За "эпатажного Кураева" разрешите замолвить слово.

Можно только догадываться какие чувства и эмоции одолевают преданным и верным миссионером богословом Андреем Кураевым. Здесь и обида, ощущение несправедливости и незаслуженности исключения его из профессуры Духовной академии и личная душевная драма. Как никто более трудился он на ниве православного проповедника и защитника православной веры - и вот такая благодарность. Будучи человеком высокообразованным (как-никак, сказывается учеба на философском факультете МГУ), А. Кураев приложил немало усилий и стараний для борьбы с "ересями" в христианстве - "толстовством", "рериховством". Особенно он поднаторел в критике "свидетелей Иеговы" и других сект в протестантизме. Пожалуй, только к католицизму он испытывал слабость. Хотя, скорее, не слабость, а симпатию, особенно к таким ее богословам и религиозным деятелям, как Фома Аквинский, Блаженный Августин. Что, впрочем, не удивительно, все они внесли весомый вклад в развитие христианской мысли, оказав благотворное влияние и на православное богословие. Нельзя не отметить большой вклад проповедника и миссионера А. Кураева в деле популяризаторства православных традиций и канонов - догматики, литургии и евхаристии. В этом вопросе его мнение не расходилось с каноническим православием, всегда отличаясь простотой и доходчивостью объяснения сложных вопросов богословской казуистики.

А.Кураев стал терять свой авторитет и доверие высших иерархов русской православной церкви, когда стал позволять себе вольные, чисто субъективные оценки трактования "сути православной веры".

Например, у него было свое понимание библейского творения мира духовного и материального, да и по вопросу воскресения из мертвых у него была своя, отличная от общепринятой катехизисной, точка зрения. В понимании сути этих сложных метафизических вопросов он, по правде говоря, был ближе к католицизму, допускающему, как известно, теорию эволюцию и научное объяснение происхождение мира в целом. Но это отнюдь не самый большой "грех" богослова А. Кураева. Чужим для богословов и высших иерархов РПЦ он стал после известной истории с Пусси Райт. Вольно или невольно он вступился за "гнойных кисок", посчитав меру их наказания лишения их свободы несоразмерным степени содеянным ими святотатством в храме Христа Спасителя. А потом, с точки зрения РПЦ, А. Кураев вообще почувствовал кураж в своих богословской деятельности, превратившись больше в богословского блоггера, чем в правовернего миссионера. А уж последние заявления А. Кураева о "засилье голубого лобби" в Церкви стало последней каплей в "чаше терпения" Иерархов РПЦ и, думается, самого патриарха тоже. Помните, как у Гая Юлия Цезаря "И ты, Брут". В такой тяжелой момент для православной церкви, когда она "поддается нападкам врагов церкви" - и среди ее врагов свой богослов. Именно такие мысли и чувства руководили, наверное, Ученым советом Московской духовной академии, когда ее профессора лишали Кураева профессорской должности. По всей видимости, А. Кураев не учел одного: ученые звания профессора богословия и кандидата философских наук МГУ - не одно и тоже. Плюрализм мнений возможен только в философии, но только не в богословии, особенно в православном.