Советским доверяли больше.

 Дядька мой, местный Кулибин, фотограф, кинокрут, байкер, рыбак с охотником и по совместительству босс местного ДОСААФ - добровольного общества содействия армии, авиации и флоту, имел дома на хранении арсенал мелкашек и воздушек этого общества. Сколько же мы с его сыном и моим братаном Женькой постреляли из этих игрушек! По бутылкам и банкам из мелкашки - не котировалось. Только в мишень. Из воздушек - по воробьям. Для соколов, живущих в вольерах. Семья у дядьки, помимо всего, промысловая, соколов к этому делу пытались приучать. 

 Охоту к охоте у меня с Женькой отбил наш с ним старший брат. По грязи по полям потащил нас, пацанов, на охоту. Километре на пятом мы стали сдавать. Заброшенная кошара на нашем пути показалась спасением, но оказалась иезуитской пыткой.

    Старшенький потопал дальше сам со своей вертикалкой, а нам велел растопить печку. Как там у поэта - " и лучше выдумать не смог?"  Не горела эта печка. Смог в комнате стоял не хуже объединённого лондонотокийского смога. И не сфилонишь. Брат - не папка, в ухо въедет не задумываясь, когда не сделаешь, что велено. Короче, при предложении - на охоту, у меня перед глазами грязь пахоты, в носу дым заброшенной кошары, в памяти братский подзатыльник.

Поэтому на охоту мне не охота.

   Не то для моего друга. Фанат! И он страдает. Сезон идёт, а он безоружный. В круговерти дел вылетело у него из головы окончание срока разрешения на оружие. О нём ему утром следующего дня напомнил участковый. Проверил сейф  для раздельного хранения ружья и боеприпасов на предмет недоступности для детей и прочного прикрепления к стене и изъял ружьё. Разрешение просрочено. Просьбы не принимаются.

   Позже друг жаловался на беспредел ментов, бросивших его любимое ружьё в кучу других таких же. О мушке горевал. А я над его страстью издевался - страсть-то проплаченная. На всех этапах - от покупки ружья до покупки нарколога.

   Позвонил своему старшему. На Урале сейчас живёт. Напомнил про охоту. Спросил сколько ему тогда было и был ли у него охотничий билет. Не помнит он, окаянный, той охоты. Поэтому и про билет в тот день сказать не может. Но после восемнадцати, говорит, билет был. А с ним и ружьё законное. И без сейфа.

    Чего я это вспомнил? Да вот думаю, как это советская власть "рабам" позволяла иметь оружие с минимумом разрешений? То ли дело относится Россия к своим свободным гражданам - гражданин, срок вашей свободы истёк.