятся те политики, которые обещают заставить богатых щедрее делиться с бедными. Желание политиков нравиться большинству привело к всеобщему избирательному праву, а вслед за ним – к прогрессивному налогообложению, трудовому законодательству, государственному социальному обеспечению, борьбе с крупными предприятиями, которые уничижительно называют монополиями.

Зависть – гораздо более низкое и опасное чувство, чем ненасытность и эгоизм. Ненасытность и эгоизм могут побуждать к присвоению чужого имущества вопреки воле его владельцев. Ненасытным эгоистам нет нужды уничтожать это имущество, убивать и калечить его владельцев, если владельцы не мешают присвоению. Грабители даже по-своему любят свои жертвы, как любит хозяин скотину, дающую молоко, шерсть, мясо. Завистник же радуется печалям другого и печалится его радостям. Зависть может привести завистников к уничтожению имущества тех, кому они завидуют. И не только к уничтожению имущества своих жертв, но и к уничтожению самих жертв.

В этом завистник опаснее разбойника, которому важно отобрать, а не уничтожить. Уничтожение без отбирания для разбойника зря потраченное время. Завистник же радуется уничтожению даже в том случае, если не поживится имуществом жертвы. В зависти, в отличие от ненасытности и эгоизма, всегда есть ненависть, вражда.

Зависть – стыдное чувство, поэтому его маскируют, от него отнекиваются. Вот как маскирует свою зависть и отнекивается от неё лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман: «В реальности серьёзное неравенство в доходах неизбежно ведёт к широкомасштабному социальному расслоению. И речь не идёт о зависти или обиде. Неравенство оказывает резко отрицательное воздействие на образ жизни людей. Проблема не в том, что подавляющее большинство американцев не может позволить себе останавливаться в гостиничных люксах по цене 11 тысяч долларов за ночь или появляться в роскошных отелях в разных частях света. Главное заключается в том, что миллионы семей, относящиеся к среднему классу, приобретают дома, которые не могут себе позволить, залезают в рискованные ипотечные долги – и всё потому, что жаждут отправить своих детей в престижную школу. А усиливающееся неравенство приводит к тому, что число престижных школьных округов уменьшается, а проживание в них дорожает» [Кругман П. Кредо либерала. М.: Европа. 2009, с.265].

Обидное для себя сравнение с богатыми, которые катаются по всему свету и отдыхают в роскошных люксах, побуждает Кругмана размывать право, размывать грани, чтобы показать своё «право», «право» представителя среднего класса на чужое богатство. Для этого он пишет, что «благами экономического роста Америки за последние тридцать лет в основном воспользовалось небольшое богатое меньшинство. Более того, непонятно, перепадало ли вообще что-нибудь семьям со средним и низким достатком от научно-технического прогресса и обеспечиваемого им роста производительности. Тот факт, что многие оказались на обочине экономического прогресса, сам по себе является веским поводом озаботиться поиском более справедливого способа распределения доходов» [Кругман П. Кредо либерала. М.: Европа. 2009, с. 261].

Ницше называл зависть срамной частью нашей души. Никто не признается, что им движет зависть к успешным людям, поэтому проекты, движимые завистью, называют борьбой с неравенством, с глобализмом или с монополизмом. И этот список далеко не полон.

Самая большая опасность зависти в том, что подавляющее большинство современников принимает чувство зависти за чувство справедливости. Это большинство готово поверить любым небылицам о преступности богатых людей только на том основании, что это богатые люди. Абсолютно нелогичное, ложное «обоснование» Марксом «грабежа» капиталистами рабочих воспринимается на ура только потому, что подпитывается завистью.

Все люди ненасытны и эгоистичны, но зависть искажает картину, наделяя ненастностью и эгоизмом лишь богатых. Этим искажением пользуются левые политики, призывающие грабить богатых посредством национализации или прогрессивных налогов. Успешная борьба с левыми политическими взглядами невозможна без разоблачения присущей этим взглядам зависти к богатым.

Зависть и справедливость – принципиально разные чувства. Подменять справедливость завистью, значит вредить справедливости. Ведь зависть толкает противостоять успешным людям, в то время как справедливость призывает противостоять преступникам, а не богатым. Борьба завистников с богатыми обогащает не бедных, а тех, кто возглавляет преступную борьбу с богатыми.