<<Оранжевый>> фальстарт

Сергей ЛОЗУНЬКО

Фото РЕЙТЕР

Нынешние протесты на майданах «за Европу» могут быть на руку действующей власти и даже укрепить шансы ее кандидата на предстоящих президентских выборах. Как бы парадоксально на первый взгляд это ни звучало.

Поясню почему.

Поводом для имевших место ранее «цветных революций» становились выборы, объявлявшиеся «нечестными», «недемократическими», «сфальсифицированными». Под лозунги «за честные выборы» сценаристы выводили на улицы толпы людей, «мирно» свергавших законную власть.

Так было в октябре 2000-го в Белграде. Под соусом борьбы с фальсификацией выборов проходила «революция роз» в ноябре 2003-го в Грузии. Тот же сценарий (протест против фальсификации выборов) имел место в случае с «тюльпановой революцией» марта 2005-го в Киргизии.

Наконец, в 2004 году с «цветным» сценарием познакомили и Украину. В результате «осчастливили» и ныне действующего президента Виктора Януковича, которого девять лет назад не допустили в президентское кресло, усадив в него через неконституционный третий тур Виктора Ющенко.

Не будем вдаваться в вопрос, были не были фальсификации, а если были, то в каком масштабе и в чью пользу они осуществлялись. Важно то, что митингующих убеждали: дескать, через махинации на выборах у их кандидата украли победу.

Фальсификация выборов — это преступление, искажение народного волеизъявления, это нарушение основ демократии. Тут есть место для протеста. Озабоченный судьбами демократии Запад считал необходимым вмешаться. Тем более что — по удивительному стечению обстоятельств — выборы неизменно «фальсифицировались» в пользу оппонента поддерживаемого Западом кандидата.

Но что сейчас можно вменить в вину украинской власти? Ничего. Какой закон она нарушила, какое преступление совершила, отказавшись подписывать в Вильнюсе соглашение о политической ассоциации с Евросоюзом? Никакой.

В чем, какое требование митингующих может поддержать Запад? Понятно, когда речь о «нечестных выборах» — можно не церемониться и прямым текстом требовать выполнения тех или иных условий, связанных с обеспечением «демократичности процесса» (беру в кавычки, ибо часто требование «честных выборов» выступает для Запада лишь инструментом приведения к власти своих марионеток). К тому же обеспечение честных выборов это одно из обязательств Украины в рамках ее членства в ПАСЕ, ОБСЕ и т. д. Так что не всегда можно упрекнуть иностранных радетелей за демократию во вмешательстве во внутренние дела — они-де требуют выполнения Украиной взятых на себя обязательств.

Однако открыто потребовать от нее подписания соглашения об ассоциации с Евросоюзом даже Запад, несмотря на свою бесцеремонность, не может. Подписывать или нет — это суверенный выбор Украины, реализуемый действующими властями в рамках своих полномочий.

В этот раз нашли, правда, зацепку — «разгон майдана» в ночь с 29-го на 30 ноября. Сделать событие резонансным помогла, как ни странно, власть, представители которой еще до разбирательства — что же происходило на майдане Незалежности той ночью, кто виноват в случившемся, превысили не превысили свои полномочия правоохранители — принялись выражать возмущение действиями милиции. Т. е. как бы согласились, что в отношении «мирного майдана» имели место некие «неправомерные действия».

Но глядя на «возмущенные» заявления из Европы и США по данному поводу, на ум приходит одна сцена из «Двенадцати стульев» (когда Бендер предложил Воробьянинову документы на другое имя):

Ипполит Матвеевич зарделся.

— Но удобно ли...

— По сравнению с нашей концессией это деяние, хотя и предусмотренное уголовным кодексом, все же имеет невинный вид детской игры в крысу.

Суть игры в «крысу» такова: о том, кто водит, никто из играющих не знает, а «крыса» подбирается к жертве вплотную и даже может вместе с ней убегать от мнимого водящего, а потом, в самом неожиданном месте, кричит: «Я крыса», и попавшийся в ее лапы должен замереть на месте и молчать... Так что у «крысы» много преимуществ перед другими.

Еще неизвестно, подпадают ли под санкции УК «деяния» наших правоохранителей на майдане.

В любом случае они несопоставимы, например, с масштабными операциями по разгону мирных демонстраций в Европе и Америке — действительно кровавый разгон протестующих в немецком Штутгарте в 2010-м (когда пострадало 400 чел., включая 50 школьников), жесткие действия американской полиции в отношении участников акции «Оккупируй, Уолл-стрит!» (пострадавшие и арестованные исчислялись сотнями) и т. д. и т. п.

Решение правительства о приостановке процесса подписания соглашения с ЕС. Отставка правительства. Досрочные выборы парламента и президента. И т. д. и т. п. Список требований митингующих длинный. Но идти на уступки власть пока намерений не выказывает. И, очевидно, это единственно верный вариант действий в данной ситуации — любая уступка будет воспринята как слабость и неуверенность, за ней последуют требования новых уступок. Так вот, возвращаясь к сказанному в самом начале. Если власти удастся найти выход из создавшегося положения, то нынешние акции протеста пойдут ей даже на пользу.

Во-первых, у власти появляется дополнительный аргумент (причем небезосновательный) для оправдания проблем в экономической и социально-экономической сферах: политическая дестабилизация (которая всегда и везде негативно отражается на экономике, стабильности валютного курса, стоимости кредитных ресурсов, инвестиционном климате), трудности в работе госучреждений (в т. ч. из-за их блокирования), неработающие органы власти на местах и т. д.

Во-вторых, происходит политическая мобилизация сторонников партии власти. В т. ч. она получает возможность вернуть тех из т. н. разочарованного электората, кого не устраивал ранее проводившийся курс «безальтернативной евроинтеграции». Часть избирателей займет позицию «против майдана» — будет поддерживать власть не потому, что она им нравится, а потому что «евромайданы» и все, кто с ними связан, не устраивают еще больше. У людей появляется некая осмысленность — если не «за что», то хотя бы «против кого» поддерживать власть.

Если до последнего времени было совершенно непонятно, за что поддерживать власть (а в 2015-м и кандидата от нее) и чем ее установки отличаются от установок оппозиции (что одни, что другие декларировали «безальтернативную евроинтеграцию»), то нынешние майданы «против Януковича — за Европу» очерчивают эти различия. На подобном отрицании «оранжевого» (национализма, русофобии, жесткой ориентации на Запад) в 2004-м уже строилась кампания кандидата от власти (и далеко не самой популярной тогда власти) Виктора Януковича.

В-третьих, эта условная разведка боем позволяет власти проверить и оценить свои ряды — кто чего стоит, кому можно доверять, а кому следует указать на дверь. Эта ситуация уже выявила «героев», действующих по правилам игры, упомянутой Бендером, т. е. всегда готовых в самом неожиданном месте, но в самое подходящее для них время признаться «я — крыса» и покинуть «корабль» при первых же признаках опасности. Очевидно, к 2015 году от таких «соратников» (как Богословская, Жвания и им подобных) лучше избавиться.

Наверняка будут сделаны выводы (по крайней мере здравый смысл указывает на это) и в отношении некоторых членов правительства, госчиновников — глав обл- и райадминистраций, дипломатов (вспомним, к примеру, демарш украинского консула в Стамбуле) по результатам того, кто и как себя проявил в кризисный момент.

Наконец, завершение нынешних акций протеста «ничем» будет означать политическую победу власти и соответственно поражение оппозиции. Что имеет немаловажное психологическое значение — и для самих политических сил, и тех, на чью поддержку они рассчитывают (на кого будет ставить бизнес на предстоящих выборах), на отношение иностранных партнеров (как с Запада, так и с Востока) к власти.

И хотя не оппозиция начинала эти акции, но она их поддержала, попыталась возглавить, и именно оппозиция понесет главные имиджевые и политические издержки, если окажется неспособной добиваться успеха, решать поставленные задачи, достигать заявленных целей. Что, вне сомнения, отразится как на шансах оппозиционных кандидатов на президентских выборах 2015-го, так и на их потенциале организовать новый майдан под соусом борьбы с фальсификациями.

Таким образом, для оппозиции — в контексте борьбы за власть — нынешние акции могут оказаться фальстартом, при котором будет выпущен пар «оранжевого» электората. Выпущен преждевременно и, как говорят, в свисток.

Сергей ЛОЗУНЬКО