Насколько священна Конституция?

Правовые теории Карла Шмитта для нас являются важным источником аргументов и путеводной нитью при планировании правовых реформ и политических изменений, призванных освободить нацию из-под гнета бюрократии и олигархии. Исследование Шмиттом правовых основ диктатуры ценно тем, что этот этап переход от либеральной подделки под государство к русскому национальному государству для нас неизбежен. Национальная диктатура, как показано Иваном Ильиным, как раз и является переходным этапом, в котором разрешаются многие противоречия прежних правовых норм, а также изживается все, что в них бесполезно или вредно для нации.

Немецкие теории и русские смыслы. По книге Карла Шмитта «Диктатура»

Конституция 1993 года лишь по форме представляется священным. Сотни законов, которые предписывала принять Конституция, не появились даже в виде проектов. Пренебрежение Конституцией (даже такой аморфной, как ельцинская) носит характер саботажа. За все годы ее существования не приняты законы о Совете Безопасности РФ (который остается вне поля правового регулирования, является тайной сектой на государственном содержании) и о Конституционном Собрании, которое одно только и может менять Конституцию. При этом Конституция не раз была произвольно изменена без всякого соотнесения с законом: когда менялись названия субъектов РФ, их границы, их число, когда менялись сроки полномочий Президента РФ и Государственной Думы.

Правящая группировка долго колебалась, не начать ли очередную конституционную реформу? Наступали времена, когда-либо близкий к власти политик, либо представитель президента не стеснялись заявить что-то вроде: «Конституция – не икона». Но потом было решено, что беззаконные действия проще оправдать, чем исправлять закон, который за несколько лет был чудовищно запутан и лишен какой-либо связи с исходной конституционной концепцией.

Действительно, Конституция – лишь документ, который создан людьми.

Как Основной закон, она должна обозначать концепцию государства. Но в ельцинской Конституции не было концепции, а ее двусмысленные положения, дурно переведенные с иностранных языков, превратились в конце концов в формулу уничтожения российской государственности. Текст Конституции использовался в законодательных инициативах «партии власти» ельцинского и путинского периода только и исключительно для этого.

Итак, Конституция – странный тип «священного писания», который под страхом насилия предписано исполнять гражданам, а тем, кто контролирует исполнение, предоставлены «исключительные права» на произвол. Кроме того, стоит лишь обмолвиться о диктатуре, как тут же множество перьев, обслуживающих власть, начнут толковать о посягательстве на «святое».  Мол, никакой диктатуры нет, а есть только строгое соблюдение Конституции.

Совершенно аналогичная ситуация наблюдалась в Веймарской Германии, где либеральная журналистика и либеральная мысль, оправдывая произвол, измену, коррупцию и проклиная поиски выхода из перманентного кризиса, обрели свою родину и свою роль в обществе. Немцы смогли сбросить с себя режим предателей, но тут же взгромоздили на свои плечи режим диктаторский. Этот режим, пока он находился в правовом поле, решил множество политических и экономических проблем, вывел Германию в лидеры Европы. Но затем авантюризм Гитлера, болезненные фантазии о мировом господстве, подогреваемые олигархическими кругами, бросили немцев в пекло войны, где сгорели ее лучшие сыновья, убивая не менее достойных сыновей других наций и погибая от их рук. Диктатура, переродившаяся в тиранию, стала причиной гибели немецкой нации, которая теперь только в виде неясной идеи присутствует в элитарных кругах Германии и проектах экономической экспансии, заменившей военную.