1930 год: Роман Дмовский о независимости Украины

Что отличает прирождённого политика от случайного проходимца, ошивающегося на политической сцене? Чувство политической проницательности, способность предугадывать развитие событий на десятилетия вперёд по малозаметным на данный момент признакам.

Роман Дмовский обладал этим даром в избытке. Знаток славянской истории, активный политический деятель Польши первой трети ХХ столетия, оппонент Юзефа Пилсудского. Говорят, в молодости Пилсудский увёл у Дмовского жену. После этого Дмовский так и остался холостяком, а в политике серьёзно расходился во взглядах с Пилсудским.

Дмовский был более взвешенным политиком, чем Пилсудский с его клинической русофобией. В период революции 1905 г. Дмовский, оставаясь польским патриотом, призвал поляков к союзу с российским царизмом, а в годы Первой мировой войны, в отличие от Пилсудского, взял сторону Антанты. При этом всегда провозглашал конечной целью своей политики построение национального польского государства.

Примечательно отношение Дмовского к украинскому вопросу. Особенно интересна его объёмная статья «Украинский вопрос» (“Kwestia ukrkainska”). В русском и украинском переводе её нет, и очень жаль. Читатель смог бы познакомиться с прогнозами Дмовского о будущем украинской государственности и увидеть поразительную правоту его слов. «Украинский вопрос» написан более 80 лет назад, в 1930 г., когда о независимости Украины и речи быть не могло, но Дмовский внутренним чувством политика предвидел многое из того, чему мы сегодня являемся свидетелями. Итак…

С первых строк Дмовский указывает, что самобытное существование украинского народа начинается только в XIX в., а наречие этого народа «достигло уровня литературного языка», поэтому появление на карте мира независимой Украины – вопрос времени. Автор соглашается с тем, что термином «Украина» обозначались земли у восточной окраины Речи Посполитой, и он не имел политико-государственного значения. Признаёт Дмовский и факт единства русского языка от Карпат до Тихого океана, и то, что причиной региональных различий между тремя русскими кусками (великорусским, малорусским, белорусским) послужил разгром Киева кочевниками.

Украины как культурно-исторического целого для Дмовского не существует. Различные её части имели разную историю и говорить о едином украинском народе нет смысла. Наиболее украинскими он считал Черниговщину и Полтавщину, а выразителем духа Украины «великого писателя Гоголя». Автор признаёт, что царские власти не ставили преград на пути культурно-литературного украинофильства, но поляки взялись за превращение этого невинного украинофильства в украинофильство совсем иного рода – политическое.

С национально-культурной точки зрения Украина менее интересна, чем с точки зрения политико-экономической, и именно последний фактор является ключевым в идее украинской независимости. Идею народничества, столь популярную в XIX в., быстро взяли на вооружение международные «тяжеловесы». Поэтому уже в начале ХХ в. термин «русины», относящийся к жителям Галиции и Буковины, заменяется в австрийском политическом дискурсе термином «украинцы».

«Удивительна лёгкость, с которой Вена с местного, узкого понятия «русины» (Ruthenen) перескочила на широкое понятие «украинцы», а внутриавстрийский русинский вопрос превратили в международный вопрос украинский», - пишет Дмовский. Австро-Венгрия, и так связанная с Германией тесным союзом, пошла на еще большее сближение с Берлином, чтобы иметь в лице Германии, как второго немецкого государства, дополнительную опору для австрийских немцев. Как раз в тот период общенемецкая политическая литература взялась за выработку концепции нового государства – Большой Украины: «В Львове открывается немецкое консульство, но не для работы с гражданами Германии, которых в восточной Галиции не было, а для политической кооперации с украинцами, что впоследствии и стало достоянием публичности».

С заменой «русинского» вопроса на вопрос «украинский» политический центр тяжести смещается из Вены в Берлин. В границах Германии русинского населения не было, но русинский вопрос очень живо интересовал германских стратегов, которые «в преддверии Первой мировой смотрели на Россию как на объект своей экономической эксплуатации». Но открытие залежей угля и железа на территории Донбасса (который при советской власти будет отдан из состава РСФСР в состав УССР) позволило Российской империи приступить к укреплению собственной промышленности, а это означало для Германии не только закрытие российского рынка для её экспорта, но и появление нового конкурента на рынках Азии.

Тогда же Германия прочно обосновалась в Турции (в Первую мировую войну турки выступят союзниками немцев), и для полного контроля над регионом Чёрного моря и Балкан им следовало убрать с дороги Россию: «Все эти опасности и трудности устранял смелый проект создания большой независимой Украины. Учитывая национально-культурную слабость украинского населения, отсутствие её монолитности, наличие на морском побережье народов, ничего общего с украинизмом не имеющих, многочисленное еврейское население и значительное число немецких колонистов на Херсонщине и в Крыму, можно быть уверенным, что это новое государство легко удастся подчинить германскому влиянию. Независимая Украина обещает быть политическим и экономическим филиалом Германии».

Россия же при этом лишалась возможности влиять на европейскую политику, оттеснялась (пусть и частично) от Чёрного моря, а также лишалась влияния на Балканах, что ставило в более выгодное положение извечного врага южных славян и союзника германцев – Османскую империю. Кроме того, украинский проект был и германским антипольским проектом, позволяя одним ударом поразить сразу двух противников Германии – Польшу и Россию.

Для Дмовского украинский вопрос нераздельно связан с нефтью.

Благодаря залежам кавказской нефти Россия вошла в малый круг привилегированных государств, располагающих нефтяными богатствами. Нефть Нового и Старого света была уже поделена между западными державами. Венесуэльская, колумбийская, мексиканская, перуанская нефть находилась под контролем США, индостанская – под контролем голландцев, иранская и иракская – британцев. Распределение нефтяных благ означало распределение мировых полномочий, и богатая нефтью Россия с границами от Тихого океана до Карпат в расчёты Запада не входила. «На Украине нет нефти… но, если широко понимать её территориальный объём, раздвинув его до Каспия, как некоторые делают, тогда отрыв Украины от России приведёт к отрыву от последней Кавказа и освобождение кавказской нефти из-под её управления», – заключает Дмовский, уточняя, что вопрос украинский – это вопрос нефти (российской).

Как тут не вспомнить многочисленные заявления сегодняшних национал-патриотов об «етнічних українських землях», достигающих предгорий Кавказа, и лихие высказывания Михаила Колодзинского, члена ОУН и автора военной доктрины украинского национализма: «Мы, выстраивая украинскую державу, должны отодвинуть границу Европы до Алтая и Джунгарии…. Украина призвана связать это пространство с Европой политически, экономически и культурно… а фраза «на грани двух миров» получит реальный смысл… Как Цезарь, добывая Галлию, открывал целую Европу для римской культуры и цивилизации, так и наши националистические революционные армии должны открыть для западноевропейской культуры пространство, простирающееся на юг и юго–восток от Украины... Это была великая задача нашей жизни, как народа и расы, – завладеть степями над Чёрным и Каспийским морями и на грани двух континентов строить центр новой мировой цивилизации».

Дмовский настаивает на отказе от идиллической трактовки украинского вопроса как вопроса о народе, вдруг пробудившемся к политической жизни в XIX в. Размах украинская проблема получила благодаря поддержке Германии, а восстановление польской государственности только добавило ей актуальности. Теперь для Берлина независимая Украина с намеренно неопределёнными границами на западе была удобным способом заставить Польшу быть сговорчивее при определении линии польско-немецкой границы.

«В последние годы благодаря углю и железу Донецкого бассейна и кавказской нефти Украина превратилась в предмет живого интереса европейского и американского капитала и заняла место в их планах хозяйственно-политического управления миром на ближайшее будущее», – указывает Дмовский. Внешние силы, провоцируя раскол между Украиной и Россией, никогда бы не согласились на создание маленького украинского государства: «Только большая, максимально большая Украина могла бы решить задачи, придавшие украинскому вопросу такое широкое значение».

«Украина сделала большую карьеру, но сделали ли её украинцы?» – задаётся риторическим вопросом автор, намекая на иностранный след в украинском вопросе и предрекая будущей независимой Украине нелёгкие времена сразу же, как только она станет независимой.

И дело не в происках «ворогів нації», а в недостатке у будущей политической элиты страны опыта управления таким крупным государством и решения геополитических задач, с которыми они никогда не сталкивались ранее, пребывая в составе более масштабного геополитического организма (Российская империя, СССР).

Дмовский прогнозирует возникновение серьёзных проблем в неукраинском тогда ещё Крыму и на Кавказе – как последствие появления рядом внешне управляемой Украины и попыток её создателей продвинуться дальше вглубь российской территории. Украинский народ утрясти все эти проблемы не сможет, в т.ч. из-за отсутствия «выдающегося государственного инстинкта», каковым обладают русские. По мнению Дмовского, стабильная и независимая Украина – это выше сил украинского народа.

«Правда, найдутся такие, кто сможет это сделать [вместо него], но в этом-то и трагедия. Нет на свете человеческой силы, способной предотвратить превращение независимой и оторванной от России Украины в сборище аферистов со всего света, которым слишком тесно в своих странах, капиталистов и искателей капитала…купцов, спекулянтов и интриганов, грабителей и организаторов проституции всех мастей. Немцам, французам, бельгийцам, итальянцам, англичанам и американцам поспешили бы на помощь находящиеся поблизости [этнические] русские, поляки, армяне, греки, многочисленные, и самые главные, евреи… Все эти элементы при соучастии самых ловких… из украинцев создали бы правящий класс, элиту… и ни одно государство не могло бы похвалиться таким богатым набором международных каналий».

Вот вам ответ на вопрос, почему украинская власть, состоящая из людей разных национальностей, остаётся извечным опекуном украинского национализма! Это бизнес-проект, господа, и никакого патриотизма!

«Украина стала бы нарывом на теле Европы… – продолжает Дмовский, – а люди, грезящие о создании культурного, здорового и сильного украинского народа, дозревающего в собственном государстве, убедились бы, что вместо собственного государства у них получилось международное предприятие, а вместо развития – быстрый прогресс распада и гниения. Те, кто думает, что… могло бы быть иначе, не имеют ни на грош фантазии. У украинского вопроса много управителей как в самой Украине, так и за её пределами. Особенно среди последних много таких, которые чётко понимают, к чему идут. Но есть и такие, кто проект отторжения Украины от России понимают слишком уж по-сельски. Эти наивные люди хорошо бы сделали, если бы не подходили к нему и близко».

Печальные, но правдивые слова.