Мисбах И.А .Конкуренция, инфляция, пропорции и необходимость экономической демократии

Мисбах И.А.
Конкуренция, инфляция, пропорции и необходимость экономической демократии
Вступление России в ВТО в 2012 году далеко не все встретили аплодисментами. Многие высказывают опасение о возможности удушения российского агропромышленного комплекса и значительной части отраслей российской обрабатывающей промышленности иностранными конкурентами. Такие опасения не беспочвенны, если иметь в виду относительно низкий уровень производительности труда и значительный перекос структуры российской экономики в сторону добывающих отраслей. Неблагоприятная ситуация усугубляется растущим дефицитом высококвалифицированной рабочей силы как в производственной, так и в непроизводственной сфере по всей России вследствие монопольно заниженной цены товара рабочая сила. Так, например, 26.10.2012 года радио «Татарстан» в утреннем выпуске новостей устами генерального директора предприятия «Нижнекамскнефтехим» Бусыгина сообщило: предприятие за год реализовало продукцию на сумму 20 млрд. рублей и прибыль составила при этом 15 млрд. рублей. Очевидно, что издержки производства составили 5 млрд. рублей и норма прибыли, исчисляемая как отношение прибыли к издержкам производства, составила три к одному или 300 процентов. (Здесь, в скобках, уместно привести строчку из «Капитала» Маркса, где он, цитируя другого автора, пишет: при трехстах процентах нет такого преступления, на которое капитал не рискнул бы хотя бы под страхом виселицы). Но вернемся к нашему примеру. Допустимо предположить распределение издержек производства на материальные 4 млрд. рублей и на заработную плату 1 млрд. рублей. На таком высокотехнологичном предприятии как «Нижнекамскнефтехим» органическое строение капитала, вероятно, значительно выше, чем четыре к одному, в нашем предположении. Значит, издержки на заработную плату были меньше чем 1 млрд. рублей. Следовательно, доля заработной платы в добавленной стоимости, исчисляемой как сумма прибыли и заработной платы, могла составлять величину не более 1/16. Норма прибавочной стоимости или, что то же, степень эксплуатации, исчисляемая как отношение прибыли к заработной плате была не менее 15 к 1 (15/1) или не менее полутора тысяч процентов. В переводе на общепонятный язык эта цифра означает, что в среднем каждый работник данного предприятия лишь полчаса из своего восьмичасового рабочего дня трудится на свою зарплату, а семь с половиной часов работает на прибыль. Что и говорить, степень эксплуатации высочайшая. Но она поднимается еще выше инфляцией, которая обесценивает заработную плату, понижает ее покупательную способность. Российское государство, фактически являющееся комитетом по управлению общими делами финансовой олигархии, вот уже почти 20 лет делает вид, будто борется с инфляцией. В действительности же инфляция выгодна, нужна господствующему классу капиталистов, как способ дополнительного ограбления народа. В России, как и повсюду в капиталистическом мире, она используется для повышения общей нормы прибыли посредством возможно большего отклонения цены товара рабочая сила вниз от стоимости. В этом деле экономическая диктатура российской финансовой олигархии добилась небывалых в мире результатов отчасти потому, что в России отсутствует такой противовес, как немонополизированный средний и мелкий бизнес, который в других странах создает 40 и более процентов ВВП страны.
Экономическая диктатура российской финансовой олигархии характеризуется следующими цифрами: 0,2 % россиян владеют 70 % национального богатства страны. Наряду с этим 60 % трудящихся России получали в 2012 году до 10 000 рублей в месяц, а 16 % получали заработную плату ниже прожиточного минимума, установленного Правительством России для законопослушных россиян. Если же положить в основу определения прожиточного минимума разработанные Министерством юстиции России нормативы расхода продуктов питания для заключенных из расчета 300 рублей в сутки, т.е. 9 000 рублей в месяц, то выясняется, что прожиточный минимум превышает 12 000 рублей и, значит, все вышеуказанные 60 % трудящихся россиян находятся ниже черты нищеты.
Архитекторы постсоветского российского капитализма, ругая советскую командную экономику, 20 лет строили рыночную экономику в надежде, что конкуренция автоматически приведет структуру производства в соответствие со структурой потребностей, а построили экономическую диктатуру финансовой олигархии.
События развивались в полном соответствии с объективными экономическими законами, открытыми и описанными Марксом в «Капитале» и Лениным в его работе «Империализм как высшая стадия капитализма».
Развитие экономических отношений в России за последние 20 лет - это еще одно ярчайшее подтверждение правильности марксистко-ленинского экономического учения. Во многом справедливо критикуя советскую командную экономику, но ошибочно уповая на рыночную конкуренцию как на способ демократизации экономики, архитекторы постсоветского российского капитализма взамен экономической диктатуре верхушки советской партийно-хозяйственной бюрократии получили экономическую диктатуру финансовой олигархии. А иначе и не могло быть. Ибо в условиях частной собственности на средства производства объективно действующий экономический закон стоимости посредством рыночной конкуренции перерождает простое товарное производство в капиталистическое и далее посредством концентрации и централизации капиталов ведет к возникновению и развитию монополий, финансового капитала, к господству финансовой олигархии.
Российская финансовая олигархия, нажившаяся на экспорте нефти, газа и других сырьевых товаров, охотно инвестирует в строительство нефте - и газопроводов и совершенно не горит желанием вкладывать свои капиталы в обрабатывающую промышленность. Дело в том, что повышение конкурентоспособности российской обрабатывающей промышленности, в особенности после вступления в ВТО, лежит, по всеобщему признанию, на пути инновационного развития. Это предполагает создание суперсовременных новых предприятий и модернизацию уже существующих. Сроки их окупаемости неопределенно велики, а сроки обновления основного капитала, вследствие ускорения морального износа, коротки. Кроме того, неизбежно возрастание трудностей с заполнением высокотехнологичных рабочих мест из-за дефицита высококвалифицированной рабочей силы, обусловленного, кроме всего прочего, крайне низким уровнем заработной платы и высоким уровнем инфляции.

Все это значит, что инновационное развитие российской экономики и, прежде всего, российской обрабатывающей промышленности, возможно на современном этапе почти исключительно за счет бюджетного финансирования. Это в свою очередь предполагает увеличение доходов государственного бюджета, т.е. увеличения доли огосударствления национального дохода. Форм и методов увеличения поступлений в государственный бюджет существует множество. Для примера можно указать на Данию, Швецию, Германию, на другие страны. Почти везде мы видим законодательное утверждение высокого уровня минимума заработной платы по каждой специальности и прогрессивной шкалы подоходного налога. Принятие Государственной Думой аналогичного законодательства разом увеличило бы поступление налогов в государственный бюджет.
Увеличение числа экономических и социальных программ, финансируемых из государственного бюджета, лишь с большой натяжкой можно было бы назвать продвижением к экономической демократии.
Первым реальным шагом по направлению к демократизации экономики было принятие в капиталистических странах Европы и Америки антитрестовского законодательства. Это не было демократизацией экономики. Это был лишь первый шаг к ней. Антитрестовское законодательство ограничивало монополистическую сверхприбыль, получающуюся посредством ножниц монопольных цен. Оно умеряло также инфляцию посредством некоторого приближения структуры производства к структуре потребностей. Понижение уровня инфляции позволяло в свою очередь удешевлять кредит и стимулировать инвестиции в производство товаров народного потребления, спрос на которые повышался вместе с повышением общего уровня зарплаты. Рост реальной зарплаты открывал возможность сокращения рабочего и увеличения свободного времени для обучения и освоения новых профессий и специальностей, что повышало внутриотраслевую и межотраслевую мобильность рабочей силы. Поэтому высокотехнологичные рабочие места быстро заполнялись, технический прогресс ускорялся, росла относительная прибавочная стоимость, норма прибавочной стоимости росла быстрее органического строения капитала, норма прибыли повышалась. Вывод очевиден: шаги по направлению к демократизации экономики были предприняты с единственной целью – увеличить норму и массу прибыли.
Жесткая международная конкуренция ставит российский капитал, и прежде всего российский финансовый капитал, перед острой необходимостью проделать те же шаги по направлению к демократизации экономики, какие уже проделаны другими странами.
Ведущие страны мирового капитализма после кризиса 2008 – 2009 годов, как показывают факты, и в 2012 году еще не вполне избавились от его последствий. Конкуренция и гонка за прибылями подталкивает их все ближе к черте, где экономическая диктатура финансовой олигархии должна быть заменена экономической демократией. Переступить эту черту для них неприемлемо, ибо предполагается падение нормы и массы прибыли. Пришлось бы поступиться значительной частью прибыли в пользу повышения цены товара рабочая сила и пришлось бы допустить трудящихся к распределению бюджетов всех без изъятия уровней. Участвуя в формировании структуры бюджетных инвестиций, трудящиеся имели бы возможность влиять на изменения отраслевой структуры производства с тем, чтобы приблизить ее к структуре потребностей. При этом минимизировались бы диспропорции, уменьшалось бы время на их устранение и, тем самым, подрывалась бы материальная основа инфляции. Расширение государственного сектора экономики путем создания конкурирующих предприятий во всех монополизированных отраслях, искусственно и преднамеренно сдерживающих производство, понижало бы монопольно высокие цены соответствующих товаров и уменьшало бы монополистическую сверхприбыль. Вот почему финансовые олигархи ведущих капиталистических стран в лице транснациональных корпораций ищут возможности спасения своих прибылей от надвигающегося экономического кризиса не на пути демократизации национальных экономик, а на пути распространения своего господства на всю мировую экономику посредством совершенствования методов экономического неоколониализма. Россия рассматривается ими - и не без оснований - как сырьевая колония.
В этих условиях российский финансовый капитал может решиться на добровольное ограничение своей экономической диктатуры и на некоторую демократизацию экономики, несмотря на значительное понижение нормы и массы прибыли. Ибо в обмен вышеназванные шаги по пути демократизации экономики позволяют избавиться от засилья иностранных монополий на внутреннем рынке и повысить конкурентоспособность российского капитала на внешних рынках. Достигаемое таким образом укрепление экономической безопасности России выгодно в первую очередь финансовому капиталу и во вторую очередь немонополизированному бизнесу. Выгодно тем, что созданная в России прибавочная стоимость в России же и остается, а не утекает в сейфы иностранных монополий. Мировая экономическая обстановка понуждает российский капитализм сделать выбор одного из двух. Либо продолжается экономическая диктатура финансовой олигархии и загребаются высокие прибыли до тех пор, пока разрушительный экономический кризис не станет медленно и болезненно подгонять структуру производства к структуре потребностей; либо, не дожидаясь кризиса, государство быстро и эффективно осуществит расширение производства всех дефицитных товаров и тем самым приведет структуру производства в соответствие со структурой потребностей. Иначе говоря, либо кризисное падение производства, падение прибылей, катастрофический рост безработицы и социальные потрясения с непредсказуемыми последствиями; либо стабильное бескризисное воспроизводство, хотя и с меньшими прибылями. Очевидно, что второй вариант предпочтительней.
Следовательно, экономическая демократия есть объективная необходимость.

Казань, декабрь 2012