ПРИМАКОВ РАЗОБЛАЧАЮЩИЙ

Гайдаровский форум прошел под пристальным вниманием прессы – каждое заявление министров и премьера обсуждалось и растолковывалось. Между тем прозвучавший накануне форума доклад бывшего главы правительства Евгения Примакова остался малозамеченным, хотя академик буквально огласил приговор нынешнему кабинету, разнес неолиберальную политику, идущую вразрез с курсом президента.

Ежегодный доклад Евгения Примакова на заседании «Меркурий клуба» 

  был посвящен жесткой критике неолиберализма в России – в основном, его экономической политики. «Особенно острый характер приобретает проблема необходимости противодействия политике неолибералов в России», – заявил Примаков, фактически обвинивший неолибералов в противодействии курсу Путина. Академик перечислил главные пункты, по которым Кремль в минувшем году предпринимал усилия, чтобы не дать неолибералам восторжествовать в нашей экономике – в первую очередь, не прошел новый виток масштабной приватизации и не был допущен отказ от социальной политики, зафиксированной в майских указах президента.

Так получилось, что выступление Примакова прозвучало накануне открывшегося сегодня Гайдаровского форума, на котором отечественные министры обсуждали с экспертами актуальные вопросы российской экономики. При этом говорили они так, как будто никакой другой экономической теории, кроме либеральной, в принципе не существует, а что там заявил какой-то старенький дедушка, это его проблемы. Но проблемы не у Примакова.

84-летний ветеран российской политики, занимавший пост премьера 15 лет назад, – один из очень немногих людей в стране, имеющих вес как в элите, так и в народе. Впрочем, в элите Примакова ценят государственники и опасаются либералы, ведь именно он осенью 1998 года сформировал первое нелиберальное правительство в постсоветской России, когда нужно было вытаскивать страну после дефолта, устроенного верными гайдаровцами. И то, что говорит сегодня Примаков, – это не просто позиция ветерана, это мнение очень многих близких соратников президента. Не случайно на выступлении Примакова присутствовали среди прочих и Валентина Матвиенко, формально третий человек в государстве, и Владимир Якунин, глава РЖД и последовательный критик либерального доктринерства. И то, что глава сената после речи Примакова сказала, что он – один из немногих людей, которые обладают редкой привилегией говорить то, что думают, – вовсе не простая вежливая фраза.

Ведь Примаков говорит практически то же самое, что думает, но не всегда позволяет себе публично сформулировать президент – неслучайно в своем выступлении Евгений Максимович постоянно цитировал Путина, просто для того, чтобы продемонстрировать, насколько расходятся установки президента и действия неолибералов. Фактически Примаков констатировал принципиальные расхождения между Кремлем и Белым домом – и эти расхождения идеологические, от них невозможно избавиться, просто договорившись о некой срединной линии, об общем курсе. Именно поэтому диагноз Примакова можно рассматривать как обвинительный акт либеральному курсу – тому, который упорно продолжает проводить правительство Медведева.

Приговор должен огласить судья (позиция присяжных, то есть народа, и так известна), но президент Путин пока еще надеется научить министров другому мировоззрению, надеясь, что они способны освободиться от либеральных шор (проявлением этого стало и его сегодняшнее решение собирать у себя раз в две недели заседание кабинета в полном составе, то есть по сути он становится фактическим главой правительства).

Но способны ли они учиться? Судя по выступлениям на Гайдаровском форуме, некоторые даже не понимают, о чем идет речь.

Главная задача, которая стоит перед страной, – это реиндустриализация и развитие инфраструктуры. Примаков напоминает, что никто, кроме государства, не в состоянии стать локомотивом развития:

«Можно ли считать, что в современной России сам рыночный механизм без государственного участия уже способен обеспечить рост и сбалансированность экономики, а низкий уровень конкуренции достаточен для достижения технико-технологического прогресса? Однозначно нет. Конечно, это не означает навечного доминирования государства в экономике. Но это необходимо в определенные исторические периоды, а я считаю, что сегодня мы находимся именно в таком периоде. Помимо всего прочего наши неолибералы вообще не учитывают уроки кризиса 2008–2009 годов. Известно, что в США и в странах Евросоюза во время кризиса было усилено влияние государства на экономику. Такой тренд сохраняется».

Что-нибудь говорится об этом на Гайдаровском форуме? По большому счету нет, потому что, как правильно заметил Примаков, основа платформы неолибералов – уход государства из экономики. Хотя в своей речи Примаков не назвал поименно никого из неолибералов, понятно, что речь идет не просто об экспертах или советниках: академик говорил о костяке экономического блока правительства – Медведеве-Дворковиче-Шувалове. Именно они символизируют ту приверженность неолиберальному курсу, за который выступает немалая часть российской элиты и против которого не только подавляющее большинство народа, но и большая часть управленческой элиты.

Возвращение Путина в Кремль не входило в планы неолибералов – именно поэтому была предпринята столь массированная «болотная» атака. Не сумев остановить Путина, либеральная часть элиты была вынуждена подчиниться и сделать вид, что она будет проводить новый нелиберальный курс Путина, зафиксированный в его предвыборных статьях. Но по сути уже более полутора лет правительство занимается тем, что, на словах проводя государственнический путинский курс, в реальности пытается осуществлять все ту же либеральную политику, более того, даже пытаясь ее «углубить и расширить».

Примаков заявил, что, «выступая за резкое и незамедлительное сокращение роли государства в экономике, наши неолибералы поставили своей задачей провести новую масштабную приватизацию государственной собственности, настаивают на максимальном охвате приватизацией важнейших для страны государственных предприятий», и напомнил, что для того, чтобы воспрепятствовать приватизационным планам, в июне прошлого года было принято постановление правительства, «содержащее коррективы, по сути

То есть Кремль просто заставил правительство изменить свою политику, помешал «распродаже Родины». Но это был частный, хотя и очень важный случай, а в целом идеология, отношение правительства к месту государства в экономике фактически не меняется. Чтосказал сегодня на Гайдаровском форуме первый вице-премьер Шувалов?

«Важная вещь – чтобы не было под контролем государства такого количества предприятий и такого объема экономики. И, конечно, к 2020 году этот объем должен значительно сократиться. По окончании этого политического цикла, к 2018 году, необходимо стремиться к тому, чтобы не более четверти экономики контролировалось государством».

То есть уменьшить присутствие государства в экономике более чем в два раза за четыре года – что это, если не новая массовая приватизация? Государство – неэффективный собственник? Под эту старую мантру либералы 90-х уже распродали за бесценок половину госсобственности, включая ключевые сырьевые предприятия. Чтобы вернуть часть их в руки государства, ушло десятилетие, а теперь все запускаем по новой? И главное – в обмен на что государство будет избавляться от собственности, что получит взамен? Фантики американского производства? Для этого правительство хотело продать «Роснефть», во главе которой, по «случайному» совпадению, стоит едва ли не главный неофициальный оппонент неолибералов государственник Игорь Сечин? Госкомпании неэффективны? Об этом тоже говорил Примаков:

«Неолибералы, как правило, подчеркивают монополизм, свойственный естественным монополиям, но не обращают должного внимания на «олигархический» монополизм частного бизнеса, который, например, приводит через торговлю к росту цен на продовольствие и другие товары потребления населения. Вот в чем одна из прямых причин инфляции в России. Опережающий рост тарифов также стал значимым фактором раскручивания инфляции, роста издержек и потери конкурентной способности наших производителей... Высокие и постоянно увеличивающиеся тарифы не только бьют по карману населения, особенно пенсионеров и низкооплачиваемых работников, но и являются серьезным фактором, сдерживающим экономический рост. Между тем позиция неолибералов заключалась в том, чтобы государство отказалось от фиксации уровня тарифов, предоставив эту функцию рыночному механизму. Противодействием этому служит решение президента привязать рост тарифов к уровню инфляции».

Примаков напомнил и том, что правительство пыталось ограничить инвестиционную деятельность госкомпаний, но ведь «в силу сложившихся обстоятельств крупные, как правило государственные, компании, имея больше возможностей для инвестиций, призваны сыграть основную роль в росте экономики. Речь идет в первую очередь об осуществлении мегапроектов, которые могут и должны подстегнуть экономический рост».

Действительно, все крупнейшие инфраструктурные проекты, которые были предложены в прошлом году, исходили от президента, а не от правительства. Именно Путин на Петербургском экономическом форуме прошлым летом объявил о планах направления средств из «кубышки» на реконструкцию БАМа и Транссиба, строительстве ЦКАД в Подмосковье и других важнейших инвестиционных проектах, а в декабре сказал о приоритетном развитии Сибири и Дальнего Востока. Масштабная индустриализация возможна только на государственные средства – заграница (по крайней мере, Запад) не будет вкладываться в нашу промышленность, а немалая часть отечественного частного бизнеса не готова уходить из офшоров, несмотря на угрозы Владимира Путина. Действительно, зачем возвращаться на Родину, если семьи давно уже живут за границей? Абсурдно ожидать и того, что Запад будет вкладываться в наши дороги и ВПК (даже забыв о тамошнем кризисе) – зачем укреплять конкурента?

Говоря о призывах сократить бюджетные расходы на оборону, Примаков особо выделил, что такие «требования исходят от лиц, не придающих значение органичной технико-технологической связи оборонных и гражданских отраслей промышленности. В России такие связи имеют особый смысл, т.к. в военных отраслях сосредоточен солидный интеллектуальный потенциал. Развитие ОПК может и должно стать одним из важных источников экономического роста».

Отказ от реиндустриализации отечественные неолибералы порой объявляют благом – это якобы должно позволить России войти сразу в постиндустриальную стадию. Отсюда и «Сколково» как замена собственного авиапрома. «Неолибералы, по сути, игнорируют необходимость восстановить в России разрушенные в 90-е годы отрасли промышленности, в первую очередь машиностроение, – сказал Примаков. – Постиндустриальное общество – это не только хайтек и сфера услуг. В тех же постиндустриальных Соединенных Штатах сегодня существует тенденция восстановления для покрытия внутреннего спроса производств, ранее вытесненных в развивающиеся страны».

Хотя правительство и было вынуждено вслед за президентом признать, что проблемы российской экономики имеют внутренние, а не внешние причины, понять их оно просто не в состоянии. Как заявил сегодня Медведев, нужно «сокращение избыточного присутствия государства».

Хотя на Гайдаровском форуме премьер осторожничал и не говорил про приватизацию госкомпаний (что было бы явным противоречием путинскому курсу), объясняя, что речь идет об «определенном самоограничении власти в определенных отраслях экономики, в сфере ЖКХ и социального обслуживания, там, где частный инвестор и собственник по определению более эффективен, поэтому должен быть заинтересован в развитии своего бизнеса», понятно, что целью либералов является избавление государства от основных его активов, и вовсе не в секторе коммунальных услуг. И уменьшение социальных обязательств, потому что, как гласит единственно верное учение, именно свободная игра экономических сил, а не государственное планирование, обеспечивает социальную справедливость.

Как сказал Примаков, наши неолибералы, конечно, не выступают против подъема жизненного уровня населения, «однако они не согласны с необходимостью широкого маневра в экономической политике, чтобы сделать больший упор на решение социальных задач. Не способствует этому и распространение частнособственнической инициативы вширь – на здравоохранение, образовательные учреждения, науку. Разгосударствление во всех этих областях рассматривается неолибералами как магистральное направление развития России».

При этом для модернизации и реформирования здравоохранения, образования и ЖКХ толком ничего не делается – точнее, как сказал в декабрьском послании Путин, «то ли делается так, что это вызывает негативную реакцию в обществе, то ли вообще ничего не делается».

По сути, неолибералы просто не собираются реформировать экономику на нелиберальных принципах и не могут стимулировать экономический рост, сводя все к фискальной и монетаристской политике. Примаков напомнил, что в годы кризиса неолибералы еще более ужесточили свои позиции по вопросам инвестирования, особенно из средств, образующихся за счет высоких мировых цен на нефть и газ: «Даже когда цена на нефть перевалила за 100 долларов за баррель, они настаивали на том, чтобы держать все государственные «сверхприбыли» в резерве, точнее – в иностранных ценных бумагах, а не вкладывать в экономику».

Но и как монетаристы неолибералы непоследовательны – на словах много говоря о создании благоприятных условий для бизнеса, не стремятся изменить кредитную политику: Примаков напомнил звучавшие на прошлом Гайдаровском форуме заявления, что «снижение процентных ставок – контрпродуктивная мера, которая приведет вовсе не к ускорению экономического роста, а к дисбалансу и накоплению новых рисков в разных сегментах экономики».

Зато неолибералы провели целый ряд решений, которые фактически облегчили жизнь тем, кто наживается, не соблюдая вообще никакие правила, и которые Путин теперь вынужден отменять. Говоря о принятом в 2011 году решении об ограничении штрафом наказаний злостных неплательщиков налогов, Примаков констатировал, что «это не только не уменьшило число тех, кто обманывает государство в налоговой сфере, но и позволило им обойти штрафы – казна получила минимум из начисленных сумм». Кстати, столь же дилетантским было и принятое одновременно решение о замене уголовного наказания для коррупционеров на штрафы – теперь их не сажают в тюрьму, а штрафы они просто не платят.

Получается, что Кремль вынужден одновременно ревизовать принятые несколько лет назад неолиберальные решения, отбивать атаки проолигархических сил, стремящихся к новой приватизации, купировать последствия неолиберальных действий в социальной сфере и одновременно заставлять правительство заниматься стимулированием развития экономики и социальным курсом президента. И все это в условиях крайне нездоровой мировой экономической ситуации.

Мировая экономика не вышла из кризиса просто потому, что это не просто кризис, а ломка всей финансово-экономической модели, сопровождаемая военными конфликтами и угрозами безопасности всем ключевым игрокам, особенно с такой неустойчивой и переходной экономикой, как в России. Между тем Дмитрий Медведев на Гайдаровском форуме демонстрирует странный оптимизм по поводу мировой экономической ситуации, возможно, объясняемый тем, что он, как и все неолибералы, сильно преувеличивает значение монетаристских мер: «Усилия по оздоровлению финансовых систем развития мировой торговли, поддержание инвестиционной активности уже приносят результаты. Если раньше обсуждались реанимационные меры в отношении мировой экономики, то сегодня говорим о поиске точек устойчивого роста». Медведев даже согласился с тем, что мир переживает очередной этап «созидательного разрушения», который создает предпосылки для модернизации и последующего развития».

Несозидательное разрушение мы пережили в 90-х и в результате имеем не только разбалансированную экономику, но и огромное социальное неравенство. Примаков привел данные исследования Global Wealth Report 2013, согласно которым 110 российских миллиардеров контролируют 35% всех активов России, и комментарий, сделанный к ним экспертами международной финансовой корпорации Credit Suisse Group: «Во время переходного периода были надежды на то, что Россия будет преобразована в высокодоходную экономику с высококвалифицированными работниками и сильными программами социальной защиты, унаследованными от советских времен. На практике получилась почти пародия».

Как же получается, что неолиберальная идеология, которая не пользуется поддержкой населения (последний раз либеральная партия прошла в парламент в 1999 году), не отвечает курсу президента, да и в самой элите имеет множество оппонентов, продолжает оставаться направляющей для экономического блока нашего правительства? Других экономистов у нас нет? Конечно, отчасти причина и в том, что либеральные рыночные фундаменталисты, занявшие ключевые позиции в финансах и экономике в начале 90-х, продолжают удерживать их и активно воспроизводят подобные себе кадры (фактически являющиеся идеологическими ставленниками олигархата). Но еще более важная причина – в том, что, играя по правилам современной монетаристской модели западной экономики, Россия (а точнее ее новая элита) просто не знала тех фундаментальных законов и механизмов, которые приводят в действие «невидимую руку рынка», не понимала ее выгодополучателей.

Набив шишек и набравшись опыта, восстановив силы страны и оценив все масштабы коллапса нынешней мировой финансово-экономической системы, Владимир Путин давно уже готов к окончательному отрыву от либеральной идеологии в экономике – точно так же, как он совершил его во внутренней и внешней политике. Вопрос теперь только во времени, потому что отказ от неолиберальной идеологии и проводящей ее части элиты внутри страны связан с изменением правил игры на мировой финансовой арене. И делая первый шаг, нужно быть полностью готовым ко второму.