Баранов - Кропоткин. Мужской разговор. Целовать мужчину.

Можно ли натуралу целовать мужчину? Целуются ли геи с женщинами? Что могут означать крепкие мужские поцелуи? Выражают ли поцелуи еще что-нибудь, кроме желания секса? Об этом поболтали  Александр Баранов  и Константин Кропоткин. 

Кропоткин : Баранов, ты вот - натурал. А с мужчинами ты целовался?

Баранов: Целовался или нет не знаю, но целовал мужчин в губы, да. Традицию подсмотрел еще из советского детства, по телевизору у Леонида Ильича.

Кропоткин: Ловок ты на традицию пенять.

Баранов: Еще на Кавказе мужчины целуют в губы в приветствии, и в Москве встречал среди топов российских банков. В последнем случае что-то мафиозное там было, как принадлежность к закрытому клубу, мол все остальные жмут руки, а мы тут свои, можем и облобызаться. Впрочем, губы всегда крепко сомкнуты, так что трешься щетиной. Странные ощущения.

Кропоткин: То есть если щеки выбриты, то ощущения были б иными? Или в чем-то другом дело?

Баранов: Тут уже наверное интимное включается. Губы для меня напрямую связаны с гениталиями. Когда я целую женщину в губы, я уже занимаюсь с ней любовью. Прелюдией любви - ласкаю, атакую, проникаю. По ее реакции я могу очень точно сказать, что происходит в ее теле и особенно в ее нежных губах между ног. открыта ли, разогрета ли, влажна ли. Это очень сильный опыт. Слышал, в Китае запрещены публичные поцелуи в губы, потому что они приравниваются к сексу. Само собой, в мужчину я проникать не намерен, тогда зачем я прикасаюсь публично к его гениталиям? И почему он их так крепко смыкает?

Кропоткин: Ну, это уж точно далеко. Я вот сейчас подумал, что натуралы в какой-то степени обделены. В их чувственной палитре кто-то некоторые краски украл. Я, например, с удовольствием целуюсь с женщинами, - если женщины умеют целоваться, и факт, что я не планирую прикасаться к их половым губам, вроде, ничуть не мешает испытывать удовольствие ни мне, ни им. Во всяком случае, девушки не жаловались - я губаст, что иным очень по душе. Нет ли в этой вашей прямоте "прикасаюсь к твоим губам губами - хочу с тобой секса" неумения разделять удовольствия? Или это следствие общих сложных отношений с чувственностью? Скажем, не потому ли и нежность натуралы не очень умеют выражать, что чувство это без нужды сексуализируют? Ты как думаешь?

Баранов: Думаю, что натурал натуралу рознь. Я бы не стал обсуждать это с позиции обделенности или обкраденности мужчин с той или иной сексуальной ориентацией. Это выбор. Ты, например, выбрал не иметь удовольствия секса с женщинами. Обделен ли ты божественным подарком слияния с женщиной? Не знаю, не могу судить, да и вопрос некорректный. Это твой выбор, и мне он интересен. Вот скажи, Кропоткин, что ты испытываешь, целуя мужчин?

Кропоткин: Выбора не было. Я убежден, что сексуальные преференции мы не выбираем, так сходятся карты, формируя наши желания вне нашего желания. “Целоваться с мужчиной” - слишком абстрактное словосочетание. Важно, стар он или млад? Хорош собой или уродлив? Что я испытываю к нему или не испытываю ничего? Где это происходит? При каких обстоятельствах? Чем вызван поцелуй? Скажем, стань я участником проекта немецкого “GQ”, где мужчины целуются во имя толератности, то в этом действии для меня не было бы совершенно ничего сексуального, как бы хорош собой ни был мужчина. Это общественный жест. Как точно сформулировал Александр Тимофеевский, эта "фотосессия не про секс, а про человечность". А ты как думаешь, про что этот проект?

Баранов: Да, конечно про человечность. Эти натуралы в проекте протягивают руку и говорят: мы такие же, как вы. Вот мы целуемся, хоть нам и неловко и даже смешно, но это обычный человеческий шаг навстречу, на контакт.

Кропоткин: А ты бы согласился в таком проекте участвовать?

Баранов: Да, согласился бы.

Кропоткин: Но ведь проект рассказывает, вроде, о терпимости, однако для этого предлагается гетеросексуалам делать нечто для них не свойственное…. И нет ли в этом некой заведомой лжи?

Баранов: Да, несвойственно, но я люблю делать что-то несвойственное, чтобы лучше понять свои свойства. Целовать мужчину в открытый рот, как это делают в проекте, вызывает у меня дикий протест. Именно поэтому оно и любопытно. Почему протест? Какой страх в этом скрывается? Думаю, у любого натурала будут подобные чувства, но пока не попробуешь, так и будет протест.

Кропоткин: То есть, вот по-настоящему ты с мужчиной не целовался, и не против попробовать, проверить свою смелость. А не боишься, что понравится? А хорошо ли ты знаешь себя? Вдруг ты найдешь в себе нечто такое, что натуралу иметь не полагается?

Баранов: У меня бы точно был такой страх лет 15-20 назад, когда собственная сексуальность еще не устаканилась, и везде искал приключений. Сейчас спокойно. Кстати, я подумал, от чего еще может быть весь этот сыр-бор с неприятием проекта. Я много бывал в Азии и наблюдал с нескрываемой завистью, как местные мальчишки свободны в проявлениях телесной близости друг другу. В Египте, Турции, Таиланде, Иране пацаны ходят за ручку, постоянно касаются друг друга, обнимают. В их телесности нет ни следа стеснения или страха сменить ориентацию. Они находятся в обществе мужчин и проживают этот период естественно и легко, пока не приходит время вернуться в мир женщин: жениться. Особенно показательны боливудские фильмы о дружбе мальчишек. Это настоящая близость, кроме сексуальной. После искреннего контакта "гендерного" напряжения не остается. В моем детстве не было такой откровенности, может поэтому осталось любопытство, недосказанность какая-то. Но все же советское детство выглядит куда более естественно на фоне гомофобных голивудских образов, где мальчишки в лучшем случае могут хлестнуть друг друга по заднице мокрым полотенцем в школьном душе. Любой другой контакт почти табуирован.

Кропоткин: Да, советское детство, как и советское кино, выглядит иногда гей-пропагандой: нам, испорченным нынешними временами, странно, что мальчики все время обнимаются там, целуются. Всего этого, кстати, в новом русском кино нет и, наверное, не может быть, мы испорчены знанием, что объятия мужчин, объятия женщин, их поцелуи, касания, могут быть иначе "нагружены", в них может быть нечто большее, нежели проявление симпатии. Но телесность азиатская - мы же не знаем наверняка, какая она, мы смотрим, как на витрину, а вовнутрь нас никто особенно и не впускает. Мальчики держатся за руки, может, потому, что не знают еще о многообразии форм любви, а на Западе это знание обязательно, иначе невозможно воспитать в себе приятие разных ее форм, а без этого невозможна и полноценная толерантность, которая, что бы там ни говорил президент Путин, не может быть "бесполой". Знаешь, я подумал, что участие гетеросексуальных мужчин в таких вот проектах, лишь подчеркивает их гетеросексуальность, как ни парадоксально. Они не сомневаются в себе, и даже если отягчены какими-то сомнениями, то они готовы преодолевать их во имя признания права на свободу. И если преодолеть себя удалось, то мне в этом видится не только подтверждение гетеросексуальности, но и выражение мужественности. Ты готов поставить под вопрос свою мужественность, потому что человечность, помощь обиженным и оскорбленным тебе важней своего личного комфорта, а ведь мужчина - это поступок. Ты согласен со мной?

Баранов: Согласен. Преодоление личного комфорта - отличное определение мужественности.

Кропоткин: Только предупреждаю, целоваться с тобой я не собираюсь, как бы важна ни была для тебя проверка своих “свойств”. Ну, разве что во имя человечности…. Слушай, а давай в другой раз поболтаем о русских мужиках, для которых личный комфорт - игра по правилам - и есть реализация мужественности. Лады, Баранов?

Баранов: Заметано, Кропоткин.