Дорога на Берлин

Перед генеральным наступлением на Германию,начался тщательный отбор командиров,которые должны были осуществлят командование операциями

Этот вопрос возник ещё в конце 1944 года.

Кандидатуры маршалов не вызывали сомнения--Жуков,Рокосовский,Черняховский и Конев

С командирами рангом ниже было немного сложнее.Лучшими в своем деле считались--Батов,Гречко,Рыбалко,Катуков,Богданов.

Но кому из них доверить брать Берлин?..кто лучший из лучших?

Особое место вызвала кандидатура Николая Эрастовича Берзарина.Особой была и 5-я армия,которой он руководил

Вряд ли станет известно как Берзарин был выбран среди лучших командиров.Но факт его избрания говорит сам за себя.

ВОПРОС О БЕРЗАРИНЕ

Николай Берзарин успел повоевать под командованием маршалов Толбухина и Рокосовского.

Летом 1944 г. 5-я Ударная армия под командованием Н. Берзарина в составе 3-го Украинского фронта успешно освободила часть Молдавии с г. Кишинёвом и также успешно участвовала в операциях 2-го и 3-го Украинских фронтов по ликвидации ясско-кишинёвской группировки противника. Первоначально эта армия находилась на направлении главного удара.

После этого он поступил в распоряжение маршала Г.К.Жукова

Член Военного совета 5-й Ударной армии в конце войны генерал Ф.Е. Боков в своих мемуарах «Весна победы», Воениздат, 1979 г.:

«...В 20-х числах ноября (1944 г.) стало известно, что на 1-й Белорусский фронт прибыл новый командующий...

Новый командующий фронтом объехал армии и соединения, познакомился на местах с их составом. Затем маршал Г.К. Жуков и Военный совет фронта поочерёдно стали вызывать командующих армиями, членов Военных советов и заслушивать доклады о боевой готовности войск, ставили перед ними задачи.

Настал и наш черёд. Мы с командармом приехали в расположение штаба фронта. Генерал Берзарин обстоятельно доложил о состоянии и ходе боевой подготовки в армии, а я - о политико-моральном состоянии войск и партийно-политической работе.

Вдруг маршал Г.К. Жуков, прервав меня на полуслове, спросил:

«Товарищ член Военного совета! Скажите откровенно, справится ли генерал Берзарин с командованием армией в предстоящей наступательной операции?»

Этот вопрос командующего фронтом не был вызван характером моего выступления и являлся для меня полнейшей неожиданностью.

Я невольно взглянул на генерал-лейтенанта Берзарина. Николай Эрастович как-то помрачнел, опустил голову...

«Товарищ маршал, если это возможно, то прошу разъяснить, чем вызвана такая постановка вопроса о Николае Эрастовиче?» - спросил я в свою очередь.

Командующий фронтом немного помолчал, а потом сказал:

«Что ж, поговорим начистоту. В Москве при утверждении плана предстоящей наступательной операции будет разговор и о соответствии некоторых командующих армиями занимаемым должностям. У высшего начальства почему-то возникли сомнения в генерале Берзарине. Поэтому я решил предварительно посоветоваться с вами...».

Из практики своей прежней работы в Генеральном штабе я знал, что в Ставке всегда уделяли особое внимание подбору командующих для проведения очень важных наступательных операций.

Чего греха таить, бывали случаи, когда у отдельных командармов, умело руководивших длительными оборонительными боями, вырабатывалась «оборонческая психология», и они потом в быстро меняющейся обстановке наступления терялись, действовали порой нерешительно.

Но генерал Берзарин был отнюдь не таким.

Я убедился, что он является мастером маневра, с инициативой командует войсками в наступлении и добивается успешного выполнения поставленных задач.

«Генерал Берзарин командует армиями с первых дней войны», - ответил я маршалу, - и, как мне известно, проявил себя весьма положительно. Сейчас он деятельно готовит армию к прорыву вражеской обороны и наступлению. В войсках его авторитет очень высок.

На мой взгляд, Берзарин как командующий ударной армией вполне на месте. Это, безусловно, опытный и способный военачальник, преданный коммунист. Я как член Военного совета твёрдо убеждён, что нет никаких оснований сомневаться в отношении Николая Эрастовича...».

Георгий Константинович внимательно посмотрел на Н.Э. Берзарина и твёрдо заявил:

«Я с вами полностью согласен. Так и буду докладывать Сталину».

На обратном пути помрачневший и, казалось, осунувшийся Николай Эрастович молчал, но уже на следующее утро со свойственной ему энергией взялся за дело.

Вскоре Г.К. Жуков уехал в Москву для доклада Ставке плана предстоящей операции. Вернувшись на фронт, он через некоторое время позвонил мне.

«Фёдор Ефимович, - сказал он весело, - поздравь Берзарина. Государственный Комитет Обороны оставил его командармом. Желаю вам дружной совместной работы, а армии - ратных успехов».

«Спасибо, товарищ маршал. Николай Эрастович уже знает?» - спросил я.

«Да, я ему только что сообщил...».

ВЫБРАН ЛУЧШИЙ ИЗ ЛУЧШИХ

Так Берзарин был выбран в состав командиров,которым суждено было завершить войну

Переброска 5-й Ударной армии с 3-го Украинского фронта на главное - Берлинское направление в состав 1-го Белорусского фронта под командование К. Рокоссовского была осуществлена быстро, скрытно для противника, что также требует мастерства командарма.

Да и то, что из полусотни общевойсковых армий честь брать Берлин доверили армии Берзарина, характеризует самого командующего лучше всяких аттестаций.

Именно командирам и солдатам 5-й армии доверили первыми войти в Б ерлин и сыграть решающую роль в победе

Николай Берзарин.

ЧЕРНЫЙ МИФ

В постсоветское время стал быстро набирать популярность миф о кровавом побоище на Зееловских высотах

Для несведующих,численность погибших сильно преувеличили,в последние годы.

Советские войска в этой завершающей операции понесли большие потери - более 350 тысяч человек, в том числе свыше 78 тысяч - безвозвратно. 1-я и 2-я армии Войска Польского потеряли около 9 тысяч солдат и офицеров.

На самих Зееловских высотах не было 40 тыс погибших,потери погибшими было около 7 тыс.человек

НАСТУПЛЕНИЕ

После впечатляющей артподготовки с прожекторами,войска прорвали оборону противника

Немецкие войска откатывались к Зееловским высотам. За ними следовали танковые армии генералов М. Е. Катукова и С. И. Богданова.

Но Зееловские высоты, у которых вермахту удалось остановить советские войска, представляли собой естественный рубеж, господствующий над местностью.

Они протянулись на двадцать километров вдоль старого русла реки Одер, высота – 40-50 метров над долиной Одера, крутизна склонов – 30-40 градусов. Там был создан главный узел гитлеровской обороны.

Сплошные траншеи, дзоты, пулеметные площадки, окопы для артиллерии, противотанковые и противопехотные заграждения.

На протяжении двадцати километров перед высотами был вырыт противотанковый ров глубиной до трех метров и шириной до трех с половиной метров.

Но чтобы дойти до высот, надо было еще преодолеть отрытую долину Одера. Все дороги и подходы там простреливались многослойным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем.

Войска достигли его к полудню. И стало ясно, что этот «замок Берлина» так запросто взять нельзя.

Войска с рассвета находились непрерывно в бою. А здесь — свежие немецкие войска, укрывшиеся за железобетонными нагромождениями, оснащенными всеми видами современного оружия.

БОЙ

Завязался кровопролитный бой. На этом рубеже сражение шло на протяжении двух суток.

Чуйков пишет:

«Первые полчаса после начала нашего наступления противник почти не вел огня. Его наблюдательные и командные пункты, а также огневые позиции были подавлены нашей артиллерией и авиацией. Сопротивление оказывали лишь немногие уцелевшие пулеметы, самоходки и орудия, укрытые в каменных домах и отдельных окопах».

Происходили жестокие схватки и в небе, где над войсками 5-й ударной армии действовали истребители корпуса Евгения Яковлевича Савицкого — только за один день они уничтожили полсотни «мессеров» и «фоккеров».

Берзарин пригласил к себе на КП шифровальщика Николая Аверина и распорядился послать Савицкому телеграмму следующего содержания:

«Прошу объявить благодарность летчикам вашего корпуса, отлично действовавшим в сложных метеорологических условиях при обеспечении войск и переправ через Одер. 16.04.45 г.»

Ценой огромных потерь в живой силе и технике утром 18 апреля Зееловские высоты были взяты.

5-я ударная армия со своими задачами здесь вполне справилась. Эта гряда высот вдоль левого берега старого русла Одера коснулась лишь левого фланга нашей армии. А на левом фланге находился 9-й стрелковый корпус, куда входила 248-я дивизия.

БЕГУЩИЕ НЕМЦЫ

Среди защитников Зелова, этого со стратегической точки зрения важного пункта немецкой оборонительной линии, находился и восемнадцатилетний Герхард Кордес.

Его поспешно сформированный парашютный полк окопался на восточной окраине цепи высот. Солдаты были вооружены ручными гранатами, автоматами, карабинами и фаустпатронами. Их поддерживали полдюжины тяжелых зенитных орудий и несколько противотанковых пушек.

Кордес так описал наступление советских войск:

«В три часа утра русские орудия и минометы внезапно открыли огонь на участке фронта шириной около 120 километров. Наибольшее сосредоточение артиллерии наблюдалось непосредственно перед городом Зелов на Зеловских высотах.Сложилось впечатление, что снарядами был перепахан каждый квадратный метр земли.

Неожиданно ураганный огонь прекратился, и яркие конусообразные пучки света уперлись в шоссе Кюстрин– Берлин. Сотни русских танков устремились вперед. В сером сумеречном свете появились толпы солдат, занимавших передний рубеж обороны на равнине, примерно в шестистах метрах от подножия высот.

С криком «Русские идут!» они в панике пробегали мимо, стремясь укрыться в тылу.

Я осторожно выглянул из-за бруствера своего окопа, и от того, что он увидел, у него кровь застыла в жилах от ужаса: насколько хватало глаз, перед ним была сплошная лавина тяжелых танков. Когда первый ряд танков приблизился к немецким позициям, я заметил за ним второй ряд, а позади него толпы бегущих пехотинцев.

Потом над его головой с ревом понеслись немецкие снаряды. С гребня цепи холмов сотни зениток открыли смертоносный огонь прямой наводкой по советским танкам. Русские танки вспыхивали один за другим, словно спички, а часть рассеянных артиллерийским огнем пехотинцев отступила назад.

Однако те из них, кто пережил огонь немецкой артиллерии, с громкими криками продолжали бежать вперед. Бойцы подразделений, сформированных из военнослужащих люфтваффе, открыли огонь по толпе красноармейцев, и атака начала захлебываться.

И хотя несколько русских Т-34 прорвались на флангах, они были тут же подбиты, когда попытались подняться по склону высоты к шоссе, ведущему в Берлин».

Такой ад видел немецкий новобранец

ПРОБКА

Танковый командарм Михаил Катуков не оставил мемуаров с рассказом о штурме Зеелова.

И теперь его слова, мысли доносит до нас его вдова, которая вместе с мужем прошла от Москвы до Берлина. Екатерина Сергеевна Катукова говорит, что у

"нашего командования не было точного представления об оборонной мощи Зееловских высот, все данные разведки оказались неполными, неправильными"

Чуйков, командующий 8-й гвардейской армией, велел подтянуть поближе артиллерию, чтобы поддержать огнем атакующие порядки пехоты. Когда пошли тягачи и потянули пушки, Жуков приказал двинуть танки. Чуйков в мемуарах пишет очень осторожно:

«Видимо , желая усилить темп наступления и ускорить прорыв обороны противника на Зееловских высотах, командующий фронтом принял решение ввести в сражение в полосе нашей армии 1-ю гвардейскую танковую армию М.Е.Катукова и 11-й отдельный танковый корпус И.И.Ющука...

Когда танковые соединения начали проходить боевые порядки 8-й гвардейской армии, на дорогах стало еще теснее, а сойти с них в сторону было невозможно.

Танки 1-й гвардейской буквально уперлись в наши тягачи, в результате чего маневр вторых эшелонов дивизий и корпусов оказался скованным... Но нам было не привыкать преодолевать различные трудности...»

О том же свидетельствует член Военного совета танковой армии Катукова генерал-лейтенант Поппель:

«Единственную дорогу — и ту забил стрелковый корпус генерала А.И. Рыжова... Дорогу насквозь простреливали вражеские пушки. Вскоре наши подбитые танки перегородили проезжую часть, затем были забиты кюветы: в них тоже застряли боевые машины.

И все-таки авангард, а вслед за ним и остальные бригады вырвались к линии вражеской обороны. Передовой отряд сумел прорваться к высотам на максимальной скорости».

Танковая бригада Гусаковского пошла в прорыв по железной дороге, а остальные продолжали атаку в лоб.

Но склоны очень крутые, 30-40 градусов, при таком подъеме снарядами можно бить только в небо.

И танки шли зигзагами, открывая слабую боковую броню.

Сложно приходилось и стрелковым соединениям

Когда 1050-й стрелковый полк штурмовал Вербиг, 1-й и 2-й стрелковые батальоны залегли под сильным пулеметным огнем. 3-й стрелковый батальон майора Михайлова ворвался в траншеи высот южнее Вербига.

В тот момент, когда вылетало широкое пламя из дота, его и обнаружил командир стрелкового отделения сержант Иван Степанович Зайцев. Он по своей личной инициативе, действуя умело и решительно, со связками гранат пополз к доту. Противник, обнаружив приближающегося к доту храбреца, сосредоточил по нему пулеметный огонь.

Будучи раненым, Зайцев не покинул поле боя, а упорно продвигался вперед. Когда до дота оставалось несколько метров, Зайцев с возгласом «За Родину!» бросился вперед и своим телом закрыл амбразуру.

Сержант Иван Степанович Зайцев пал смертью храбрых. Подразделение, воодушевленное его храбростью, решительными действиями опрокинуло противника и овладело важным узлом сопротивления врага.

Так на Зееловских высотах в последние дни войны накануне общей победы, повторив подвиг Героя Советского Союза Александра Матросова, совершил свой подвиг герой советского народа, девятнадцатилетний Иван Зайцев.

Немецкий генерал Креббс описал тяжесть происходивших боёв:

«В районе Заксендорф атаки в западном направлении мощных танковых соединений. Противник занял высоты восточнее Фридерсдорфа, а также по обе стороны от Людвигслуста.

Здесь дивизия «Курмарк» проводит контратаку, пока нет донесений об исходе боя. Здесь находится основной район обороны. Через Гёрлиц и Кюстрин наступление крупных моторизованных сил (возможно, что это атака танковой армии). Высоты до Вирбига в наших руках.

Наша атака на вокзал в Вирбиге, Ной-Лангеов пока держим. То же самое относительно нескольких опорных пунктов на железнодорожной линии. Альбертиненхоф в наших руках. Передний край обороны образует выступ до района Амт– Воллуп.

Здесь находится командный пункт полка, ведущего оборону. Передний край обороны проходит у Фосберга и вокзала Лечина. Лечин взят крупным танковым подразделением противника. К западу от него обстановка неясная.

По моему мнению, там нет сплошной линии фронта, а только несколько опорных пунктов на железнодорожной линии, проходящей через Позедум на Барним. От Барнима в направлении на Альт-Треббин движется отряд из 40–50 танков. Атака на Херренхоф. Положение неизвестно.

В полосе обороны 5-й егерской дивизии все попытки Советов переправиться успешно отбиты, кроме небольшого плацдарма под Цакерикером. Площадь этого плацдарма не установлена, он подвергается постоянным атакам.

Местные резервы дивизий понесли за сегодняшний день очень большие потери, особенно из-за огня тяжелых орудий.

Ураганный огонь в течение двух с половиной часов, перешедший в сильное сосредоточение огня, чтобы разрушить опорные пункты, значительный расход боеприпасов, в атаках принимали участие группы от 40 до 50 или даже 60 танков.

Русские применяют авиацию, атакующую волнами, в настоящее время бомбардировке подвергаются позиции и в глубине нашей обороны.»

Чуйков о положении дел:

«57-я гвардейская дивизия, которой командовал генерал П.И. Зализюк, вечером [16 апреля] вела бой уже за станцию Зелов.

На фронте 29-го и 28-го гвардейских стрелковых корпусов, наступающих к югу от Зелова, части подошли вплотную к Зеловским высотам, но организовать одновременный удар по опорным пунктам противника всеми силами не смогли. Темнота не позволила развить наступление.

Задачу дня армия [8-я гвардейская] не выполнила – Зеловские высоты были взяты только частично. Не справилась с этим и введенная в сражение 1-я гвардейская танковая армия: она не смогла развернуться и остановилась на дорогах в пойме Одера.

Наш сосед справа – 5-я ударная армия генерала Берзарина к исходу дня его вышла лишь на рубеж Альте – Одер.

Сосед слева – 69-я армия под командованием генерала Колпакчи 16 апреля и вовсе не смогла продвинуться вперед».

ПРИЧИНА ЗАДЕРЖКИ

В своих мемуарах Жуков самокритично отмечает:

«Ошибок не было. Однако следует признать, что нами была допущена оплошность, которая затянула сражение при прорыве тактической зоны на один-два дня.

При подготовке операции мы несколько недооценивали сложность характера местности в районе Зеловских высот, где противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону. Находясь в 10–12 километрах от наших исходных рубежей, глубоко врывшись в землю, особенно за обратными скатами высот, противник смог уберечь свои силы и технику от огня нашей артиллерии и бомбардировок авиации.

Правда, на подготовку Берлинской операции мы имели крайне ограниченное время, но и это не может служить оправданием.

Вину за недоработку водроса прежде всего я должен взять на себя».

Отмечу что Маршал Жуков как порядочный человек—признал свою ошибку и не стал сваливать её на других

Так что основными факторами временной неудачи на Зееловских высотах можно выявить:

1.Недостаточную информацию о дислокации и защитных мерах немцев на данном участке

2.Позиция немцев находилась на возвышенности--что представляло для них большое приемущество

3.Усталость советских войск,после взятия Кюстринского плацдарма

4.Свежие немецкие части,которые вступили в бой с измотанными частями РККА

ГЕНЕРАЛ БУССЕ О ПРОИСХОДИВШЕМ

Непосредственным противником Жукова являлся генерал Буссе, командующий 9-й армией.

Он так описал события: 

«Принимая во внимание неравное соотношение сил, битва 16 апреля принесла нам большой успех в обороне. Нигде противник не сумел прорваться, более того, он не сумел даже глубоко вклиниться в наш оборонительный рубеж на Зеловских высотах.

Но определенную озабоченность вызывало состояние войск на участке главного удара. Эти войска уже в течение четырех дней вели тяжелейшие бои, и уже было невозможно компенсировать потери в живой силе и технике.

Сильно измотанные соединения просто некем было заменить. Поэтому командование армии с крайней озабоченностью ожидало наступления следующего дня. Люфтваффе эффективно поддерживали наземные войска, бросив в бой все имеющиеся в их распоряжении самолеты (около 300 боевых машин)

Однако они не смогли помешать русским установить господство в воздухе. (Только к исходу 19 апреля, за 4 дня боев, на участке наступления 1-го Белорусского фронта советская авиация (16-я воздушная армия) совершила 14,7 тыс. самолето-вылетов и сбила 474 немецких самолета. )

Кроме того, имевшегося запаса горючего могло хватить не более чем на два дня такого же интенсивного использования авиации».

ВЗЯТИЕ ВЫСОТЫ

Зееловские укрепления первыми преодолел 905-й полк Д. Т. Филатова.

В ночном бою, на 17 апреля, 905-й полк овладел сильным опорным пунктом на северо-западных скатах Зееловских высот.

Героями этого штурма были капитан Шахалиев, лейтенант Шульц, старшина-артиллерист Симоненко, рядовые Тулин, Русов и др.
47-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Шугаева, наступая севернее шоссейной дороги Кюстрин – Берлин, преодолела сопротивление противника, захватила несколько господствующих высот севернее города Зелов, перерезала железную и две шоссейные дороги, идущие от Зелова на Букков и на Гузов».

Тяжелый кровопролитный бой вели солдаты 301-й дивизии, с которой взаимодействовали части 295-й дивизии.

Активно штурмовала врага 94-я гвардейская дивизия. Генералы Берзарин и Боков находились в зоне сражения.

Они поощрили отличившихся.

Вечером 17 апреля генерал Буссе был вынужден оставить Зеловские высоты немцы были выбиты отсюда в ходе исключительно упорных боевНа следующий день в полосе фронта немецкой 9-й армии возникли глубокие прогибы.

БЕРЗАРИН НА ПЕРЕДОВОЙ

При военном совете 5-й ударной армии от газеты «Правда» был аккредитован журналист Яков Иванович Макаренко. Яркие, живые репортажи, очерки и корреспонденции о ходе сражения на Берлинском направлении давали читателю зримое представление о событиях.

Вот строки одной из публикаций о встречах военного корреспондента Якова Макаренко с командармом 5-й ударной армии:

«Генерал Берзарин постоянно находился среди наступающих.

Его открытый газик, на котором он обычно ездил в период боев, пробирался в самые передовые подразделения.

Солдаты узнавали генерала по черной казачьей бурке, которую он обычно носил, и седым, выбивающимся из-под серой папахи кудрявым волосам, и с еще большим упорством штурмовали вражескую оборону.

…Берзарин командовал войсками этой же армии во время осуществления Ясско-Кишиневской операции, а также Висло-Одерской. Рука вдумчивого, опытного генерала чувствовалась здесь.».

О том, как развиваются события, журналист знал из бесед со штабистами. Но ему хотелось услышать информацию от самого командарма.

Журналист сообщает в своем репортаже:

«После обычных приветствий и обмена несколькими дружескими фразами генерал завел речь о характере боев за Берлин, их особенностях и отличии».

Берзарин сказал

"Наверное, я не ошибусь, если скажу,что в Берлинском сражении проявились с самой лучшей стороны наиболее сильные черты нашего военного искусства.

Четкое взаимодействие сил и средств, внезапность нанесения ударов, непрерывность наступления, гибкость и смелый маневр, сосредоточение усилий на решающих направлениях получили блестящее подтверждение и дальнейшее развитие."

Журналист попросил командарма произнести несколько слов о героизме его воинов.

Берзарин ответил:

"Думаю, что такого массового героизма, какой проявляется в эти дни в битве за Берлин, еще никогда не было. Да, да, поверьте мне, старому солдату.

В чем секрет этого героизма, понять нетрудно: желание быстрее добить врага и победно закончить войну. И как результат этого — всеобщее воодушевление!"

Потом командарм убежденно добавил:

"И, конечно, воинское мастерство и труд. Солдатский подвиг рождается в труде. Без этой взаимосвязи невозможно понять и правильно оценить героизм советских воинов. В этой совокупности кроются его истоки."

Командарм и правдист распрощались, чтобы через несколько дней встретиться в Берлине. Простились с радостным ощущением близости победы. Но надо было сокрушить зееловский рубеж.

БЕРЗАРИН ПРОРВАЛ ФРОНТ

Спустя еще два дня после встречи с правдистом Берзарин со своими «ударниками» фронт гитлеровцев разорвал окончательно.

Части и соединения 5-й армии сломили оборону противника и устремились на Берлин.

5-я ударная, а также армии генералов В. И. Чуйкова, А. В. Горбатова, танки генерала М. Е. Катукова, овладев после упорных боев Зееловскими высотами, обнажили левый фланг всей гитлеровской обороны, поставили в тяжелое положение вражеские войска под Франкфуртом-на-Одере.

На пятый день наступления войска 1-го Белорусского фронта оказались у самого Берлина.

Упорно двигались к Берлину также соединения 1-го Украинского фронта. Положение гитлеровских армий становилось критическим.

Но главари гитлеровского рейха все еще надеялись, что штурм Берлина для русских закончится провалом. Только бы выиграть во времени.

Они ожидали каких-то событий.

К таким событиям вело то, что с обеих сторон участвовали различные государства, различные полководцы, различные армии и различные флоты, в любое время могло возникнуть совершенно неожиданное изменение обстановки в результате комбинации различных сил.

Правящая клика во главе с фюрером вела войну в ожидании событий, которые должны были случиться, но не случились.

В книге маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» приводятся показания немецких солдат, взятых в плен в Берлине.

"Они надеялись, что их спасут… англичане и американцы:

«Офицеры утверждают, что все силы приложены к тому, чтобы не допустить захвата Берлина русскими. Если сдавать город, то только американцам"

Сам Гитлер в момент падения Берлина выбросил лозунг:

«Лучше сдать Берлин американцам и англичанам, чем пустить в него русских!»

ИТОГИ

Ведя наступление в авангарде 1-го Белорусского фронта, части и соединения армии Н. Э. Берзарина вечером 22 апреля первыми достигли восточных окраин фашистской столицы в районе Бисдорфа и Карлсхорста.

5-я ударная армия оказалась на восточных окраинах столицы врага

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Так армия генерала Берзарина оказалась первой на востоке Берлина.

Чуть раньше на южные окраины города вошла танковая армия тогда ещё генераа П.Рыбалко

Сталин приказал 1-украинскому фронту развить наступление в западном направлении.Армия Рыбалко исполнила этот приказ

Берлин оставили Жукову и Берзарину